Что?!
Перфилов даже в этом полубреду удивился своим мыслям. До ног дотянуться не мог, но руки лежат рядом, достаточно просто скосить глаза.
Сердце замерло, потом заныло, и точно, вместо правой руки обмотанная бинтами культя, дурно пахнущая мазью Вишневского.
Ерунда, пробормотал он. Наверное просто бред. Такого не бывает, чтобы и ноги и руку. А как я этой сволочи буду морду бить?
Что вы сказали, больной?
Сергей перевел взгляд на молодого врача.
Я спросилчто с моими ногами?
Тот переглянулся с медсестрой, она отвела взгляд, потянулась к столику за шприцом, и стала набирать в него из разных ампул.
Неужели вам не сказали?
Что-то говорили, но я не понял, в голове шумело от наркоза, Перфилов вздохнул. У него внутри рос настоящий ужас, от которого хотелось кричать на весь свет или материться. Левая рука на месте, на ней царапины замазаны йодом, поэтому она и желтая, как у индуса, а правой нет!!
Если еще и ног нет, как он будет жить? Когда есть руки, но нет ног, еще существовать как-то можно, но когда нет одной руки и ног, то это уже беда!!!
Он закусил губу, чтобы не разрыдаться, к вкусу медикаментов во рту добавился вкус крови.
Мы спасли вам жизнь, правда, для этого пришлось ампутировать конечности, врач говорил размеренно и бесстрастно, но где-то в глубине его глаз прятались растерянность и сочувствие. И правую руку отрезали по локоть, на нее потом вы сможете установить протез.
Насколько сильно отрезали? Сергей чувствовал, еще немного и он не выдержит, сорвется и начнет убивать. Господино чем?! Протезы какие придется заказывать?
Мои слова вам сейчас не понравятся, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь, пробормотал врач. Правда, думаю, вы пока не готовы.
А точнее можно? Боль проснулась и стала жевать коленные суставы, но даже она сейчас была желанной, сердце бухало, отмеряя черную беспросветную тоску. К чему не готов? К жизни? К смерти? По колено отрезали? Я же чувствую, как болят ступни!
Ноги вам отрезали по бедро. Протезы такие пока не изготавливаютне научились. Точнее они существуют, но неуправляемые, то есть бесполезные, ходить на них можно только с костылями. Но вам это не подойдет, так как правая рука отрезанаопираться нечем. Но биомеханика развивается стремительными темпами, думаю, уже в недалеком будущем появится что-то новое, какие-то особые прототипы, управляемые компьютером.
Что? Сердце на мгновение остановилось. Не может быть. Шутит. Страшно!!! Зачем вы со мной так?!!
С вами работали лучшие врачи, операция длилась больше восьми часов. Время шло на минуты. Поверьте, попробовали все, но чем дальше, тем все становилось хуже. Еще немного и не удалось бы спасти не только ноги но и вашу жизнь, многие ткани омертвели, пришлось удалять. Гангрена. Вы должны быть нам благодарны
За что? Перфилов не верил. Слишком молод был врач, чтобы такое говорить. Это старые врачите много чего видели и знают, они глупостей не говорят, чтобы над пациентами глумиться. Нельзя ему верить, этот разговор всего лишь игра. Глупая, бессмысленная игра! Он просто хочет его напугать. Чтобы добавить себе значимости. Не бывает такое, да и быть не может! Чтобы он спортсменразрядник и остался без ног! Да глупость все это!! Он вздохнул и тихо ответил, хоть внутри все дрожало. Благодарить за то, что сделали обрубком? Да за такое убивать надо, а не спасибо говорить!
Благодарить следует за то, что спасли вам жизнь. Только не будьте, пожалуйста, дураком, глупостей не делайте.
Каких?!
Многие, после того как узнают о том, что у них ног нет, руки на себя накладывают, считают, что они никому не нужны будут.
Я бы наложил, с едкой горечью и сарказмом произнес Перфилов, так ему показалось, но как вы только что сказали, у меня осталась одна рука, ею ничего никуда не наложишь. Может, расскажете, как жить дальше? Медленно гнить в вашем госпитале, или отправите в дом инвалидов, где и загнусь? Вы спасли мне жизньдля чего? Для какого светлого будущего?
По лицу молодого врача пробежала смутная тень, он немного помолчал, потом тихо добавил:
Я работаю недавно, попал сюда сразу после мединститута, но интернатуру проходил здесь. Повидал многое. Не могу сказать, что вам, Перфилов, сильно повезло, но и отчаиваться не надо. Жизньвеликая ценность, люди готовы на самые ужасные операции, чтобы только остаться в живых: иные выдерживают настолько жуткие боли, что смотреть на такое невозможно, и все для того, чтобы прожить лишних полгода. Не разбрасывайтесь тем, что пока не цените и не понимаете.
И как я буду жить?! Сергей говорил громкоесли бы мог, то закричал, но в горле першило так, что из него вылетал только сип. Чем? А кто меня кормить будет?! Можетвы?!
Молодой врач отвел глаза и тяжело вздохнул:
Приспосабливаются все по-разному: есть инвалиды, которые на международных олимпиадах участвуют, призы получают, другие бизнесом занимаются, третьи в интернете висят целыми днями, общаются, играют, находят себе близких по духу. Кто как сумел, тут главноене сдаваться.
Утешаете? Сергей размазал слезы по лицу и с неприкрытой злостью взглянул на врача, хоть и понимал, что тот ни в чем не виноват. Спасибо, не нуждаюсь. Сам как-нибудь!
Я вас не утешаю, а просто рассказываю о том, какие возможности существуют, врач говорил монотонно, его голос успокаивал, убаюкивал, слушая его, все выглядело не страшно.
Подумаешьнет ног и руки. Другие живут, и вы сможете. Только как?!! Главного то он не говорит, потому что сам не знает.
А утешать вас станет батюшка, он завтра обход сделает, говорят, уже выздоровел. Мне просто не повезло, вам первому правду открыть. Но в этом наше отличие от других больниц. Мы имеем дело с людьми военными и считаем, они имеют право знать, что с ними произошло. Сильных людей это не убьет, а слабым мы поможем принять неприятный подарок судьбы, для этого у нас имеются штатные психологи
Что ты можешь знать о слабости, трубка клистирная?! прошипел Перфилов, превозмогая боль. Ты хоть раз слышал, как пули свистят над головой? Кого-нибудь убивал?! А друзей терял всех сразу?! Что же вы натворили, сволочи?!! Что я вам сделал?!!
Попробовал подняться, но не смог. Слезы ярости и бессилия хлынули у него из слез, тогда он закричал долго и отчаянно.
Врач кивнул медсестре, и та через простыню и бинты воткнула в бедро иглу шприца. Перфилов замолк на середине крика, почувствовав, как глаза мутнеют, а палата теряет свои краски. Он рванулся, но крепкие мужские руки удержали его на подушке, а потом стало все равноокружающее поплыло и провалилось в темный стылый день из его детства.
* * *
Майор Юрий Александров сидел в кабинете, глядя в окно на высокие тополя, где вороны устроили галдеж и драку, и тяжело вздыхал. Вроде все сложилось хорошо, а все равно что-то внутри было не так. Этот отдел, в который он попал, ему казался странным, хоть приложил немало усилий, чтобы в него попасть.
Юрий служил в органах уже десятый год и знал почем фунт лиха. За это время ему довелось пару раз участвовать в операциях по задержанию особо опасных преступников, побывать пару раз в горячих точках, откуда привез пулю в теле. Она напоминала о себе в холодные, промозглые дни, тогда ему хотелось жить, потому что боль была жуткой.
Но удалять этот смятый кусочек металла пока было нельзя, слишком близко он находился от позвоночника. Врачи сказали, нужно подождать, пока тело не закроет ее со всех сторон слизью, превращая в капсулу, тогда можно будет попытаться еще раз, а пока слишком высока вероятность остаться инвалидом после операции. Но убирать все равно придется, когда-нибудь пуля двинется дальше, и тогда паралич неизбежен.
Именно после приговора врачей ему стало пронзительно ясно, что его жизнь дорога только ему, а всем остальным на нее наплевать с высокой колокольни. И только от него самого зависит, какой она станет, и будет ли у него вообще. Чуть позже пришло осознание, что профессию он выбрал не ту, в которой живут долго и счастливо. Умирают в один деньэто да, такое происходит частенько, а вот жить долго ни у кого не получается.
Во время последнего рейда, когда группа попала в засаду, в него стреляли с трех точек, причем почти в упор, только везенье и неизвестно откуда появившаяся быстрота спасли ему жизнь. Он крутился как юла между боевиками, а потом запрыгнул с места на трехметровый обрыв, не понимая в азарте боя, что делает. Но это его спасло, даже царапины не получил, а двое бойцов погибли.