В его тоне не было упрека, не было это похоже и на комплимент. Простая констатация факта. Ведьма. Я все сказал. А что такое «ведьма»? Жазэль смутно представляла себе смысл этого слова. Она, конечно, помнила, как в детстве их пугали бабайками, черными тенями и ведьмами, но что именно означает это слово, вспомнить она не могла.
Подобных мне не называют так уже много веков. сказала Творящая, продолжая отряхивать рукава платьяЭто, знаешь ли, считается оскорбительным выражением.
Бродяга стоял перед столом Жазэль и изучал глазами всех присутствующих. Затем он снова заговорил:
Зачем ты это сделала?
Что сделала?
Внесла ясность в мои мысли. пояснил он.
Что тебе известно о Ксероне? невозмутимым тоном спросила Творящая, словно и не слышала последней реплики.
Она вперила в него один из своих взглядов, от которых у Жазэль мурашки идут по коже. Бродяга, как будто и не замечал этого. Стоял себе преспокойно под ее гнетом.
Думаю, ты найдешь, что ищешь. Такие всегда находят. он повернулся и зашагал к двери.
Сто-о-ой! это уже Жазэль вмешалась в разговор. Если ты думаешь, что можешь вот так просто уйти, то ты сильно в этом заблуждаешься. Ты, если так можно выразиться, состоишь на балансе у аппарата клерков. Мы за тебя сейчас отвечаем. Поэтому мне нужно написать документ, о том, что мы тебя передаем назад. А там уже иди на все четыре стороны.
Я не раб.
Не поняла?
Чтобы меня передавать.
А-а, это я образно говоря. Тебя эприкомандировали ко мне. А я должна тебе даль вольную, понимаешь?
По виду бродяги было понятно, что он в корне с этим не согласен. Но спорить он не стал. Остановился, как вкопанный, и не шевелился. Он прямо-таки олицетворял собой спокойствие. Даже когда не говорил. Своей позой, выражением своего уродливого лица. И как это у него получалось?
Аннэ Сандрин Андрекорв стала снова той уверенной и властной Творящей, какой она на самом деле и была.
Ты говорил о городе. Что ты о нем знаешь? спросила она.
Я был в бреду. коротко и спокойно ответил бродяга.
Творящая сжала зубы. Она повернулась к Жазэль.
Ты достанешь нам той волшебной жидкости, которую прятала у себя в кабинете. Делорис оставит тебе денег. Завтра придешь в мой кабинет. Сегодня мне надо отдохнуть. До завтра ты свободна.
Творящая вышла из кабинета Жазэль мимо оборванца, даже не удостоив его взглядом, и направилась к своему, чтобы забрать вещи. Делорис порылась у себя в карманах и достала большой серебряник и положила его на стол. Большой! Серебряник! У Жазэль жалование в месяц было с маленький серебряник до всех вычетов. На руки она здесь его никогда не получала. Так это маленький серебряник. А их в большом было двадцать.
На первое время хватит?
Хватит на год только и питаться им. жадно оценивая перспективы и не сводя глаз с денег, промолвила Жазэль.
Делорис перевела свой взгляд на бродягу. Пристально посмотрела ему в глаза. Он не только спокойно выдержал ее взгляд, но и вперил в нее свой. Взгляды боролись друг с другом. Делорис хмыкнула и повернулась теперь уже к Жазэль и тихо спросила:
Хочешь я побуду с тобой?
Жазэль энергично закивала головой. Перспектива остаться с еще недавним безумцем одной в кабинете сильно тревожила ее. Хотя, чего ей бояться? Кабинет ведь охраняется калекой-лентяем охранником, который, прежде, чем прийти на помощь, обязательно постучит в дверь. В это время Делорис повернулась к оборванцу и, гордо задрав подбородок, спросила:
Кто ты такой?
А ты кто такая? вопросом на вопрос ответил бродяга.
Конечно, по смыслу слов можно было считать это проявлением неуважения. Но говорил он как-то без агрессии, без малейшего негативного оттенка, без намека на неуважение. Ровно и спокойно, монотонно и размеренно. Как и все свои предыдущие слова. Наверное, только это и заставило, по мнению Жазэль, немедленно не отреагировать Делорис.
Я первая спросила.
Я второй.
Я девушка. Девушкам ведь надо уступать?
Максуд.
Ладно, Максуд, откуда ты? продолжала расспрашивать девушка.
Оборванец стоял молча, глядя прямо в глаза Делорис.
Я спросила откуда ты. на всякий случай повторила она.
Снова молчание. Жазэль видела, как у Делорис заиграли желваки на скулах. Сейчас она не выдержит. Но та, на удивление спокойным тоном спросила:
Почему ты молчишь?
Ты не ответила на мой вопрос.
На какой?
Я думал мы играем в одну игру, незнакомка. последнее слово было особо выделено в его речи.
Хм. Ладно. Мое имя Делорис. Так откуда ты говоришь?
Я не говорил.
Делорис снова хмыкнула.
А куда ты направляешься?
Шел на юг.
Шел?
Как видишь, не дошел. Я был задержан здесь как же вы ее называете Судьбой.
Он так сказал о судьбе, как будто это был живой человек. И вообще говорил он немного странно. Нет, акцента не было. Интонация и задержки между словами не свойственны для того говора, что Жазэль привыкла слышать. А, может, ей просто показалось. Но звучал голос завораживающе. Если закрыть глаза и прислушаться, то непременно представишь себе какого-то статного императора, князя, военачальника, ну или просто сильного и победоносного воина. Или как там о них говорят?
Бумаги еще не готовы? он повернул голову уже в сторону Жазэль.
Бумаги? Какие бумаги? А, точно! Надо снять ответственность за этого человека с себя лично и с аппарата в общем. Жазэль достала из нужного ящика стола нужный бланк и принялась его заполнять нужными словами. Плевое дело, простая формальность. Через минуту все уже было готово. Наконец-то, хоть часть этого кошмара закончится. Жазэль торжественно подняла лист и в ее сияющих глазах читалась радость. Она повертела листочком перед Делорис. Все готово.
Теперь мы проводим тебя к охраннику, а он уже сопроводит тебя к тому человеку, кто поставит подпись на этом документе, свидетельствующую о том, что ты уже не под нашей ответственностью. Слишком длинное предложение? До вечера первые слова тебе уже будут понятны. Как осознаешь всезаходи. Хотя нет, к тому времени я уже состарюсь и умру.
Делорис удивленно и в то же время одобрительно подняла брови. Без нее Жазэль бы вряд ли осмелилась на такие слова. Бродяга, скорее всего, и вправду ничего не понял. Или решил проглотить. Жазэль указала ему пальцем на дверь, он вышел и пошел в единственно возможном направлении. Девушки поспешили за ним. Прямо возле входной двери была небольшая комнатка охраны. Жазэль не очень хотела снова видеть того худощавого наглеца. Но с омерзительными вещами всегда так, лучше их сразу сделать, чтобы они не стояли над душой.
Эй! сказала клерк, стуча по открытой двери.
На другое обращение тот пацанчик и не заслуживал.
Что, этот гость уже закончился? Извините, младенцев подвезут только через пару дней. донеслось откуда-то из глубины комнаты.
Послышалось шарканье, и охранник вышел к ним в коридор. Удивленно посмотрел на бродягу, кивнул Делорис и подморгнул Жазэль. Она почувствовала, как проступает румянец. Что это он себе позволяет?
Бери этого оборванца и иди к она посмотрела в документДрагинару. Пусть он поставит подпись. Документ принесешь мне на стол.
А кто меня будет содержать те несчастные годы, что мне отведены? спросил охранник.
Что это еще за вопрос? Жазэль немного скривилась, не понимая сути происходящего.
Он не может покинуть свой пост. растолковал ей оборванец.
Именно. Если я отлучусь и оставлю клерков без охраны, то меня тут же уволят. И скорее всего по донесению одной молоденькой и очень милой особы. Это я о ней. сказал охранник, тыча пальцем в Делорис и нагло ухмыляясь.
Жазэль прикусила губу. Как же быть? С этим охранником, с этим оборванцем.
Ну, пошли, Жазэль, как раз покажешь мне город. подбодрила ее Делорис. Она решила все-таки идти до конца.
Жазэль наградила охранника самым свирепым из имеющихся в ее арсенале взглядов. Гордо одернулась и вышла из здания. Точного места расположения охотников она не знала. Но слышала, что им отдали старые казармы. Раз в год эти убийцы и воры собирались здесь для тренировок и чего-то там еще. Обменивались опытом и умениями. Это по официальной версии. На самом же деле они занимались грабежами и устраивали пьянки. Обсуждали, как лучше воровать и где больше богачей. Все так говорят. Клерк повела своих попутчиков через площадь. Единственное место в городе, где был архитектурный памятник. Инквизитор молча провожал их взглядом своих каменных глаз. Они вышли на узкую улочку.