И сейчас этот день настал.
Гордиан решительно направился к самом сердцу пещеры, поднял крышку и, парой нажатий, активировал панель управления. Проверка систем, авторизация И вот гигантский суперкомпьютер мигнул и жужжанием принялся за работу.
Из динамика послышался механический женский голос.
Гордиан. Лекс. Добро пожаловать в Архив.
Открыть файлы Фулмен, Каэд и Рэкс, коротко приказал мужчина. Вывести на экран и подготовить к использованию.
Господин, снова подал голос Кирилл. Вы уверены
Милена была моей женой, отрезал Гордиан. Я мог ее не любить, мог не общаться. Но она была МОЕЙ женой. Это ясно?
Да, уныло кивнул даймон, понимая, что дальнейшие попытки бесполезны. Как вам будет угодно.
Отлично.
Мужчина с трудом подавил ярость и повернулся обратно к экрану, на котором одна за другой всплывали нужные папки. Даже с самой продвинутой системой в Империи ему потребуется вся ночь, чтобы извлечь самое важное и сформулировать стратегию.
Мысли Гордиана скакнули в недалекое прошлое. Сначала он удивился, получив от сына звонок. В конце концов тот должен был встречаться с матерью Но потом мужчина осознал, что именно говорит ему парень.
Когда тот закончил, Глава Дома Лекс молчал. Молчал долго, секунд тридцать. А когда хотел ответить, осознал, что в трубке слышатся гудки.
Сын звонил, чтобы сообщить о произошедшем. Не попросить помощи, не спросить про свое будущее, квартиру или безопасность, в конце-то концов.
Гордиан покачал головой и провел пальцами по клавиатуре.
А еще его голос Безэмоциональный и пустой, как у самой смерти. Парень определенно что-то задумал.
Адриан, Адриан, Адриан, постучал по столу указательным пальцем мужчина. Что же ты будешь делать?
***
Эй!
Ты что творишь?
Совсем спятил? Я тут стоял!
Я не обращал внимание на выкрики и продолжал медленно, ступенькой за ступенькой спускаться вниз. Темнота прохода постепенно отступала, сменяясь зеленоватой полупрозрачной дымкой, которая висела в воздухе где-то на уровне ног.
Наконец я добрался до места.
Передо мной расстилалась река. Настолько широкая и извилистая, что было абсолютно невозможно определить, где ее начало и где конец.
И по этой самой реке навстречу плыл перевозчик.
Сгубленная, закутанная в темный плащ фигура с мощным торсом и горящими зеленым глазами из-под капюшона.
Плата! прохрипело существо, как только ступило на берег, и протянуло вперёд сухощавую руку. Плата!
Я достал из кармана пиджака свою счастливую золотую монету. Подкинул ее один раз в воздухе, привычно поцеловал на удачу и перебросил ее прямо тому в ладонь.
Тот удивительно ловко ее поймал и, не проверяя, убрал в складки плаща, после чего равнодушно уставился на меня.
А если точнее на алый олимпийский венок с золистыми кончиками, который пылал на мой голове с той секунды, как я вступил на первую ступень вниз.
Перевозчик молчал.
Молчала и вереница душ, которых я обошел по пути сюда. И только один из них, лысоватый мужчина с призрачным ножом в спине удивленно прошептал: «Да кто ты такой, вообще?».
И к его удивлению, он получил ответ. Но не от меня.
Сгорбленная фигура отошла в сторону, указала на колыхающаяся на черных волнах деревянную лодку, а затем глубоко поклонилась.
Наследник Аида. Добро пожаловать домой.
Глава 2. Паромщик реки Смерть
Пошарпанная деревянная лодка медленно скользила по водной глади. С потолка свисали сталактиты из туфа и синеватого камня, прозрачного и сверкающего, как стекло на солнце.
Всего через минуту, как мы отчалили от причала, потолок пещеры резко ушёл вверх, стены раздались в стороны, и река значительно прибавила в ширине.
У реки, кстати, было название.
Ахерон.
Что меня удивило, так я до последнего был уверен, что передо мной те самые легендарные воды Стикса, в которые добрая мамуля Ахиллеса окунала своего новорожденного ребеночка.
Кстати, мое мнениезатея с пяткой достаточно бредовая. Нет, правда. Ей что, было слишком сложно опустить до конца? Или привязать за веревку, в конце-то концов? Ну или уж действительно не было другого выхода, то почему именно пятка? Почему не мизинчик, например?
Хотя ладно, с местными сандалиями Ахилл бы умер один раз долбанувший ногой о тумбочку. С другой стороны, такая смерть точно бы вошла в легенды.
Так, что-то я отвлекся.
Стикс или, как ее еще называли, река Клятв в реальности лежала гораздо дальше и соединяла между собой Тартар и Луга Асфодель. Мрачная река для мрачных мест. В том же Элизиуме души могли искупаться в Лете, иначе известной как воды Забвения.
Из забавного.
Без понятия, если ли в местном аналоге Рая телевизор, но если есть Это же какие перспективы. Можно глянуть любимый сериал, окунуться в былые пенящиеся воды Леты и быстренько его забыть. Чтобы с честной совестью и такой же памятью смотреть его с первой серии.
Очень удобно.
Кроме Ахерона, Леты и Стикса через Подземное Царство протекали еще две реки. Коцитприток Стикса или Ледяной Плач, и впадающая в Ахерон огненная река Флегетон. Как мне рассказал паромщикона действительно горела. Двадцать четыре на семь. И соваться туда он вообще никому не советовал.
Харон вообще оказался забавным дедком. Нужно было только привыкнуть к громадному черному веслу, которым он орудовал словно легкой тростинкой, да странному зеленому свечению глаз-фонариков.
И нет, под плащом у не был не череп. Вполне себе человеческое лицо. Просто тот старичок не любил его никому показывать, вот и скрывался все время под капюшоном.
Мое мнениестеснялся залысины.
В общем, мы с ним душевно поболтали. Все равно пока плывешь на лодкеделать-то особо нечего. Километр вправо, километр влевони единой живой души. Только открытое водное пространство, да своды пещеры над головой.
Я задумчиво наблюдал, как Харон уверенными движениями весла направляет лодку среди потоков абсолютно черной воды и подыхал от скуки. Честно говоря, от путешествия в долбанное царство мертвых окажется Поэпичнее, что ли?
Из рта вырвался зевок.
Сколько нам еще?
Около Часа, прохрипел в ответ паромщик. Мертвые Не Любят Спешки Господин Адриан.
При разговоре старик забавно шевелил подбородком и слегка посвистывал. А еще после каждого слова делал длинные паузы, чтобы дать челюсти немного отдохнуть. Было видно, что сам процесс разговора дается ему с трудом.
Впрочем, оно и неудивительно.
Когда душа пересекает Ахерон, она теряет дар речи. Полностью. Слушать может, говоритьнет. Способность к общению возвращается, только если к ней обратиться напрямую. Ну или когда ее уже куда-то распределят на местном Судилище. В Элизиум там, или Тартар.
Работа моего отца, кстати. Зачем, он сделал? А черт его знает. Мое мнение? Ему просто в край надоели жалобы подчиненных на чрезмерно говорливые трупы вот и все. Он и рубанул с плеча Нет человека, нет проблемы.
Тьфу ты, голоса-нет, голоса. Человека-то и правда больше нет, только душа осталась.
Что по итогу? По итогу Харон почти все свое время проводил в одиночестве. Нет, изначально он пробовал просто поговорить, но Вы же знаете смертных. Нас, то есть. О чем может идти разговор, когда ты труп, а твою душу везут к судилищу? Вот именно. Так что через несколько сотен однотипных вопросов и истерик, Харон перестал общаться совсем.
Редкие исключение, вроде захаживающих сюда героев да неадекватов вроде меня и Орфея не в счет.
Кстати, поинтересовался я, задумчиво пробарабанив по дереву кормы. Как ты его узнал?
На меня из-под капюшона уставились два зеленых фонарика. Харон явно не понял вопроса.
Мое имя, пояснил я. Как ты его узнал?
А-а-а, протянул тот и оттолкнулся веслом от выступавшего на метр из воды камня. ТвоеИмя.
Да.
Мой Сын, с трудом выговорил паромщик. Аскалаф. Хороший Мальчик.
Сын? Не понял. В смысле твой сын рассказал?
Да. Личный Садовник Аида, кивнул старик.
В его голосе послышалась отцовская гордость, которую он безуспешно пытался скрыть неловким плюхом весла по воде. Он скосил на меня зеленый взгляд, чтобы проверить, заметил ли я?