- Точно.произнес Нож и сплюнул.К нам идет. Бред, конечно, но идет. Слышь, Батя, что скажешь?
Молчаливый славянин не ответил, посмотрел на араба. Радик сидел как и прежде, только на этот раз в руках он держал старенький ДА-2. Смотрел на прибор и по-прежнему шевелил губами. Молился.
- Эй!Нож вскочил на ноги, указывая на араба.Я знаю эту «дашку». И знаю, кто ее носил. Санька Подкова. Слышь, Батя, помнишь Саньку? Он везде звездочки царапал. Вот как тут. Неделю назад пошел на север, к ЧАЭС. Не вернулся
Сталкер приуныл было, но вдруг взорвался истошным криком. Складывалось впечатление, что он готовился к этому, искал только повод.
- Ты прикончил Саньку Подкову и забрал его «дашку»!!!
- Я не встречал Подкову, и Саньку я не встречал. Зачем кричать. Датчик подарил мне Аллах.спокойно ответил араб и молитвенно возвел взгляд к небесам.
Однако Нож окончательно завелся и схватился за оружие. Остальные замерли в ожидании.
- Ты, черножопая мразь!оружие сталкера теперь было направлено на араба.Ты убил его! Аллах тебе его подарил?! Здесь нет Аллаха, нет никакого бога, только Зона! А она таких крыс не любит.
- Побереги слова, неверный. Тебе еще придется ответить перед Аллахом.
- Да пошел ты со своим Аллахом! Тыкрыса, и Аллах твой!...
Неуловимым движением Радик выхватил из-за пазухи нож и метнул его точно в грудь расхрабрившегося сталкера. Тот вздрогнул. Замер. Его глаза расширились. Слова застыли на губах. Наполненная воздухом грудь вдруг опала, и Нож начал медленно запрокидываться назад. Руки выпустили оружие, сталкер упал на спину. Тупой взгляд давно потухших глаз уставился в темное небо.
В ветвях сверху прокаркала ворона и, хлопая крыльями, сорвалась прочь. По-прежнему выли собаки, будто продолжали недавний крик уже покойного сталкера.
- Значит, прибрала Зона Ножа.гулким басом произнес молчавший до этого третий сталкер, которого покойный звал Батей; он стоял, не решаясь поднять автомат.Пришло-таки его время. Дразнил он Зону, обижал ее. Давно гулял по лезвию ножа - он посмотрел на орудие убийства.Нож. Забавно. Думаю, такова была его судьба. С самого начала. Ты веришь в судьбу, араб?
- Я верю в Аллаха и пророка его Мухаммеда.ответил араб, шевеля одними губами.Он позвал его к себе. Зона тут не при чем. Аллах смилостивится над ним.
- Смилостивится? Хм. Сомневаюсь. Зона никого не жалеет. Вот мы сейчас с тобой уйдем, а Нож останется лежать здесь, пока не придут кабаны или крысы, или еще какая мразь. Не оставят от него и костей.
- Если бы жил праведно, Аллах не покинул бы его.
- Это верно. Зона таких долго не терпит. Нож и сам крысятничал потихоньку. Что тут скажешь? Здесь что-то сопрет, там кого-то выследит.
- Аллах покарал его.
Сталкер нервно хмыкнул.
- Похоже, мы говорим об одном и том же Зона. Твой Аллах. Нет-нет, - сталкер поднял руки, - против него я ничего не имею. Против тебя тоже. Нож пожил в Зоне, и хватит. Я о другом. Он ненавидел Зону. Такой ненавистью, какой можно ненавидеть только самого себя. И других людей презирал. Вот Зона его и сожрала, а ее надо бояться и любить. Верно? Как ты любишь своего Бога.
Молчание затянулось на целую минуту. Минуту, которая в Зоне может стоить нескольких жизней. Время тикало, взвешивая цену тем, кто собрался сейчас в окружении его тишины. Фигуры замерли, будто восковые статуи, оживляемые одним лишь блеском ущербного костра. Наконец Радик медленно и почтительно склонил голову.
Двое оставшихся в живых шумно выдохнули. Батя отер рукавом пот со лба, закинул автомат за спину. То же сделал и молодой.
Прошла еще минута, прежде чем славянин решился присесть над трупом товарища. Он посмотрел на Радика, будто спрашивал его разрешения. Радику было все равно. Ему не нужны были трофеи. Его интересовало кое-что другое.
Ожили датчики. Все как-то и забыли про них. А те замолчали почти сразу же, как взорвался Нож. Молодой сталкер посмотрел на экран детектора и с сомнением сообщил:
- Удаляется.
- Черт с ней. Не мешкай.
Вместе они довольно ловко обшарили бывшего напарника, вывернули карманы, стянули рюкзак, сложили в него трофеи. Радик наблюдал за ними с отрешенным невниманием. Смотрел, но, вроде как, и не глядел вовсе. Он и сам не мог понять, принимает ли участие в этом странном ритуале или нет. А то, что обирать убитых здесь стало ритуалом, он усвоил с первого дня. Первый день? А он был? А этот день? Радик рассеяно оглянулся по сторонам.
Приближался рассвет. В паутине сухих веток барахтался грязно-бурый лучик нарождающегося утра.
- Ну, будь здоров.
Голос вернул Радика к действительности. Двое сталкеров уже поднялись и отошли от трупа. Детекторы молчали. Тот, что взрослее, почему-то тащил рюкзак Ножа. Все-таки юнец у них был главным. Надо же. Мертвец лежал на прежнем месте. Из груди словно из могильного холма торчал нож араба. Не взяли, падальщики.
- Увидимся, расскажешь, что дальше в твоей сказке было. Идет?молодой изо всех сил старался говорить непринужденно, однако голос его выдал.Ну, пока.
- Прощай, араб.добавил славянин.
Они развернулись и побрели в темноту.
Лаяли собаки и, кажется, приближались. Радик склонился над трупом возле костра. Выдернул из груди нож, обтер его о камуфляж убитого, спрятал за пазуху. Затем внимательно осмотрелся и снял у себя с пояса брелок в виде старинных песочных часов. Поставил антиквариат на пропитавшуюся кровью грудь. Темный песок лениво сочился из узкого перешейка сверху вниз. Вдруг песчинки замерли и со все нарастающей скоростью поползли обратно наверх.
Когда хруст веток и шорох палой листвы под ногами сталкеров стих, Радик спрятал часы и взял в руки винтовку. Поднялся. Приложив глаз к окуляру прицела, он нашарил силуэт младшего сталкера. Видно было, как тот повернулся к напарнику и что-то ему втолковывает.
Прошла минута. Другая. Послышался звук плавно передернутого затвора. Радик спустил курок. И еще раз.