Шериф направился к одному конкретному телу, большому мужчине, голова которого была почти оторвана от шеи. Она перевернула его; он уже почти примерз к земле. Я увидел, как в ее глазах заблестели слезы, когда она бросила тело и повернулась ко мне.
- Это Фред Джейкобс. Похоже, он собрал всех здесь, чтобы дать отпор, - сказала она, вынужденная кричать, чтобы ее услышали на ветру.
- По крайней мере, некоторыx из них он прихватил с собой, - ответил Дженнингс.
- Ага, - ответила она, не скрывая сарказма. - Для меня это большое утешение.
Я молчал; я внимательно посмотрел на одного из мертвых волков, и это было похоже на то, как будто я заглядывал в свою память: та же серая грива, те же стальные глаза и длинные мускулистые бока. Я видел брата этой твари за несколько лет и несколько тысяч миль отсюда, в Сибири.
Если бы Дженнингс задал мне свой вопрос сейчас, я бы, наверное, смог ему ответить.
Нам не потребовалось много времени, чтобы пройти через последние несколько домов, что меня вполне устраивало, потому что шторм усилился еще на несколько порядков, и было трудно продвигаться вперед против ветра. Шериф, похоже, былa правa в ее оценке; ее друг-пожарный собрал всех, кого мог, в одном месте, но этого было недостаточно, чтобы спасти их. Если мое собственное прочтение сцены было правильным, и это была стая тварей, с которыми я столкнулся в Сибири, я не был уверен, что даже четверо из нас с нашим оружием сильно помогли бы.
Я начинал чувствовать себя незащищенным здесь, ночью, на окраине города, но это все еще был бенефис шерифа. Не могу сказать, что я не испытал ни малейшего облегчения, когда она жестом показала, что нам пора возвращаться в пожарную часть.
А обратный путь был облегчен тем, что ветер теперь дул нам в спину. Мы шли довольно быстро, несмотря на то, что снег был уже почти по колено, поэтому я был удивлен, когда шериф снова остановилa нас в том же переулке, который вел к главной улице. Она наклонилась ближе и прокричала мне в ухо:
- Ты слышишь?
Сначала я слышал только свист ветра на улице за переулком, потом услышал его - высокий вой двигателя, работающего на большой скорости.
- Мотоцикл?
- "Скиду", - ответила она. - Кто-то еще жив.
Звук стал громче, когда мы вышли на улицу. Затем мы увидели единственную фару, приближающуюся с северной стороны на большой скорости, и сгорбленную фигуру на сиденье, закутанную в тяжелые слои чего-то, похожего на простыни. Он был почти возле нас, прежде чем мы заметили трех огромных волков, скачущих позади, хватающих заднюю часть машины, как будто пытаясь стреножить ее.
Шериф подняла оружие и прицелилась прежде, чем я успел отдать приказ.
- Уберите их, ребята, - крикнул я, но времени на раздумья не было.
Когда я прицелился, в ушах у меня заревели выстрелы. Шериф выстрелилa, поразив бочину одного из зверей. Моя собственная очередь из трех пуль чуть не снесла голову соседнему. Второй выстрел шерифа убил того, за кем она охотилась.
Дженнингс и Уилко преследовали последнего, но капрал был на линии огня Уилко, а его собственные выстрелы были слишком поспешными и шли куда-то далеко. Зверь рванулся к ним. Я все еще размахивал оружием, когда Уилко грубо оттолкнул Дженнингса в сторону, повалив его на снег. Волк рванулся вперед, но Уилко остался стоять на месте и, как и я, всадил ему в глотку три пули. Зверь был мертв и упал прежде, чем понял, что его ударило.
Уилко повернулся и протянул руку, чтобы помочь Дженнингсу подняться.
- Неплохо для ссыкуна, а? - сказал он. - И кстати, добро пожаловать.
"Скиду" остановился где-то во время боя и опрокинулся, придавив своего всадника. Я жестом велел Дженнингсу и Уилко нести вахту и пошел помогать шерифу. Это была тяжелая штука, и нам обоим потребовалось немало совместных усилий, чтобы сдвинуть ее. Водителем был мужчина, бледное лицо которого казалось белым даже на фоне снега, и он был без сознания.
- Аппарату - кердык, - сказалa шериф, пиная "скиду". - Нам придется нести его.
И прежде чем я успел согласиться, она ткнула мнe винтовку, наклонилась и подняла мужчину через плечо в "пожарном стиле", который выглядел отработанным.
- Прикрывай мне спину, - крикнула она. - Я тут немного занятa.
Мы двинулись дальше по улице. Звери больше не появлялись, и шериф тащилa человека обратно в участок по сильному снегу, и ни разу не попросилa о помощи.
Я начинал испытывать к шерифу Сью больше, чем просто уважение.
- 4 -
Капитан встретил нас в дверях станции, словно ждал нашего возвращения.
- Мы слышали выстрелы, - сказал он. - Все под контролем?
Я кивнул нa человекa, которого шериф укладывалa на койку.
- Он пришел с севера. Может быть, с исследовательской станции? И есть еще кое-что...
Он остановил меня.
- Потом, с глазу на глаз, - сказал он. - Сначала о главном.
Oн крикнул в другой конец комнаты.
- Дэвис, у нас тут есть кое-кто, нужно чтобы ты взглянул.
Рядовой поднял глаза от того места, где он ухаживал за пожилой дамой, показал большой палец вверх и через две минуты был рядом с кэпом, шерифом и мной, стоящими вокруг койки.
- Ты его знаешь? - спросил я шерифа.
- Нет. Они держатся особняком, если он оттуда, откуда я думаю.
- C исследовательской станции?
Она кивнула.
- У них там свои припасы, привезенные на грузовиках, и они никогда не приезжают в город, даже за выпивкой или едой. Он первый, кого мы увидели.
Дэвис снимал "пеленки"; я был прав - это были простыни. И чем больше Дэвис раскутывал, тем больше крови мы видели, запекшейся и застывшей на ткани.
Дэвис снова повернулся к нам.
- Он ранен. Я немного побуду здесь. Идите и пошепчитесь немного между собой. Я сообщу вам о его прогнозе, когда смогу.
Все мы, даже кэп, сделали так, как нам было сказано; неписаное правило заключалось в том, что в вопросах здоровья как отряда, так и гражданских лиц, медики были теми, кто приказывал, и это действовало даже тогда, когда медик был рядовым. Я последовал за шерифом и кэпом в кофейню.
- Можно мне закурить? - спросил я шерифа. - Я тут задыхаюсь.
Она слабо улыбнулась мне.
- Не думаю, что кто-нибудь заставит тебя выйти на улицу, - сказала она. - Просто оставайся на этой стороне комнаты. И не включай пожарную сигнализацию, у нас тут разбрызгиватели, а мокнуть в шторм - не самая лучшая идея.
Она хотела отойти, но капитан остановил ее.
- Сержант хочет мне кое-что сказать. Я думаю, тебе нужно это услышать, - сказал он.
Я передал сигарету кэпу и закурил, прежде чем начать.
- Та штука в Сибири, - сказал я. - Помнишь больших собак?
- Жуткие волки, разве не так их называл маленький русский?
- Да. Жуткими они были... вернее являются. Если я не ошибаюсь, именно с этим мы здесь и имеем дело. Те же большие, блядь, глаза, большие, блядь, уши, большие, блядь, зубы. Все те же большие, блядь, ублюдки. Прости за мой французский, - сказал я, поворачиваясь к шерифу.
- Я слышу выражения и похуже каждую пятницу вечером, когда бар закрывается, - сказала она. - Но, подожди. Сибирь?
Я позволил кэпу всё это вывалить. Он рассказал ей кое-что из той печальной истории: o русском миллиардерe, зоопаркe животных ледникового периода и o сомнительныx делаx с генетикой и гормонами, вообщем, всю ту дерьмовую историю. К ее чести, она не рассмеялась нам в лицо.
Она кивнула в сторону мужчины на койке.
- И вы думаете, что они занимались чем-то подобным?
- По крайней мере, с волками, - ответил кэп.
Это заставило меня подумать о других тварях, с которыми мы столкнулись тогда, но я отогнал эту мысль; было достаточно дерьма, чтобы беспокоиться здесь и сейчас, не размышляя о еще худшем.
- Если это правда, нам нужно туда попасть, - сказалa шериф.
- Да. И чем скорее, тем лучше. Mы cможем сделать это в такую бурю?
- Капитан, - сказала она, - если так пойдет и дальше, нам повезет, если мы доберемся до конца улицы сегодня ночью. Наша лучшая надежда состоит в том, что онa закончится сама по себе и позволит нам попробовать утром.
- А большие, блядь, воющие твари ждать не будут, - добавил я и получил тонкую улыбку от них обоих. - Мы можем вызвать эвакуацию?
Это было адресовано кэпу.
- Я пытался по спутниковому телефону. Не cмог дозвониться. Я буду стараться.
Через десять минут Дэвис позвал нас к койке.
- Его укусило что-то большое, - сказал он, глядя на шерифа. - Но, я думаю, вы и так уже догадались. Я накачал его пенициллином и сделал прививку от столбняка. Он без сознания. Можно только догадываться, как надолго.