Девушке думалось, что это должен быть непростой мир, даже в сравнении с той средой, где жила сама Рей. «Что там? Военизированное общество? Контроль над каждым шагом?» Аянами, в отличие от большинства повстанцев, много читала о мире до войны с Ангелами, и лозунги командования благоразумно делила надвое. Да, без сомнений, именно оккупация Японии расколола общество, и именно во внешнем мире осталось чужое марионеточное правительство. А вот по поводу всего остального сомнения были. Если отчужденные территорииэто благословенная земля, то почему люди здесь гибнут не только от оружия, но и от странных явлений? Почему Ангелы так редко просто приходят и уходят, а куда чащевыжигают все и вся?
«Никто уже не верит, что это легендарные духи Ямато. В новых факторах эволюции тоже многие сомневаются. Много сомнений. Так много, что проще не думать».
Сама Рей предпочитала держать мысли при себе и занимать свое место, потому что к этому подталкивала среда, сгоняющая людей в группы. Среда мало праздновала одиночек, успешных смельчаков были единицы. Ученые, охотники, бойцы, следопытыогромный мир на отрезанных от остальной планеты островах. Мир, на берега которого нельзя высадиться. Мир, куда сбегали все реже, и где умирали все чаще. Аянами не по возрасту много знала много об этих землях, и впервые захотела увидеть их со стороны, чужими глазами.
Рей всмотрелась в картинку: густые переливы потрескивающих дров, алое мерцание угольев, а поверх этого всегозеленоватое мерцание прицельных данных.
«Чужие глаза. Нет, это не то».
Вот таксомневаясь, размышляя и чувствуя странное, Аянами Рей заснула у потухающего костра.
* * *
Аске снился сон.
Во сне она была в той, прошлой Японии, где были высокие дома-клети для всех и невысокие и просторныедля избранных. Она сама была избранной, потому чтодочь выдающегося ученого. У них был парк, в котором неумолчно стрекотали насекомые, и маленькая Аска их боялась.
Сон был черно-белый, по крайней мере цветов девушка не помнила.
Во сне был Синдзи, и они сидели за домиком слуг, зажимая рты, чтобы дыхание их не выдало. Их кто-то искал, наверное, нянька. Может, уже и садовника послали. Аска что-то натворила и не собиралась останавливаться на достигнутом, а Синдзи как всегда был Синдзи. То есть, обреченно крутился рядом.
Доченька!
Из-за деревьев вышел Ангел, а потом еще один, и Аска откуда-то знала, что это ее мама и мамина подруга Юй Икари. Девочка кивнула Синдзи, и они одновременно подняли оружие.
Рыжая глубоко вдохнула и проснулась, не желая досматривать этот сон.
Вокруг была вязкая темнота, даже оборудование лаборатории молчало, а снаружи кто-то ходил, слышались сдавленные голоса. Аска сморщила нос и с трудом подавила чих.
Ей даже не пришлось вновь себя убеждать, что вокруг враги, что она в плену, а перед сном с ней разговаривала мать Синдзивсе это было уже привычно. И вот сейчас голос Икари Юй доносился снаружи, и ей как раз ответили:
И сколько у нас времени?
Немного, сказала Юй. Так говорят о чем-то обычном. Около получаса.
Тогда
Вы не понимаете, паника только ускорит его появление. Эвакуация должна быть тихой.
Замерла тишина, а потом мужской голос произнес:
Ваши приборы уже пять раз сбоили, и мне пришлось объяснять, что мы тренируемся. Если и теперь
Скажете, что это учения, Валленвуд. Еще одни.
Тяжелые шаги пошли прочь, и они сами по себе были ответом. Аска напряглась:
«Икари изучает Ангелов. Она как-то узнала о приходе одного. Как? Если бы такие устройства были Нет, не то. Черт, мне надо что-то делать»
Сорью села на раскладушке, постаравшись, чтобы пружины звенели потише. Руки свободны, в голове после сна в тепле прояснилось, и самого сна ужени в одном глазу. Аска, щурясь, огляделась: в лаборатории ничего похожего на оружие не было, да и не стали бы оставлять такое рядом с ней. При всей доброте странной Икари Юй.
Собирайся.
По глазам больно полоснуло фонариком.
Что?
Аска, я не хочу тебя связывать, тихо сказала Икари. Просто помоги мне собраться и не теряй меня из виду. Мы еще успеваем уйти.
«Ну, конечно. Я уже бросилась помогать повстанцу».
Юй, невидимая за пучком света, не стала тянуть паузу:
Аска, ты солдат, но ты долго не протянешь здесь. Поэтому держись поближе ко мнетак хотя бы повстанцы тебя не убьют.
Аске вдруг стало холодно, словно ее голой бросили под пронизывающий ветер с дождем.
«Ну и голос у нее», успела подумать девушка, прежде чем поняла, что ошиблась.
Ты чувствуешь? спросила Юй. Что? Холодно?
Женщина подалась вперед и захлопнула чехол переносной центрифуги.
Аска просто вздрагивала и упорно пыталась согнуть сведенные пальцы.
Но бормотала Икари, быстро двигаясь по палатке. Почему так быстро?..
Снаружи пришел шум и крики. Их было много, и в такт им зажигалось все больше огней. За приоткрытым пологом мелькали ручные и подствольные фонарики, вспыхнули фары, там кричали люди и рычала техника, а мгновением спустя над всем пронесся истошный крик:
Ангел!
Идиоты, с чувством сказала Икари, взяла под мышку чемодан и схватила Аску за руку. Быстро за мной!
Снаружи был бедлам эвакуации, которая все больше напоминала массовое бегство. «Кто-то ляпнул, что ученияэто на самом деле не учения», подумала Сорью, наблюдая, как палатку ученых смял тяжелый джип.
Ночь дышала паникой, но даже здесь были признаки разумной жизнидаже в жерле ночного бегства. Кто-то подбежал помочь Икари-санкакой-то парень в кевларовой броне. Кто-то кричал о машине для главы ученых, совсем рядом бородатый повстанец с невнятными нашивками вынес мозги паникующему дезертиру.
Аска отсеяла шумы, сосредоточившись на важной смене приоритетов.
«Сбежатьэто потом. Сначала надо выжить».
В темноте слышались разрозненные выстрелы, а потом их окатило светом мощных фар.
Икари-сан! крикнули из-за сияния. Давайте сюда! Вы все забрали?
Еще выстрел, и шум стал сильнее, затрещал брезент где-то вдалеке. Аска оглянулась: трое повстанцев неторопливо складывали палатку, не обращая внимания на бегущих. Костер залили, и свет прожекторов машины теперь рвался сквозь густой дым.
В машину, сейчас же, сказала Икари, толкая Аску вперед. А потом пришел грохот.
Морозная судорога скрутила рыжую, и она упала на землюа с небес что-то спускалось. В ночной темноте словно вырезали еще более черный силуэт, взорвали облако концентрированных чернил, и теперь оно густым султаном опадало на лагерь.
На какое-то мгновение воцарилась тишина, а потом произошли две вещи: пришелец красиво засветился, и в этом ослепительном сиянии треснул едва слышный выстрел.
Идиоты, бесчувственно сказала Икари Юй. Пресвятое небо, какие идиоты.
Аска подняла голову на женщину. В слепящем свете, который гасил даже фары джипа, Икари смотрела в разгорающуюся к бою плоть Ангелане щурясь, не прикрывая глаз ладонью, с крепко сжатыми кулаками.
Совсем рядом загудел раскаленный воздух, и в сиянии жаркого пламени взметнулся столб пепла. Где-то там, среди обрывков и тлеющих лохмотьев в небо ушел и тот самый глупый стрелок.
«Что за черт, подумала Аска, едва соображая. Икари что, права?»
Что бы ни стало причиной агрессии, Ангел ударил во всю мощь. Хриплый рев жара хлынул на землю, и рыжая заворожено смотрела на это, понимая, что впервые видит врага вот так: не сверху, не сквозь сетку прицелов, не за экранами боевой машины.
Видит Ангела глазами мотопехотинца NERV. «Или глазами повстанца».
Горящая половина БРДМ покатилась по лагерю, сминая и поджигая несобранные пожитки, людей, машины. Аска оглохла почти сразу и отстраненно следила за огненными трассами, которые уходили в сияющее ничто.
«Выжить. Выжить и уничтожить врага».
Рыжая, не вставая, рванула в сторонув сторону от научного джипа, от окаменевшей Юй, она бежала, чтобы разыскать единственного человека, который мог принять бой с Ангеломи который наверняка никогда бы не стал стрелять по пришельцу.
«Похоже, йокай, это мама Синдзи изрядно промыла тебе мозги».
Стало невыносимо жарко, а потом из-за спины пришел удар, пришел звон рванувшей машины, и Аска, даже не оборачиваясь, поняла, что матери ее товарища не стало. Она бежала, глаза жгло воздухом, который превратился в раскаленный песок, и легкие жгло этим воздухом, и бежать приходилось будто бы сквозь огромный гриль, а волосы сделались легкими-легкими, и вдруг стало прохладнее.