Смерть, зажатая между двух других смертей. Вместе они могут дать жизнь. философски заметила девушка в рамке, любуясь происходящим в колбе.
Через пару секунд крошки перестали гореть и начали опускаться. Они немного кружились, следуя ко дну колбы. Становились ярко красными, их пути начали переплетаться, и они достигли дна. Следы этих крошек от самой поверхности и до дна еще горели алым цветом. Даже Максуду показалось это красивым.
Ты правда хочешь ее спасти? уже серьезно спросила девушка в рамке.
Максуд почувствовал что-то неладное. Смутное ощущение. Какой-то подвох в ее вопросе. Может, это даже не его эмоция. Но он ее чувствовал. Страх, безысходность, желание помочь, грусть и печаль.
Что тут не так? спросил он.
Последний ингредиентдыхание бога. Я могу его дать. Наверное. Наверное, у меня еще хватит сил, чтобы дать его. девушка в золотом опустила голову.
Но?
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
Нет. Я не хочу, чтобы ты умирала. сказал Максуд и убрал от нее подальше колбу.
Она тебе дорога. стояла на своем девушка в рамке.
Ты тоже.
Девушка немного улыбнулась.
Что со мной будет? Я же бог. Тем более, что ты не сможешь мне помешать.
Максуд хотел ответить, но не успел. Чужой страх пронзил его. Он был такой силы, что воин не смог пошевелиться. Страх смерти. Он еще ни разу не боялся так умереть, как сейчас. Он даже не знал, что можно бояться настолько сильно. Максуд словно окаменел. Золотая девушка подлетела к колбе в его руке и выдохнула в нее бледно голубую дымку. Все цвета в колбе тут же пришли в движение и заиграли всеми возможными оттенками.
Амайанта. сказала она, опустив голову. Это мое имя. Хоть кто-то будет помнить
Она не договорила. Исчезла. Не растворилась, не улетела, не отвернулась. Исчезла, даже не договорив фразу. Максуд еле сдержался, чтобы не окликнуть ее. Он сжал зубы так сильно, как только мог. Нужно успокоиться. Пару вдохов. Два выдоха. Колба. Сандрин. Одна проблема за раз. Он опустился к Творящей и одной рукой открыл ей рот, другой медленно вливая жидкость. Затем выбросил колбу подальше и обессиленный сел рядом с ней. Вытер лоб, тяжело дыша. Свод, не после каждого боя чувствуешь себя таким уставшим. Сегодняшний день был очень тяжелым.
Подошла Делорис. Лицо ее было печальным. Она протянула руку и положила ее на плечо Максуду. Хотела сказать, что благодарна ему за попытку. Она не плакала. На самом деле, она уже смирилась с потерей учителя. В этот момент Сандрин резко поднялась и глубоко вдохнула. Делорис вскрикнула от неожиданности. Черное лицо Сандрин медленно начало приобретать свой естественный цвет. Сначала уходили бугры, потом черная паутина и темно-зеленый оттенок. Все это произошло за считанные секунды. Делорис быстро сдвинула платок на шее у Творящей. Под украшением больше не было бугров. Никаких синяков, никакой паутины. Она улыбнулась и крепко обняла Сандрин.
Максуд встал и направился к Жазэлизэ. Он сел рядом с ней на ступеньках. Во дворе Эйр и Зверь подошли к Творящей. Он вздохнул и посмотрел на Жазэлизэ. Взгляд ее был затуманен. Максуд не раз видел такие глаза. Так смотрят те, кто ощутил смерть. Видетьэто одно, ощутитьсовсем другое. Он снова посмотрел на двор. Весь разбитый, везде что-то валялось. Много крови. Остатки тела маленькой девочки. Максуд отвернулся. Ему было искренне жаль Жазэлизэ.
Жазэлизэ, настали трудные времена. Но не ты первая прошла через такое. И не ты последняя. Сегодня ночью много матерей не дождутся своих сыновей. Много жен никогда больше не увидит своих мужей. А маленькие дети еще долго будут скучать за отцами.
Девушка сидела неподвижно. Максуд ждал от нее хоть какой-то реакции на его слова.
Зачем ты мне такое говоришь?
Ты видела страшные вещи. К такому нельзя быть готовым.
Как к смерти маленькой девочки у тебя на руках? спросила Жазэлизэ.
Максуд вздохнул. Он чуть поближе пододвинулся к девушке.
Мир несправедлив. Даже когда ты увидишь тысячу смертей, то тысячу первую будешь воспринимать так же болезненно, как самую первую.
Жазэлизэ повернулась к нему. На ее глазах начали проступать слезы. Она схватила его за воротник и уткнулась ему в шею носом. Девушка рыдала взахлеб. Наконец-то, она отдалась своим чувствам. Хороший знак.
Сколько ты смертей видел? Как ты с этим живешь?
Максуд не знал, что ответить. Он видел тысячи смертей. Сотни и сотни тысяч. Враги, друзья, случайные люди. Некоторых из них он помнил до сих пор. От некоторых до сих пор было больно. Время ничего не лечит. Уж он то знает.
Они сидели так еще несколько минут. Жазэлизэ плакала, он приобнял ее одной рукой. Никто к ним не подходил. За забором собирались солдаты. Вечер спускался в город. Сегодняшний вечер принесет с собой смерть. Максуд уже слышал ее запах. Множество смертей. Великое множество.
Жазэлизэ потихоньку начала успокаиваться.
Молодец. Ты молодец. В жизни происходят страшные вещи. Но ты выдержишь. подбадривал ее Максуд.
Зачем люди делают страшные вещи? все еще в слезах спросила девушка.
На то есть разные причины. Я тоже делал плохие вещи. Очень плохие.
Нет, ты хороший. Хоть и оборванец, но хороший. твердо сказала Жазэлизэ.
Хотел бы я так думать. Иногда, когда вспоминаешь, что ты натворил, то думаешь, что никакие твои добрые поступки уже не способны затмить тобой содеянное. Даже если ты собрался сделать что-то хорошее, груз прошлых лет так сильно давит на тебя, что забирает весь твой энтузиазм.
Не надо позволять прошлому влиять на твое будущее. так же твердо заявила девушка.
Максуд усмехнулся:
Прошлоенеотъемлемая наша часть. Без прошлого нет и будущего.
Да, но мне не важно, какое у тебя было прошлое. Мне все равно. Важно не то, откуда ты пришел, а то, куда ты идешь.
Максуд не стал отвечать. Спорить с человеком, который прожил двадцать лет? Но в ее словах что-то было. Жазэлизэ снова к нему прислонилась, и они просидели так еще какое-то время. Потом она наконец встала.
Ты как-то изменился. заметила она.
Теперь я знаю, чего хочу. спокойно ответил воин.
И чего же?
Убить их всех. До единого. Максуд тоже поднялся и направился к Эйр и Сандрин.
Там стояли все его друзья. Там были все те, ради которых он решил остаться в городе. Теперь он их так может называть. Разговор с Жазэлизэ носил странный характер и оставил непонятные впечатления. Ему показалось, что каждый говорил о своем. Когда он подошел, то сказал:
Сегодня будет резня. Амалионы нападут. Хорошо, если только они. Сандрин, думаю твоя помощь нам не помешает, если ты хорошо себя чувствуешь.
Нам нужно серьезно с тобой поговорить. выпалила ему Сандрин повышенным тоном.
Значит, ты в порядке. Хорошо. Эйр, будь с ней. Так для тебя будет безопаснее. И присмотрите за девочкой. Максуд кивнул в сторону Жазэлизэ. А еще убедите Азаниэля в том, что сегодня ему понадобятся все его войска и весь его талант. Будет атака. И если у него нет запасного плана, то этой ночью город падет.
Максуд развернулся и направился через калитку к площади. Зверь вышел за ним. Максуд остановился, попросил Зверя подождать, а сам вернулся к Жазэлизэ, которая снова сидела на ступенях.
Ты говорила, что у тебя есть книга о богах. сказал он.
Жазэлизэ сморщила лоб.
У Сандрин. А что тебе нужно? безразличным голосом спросила девушка.
Амайанта. Ты встречала там такое имя?
Жазэлизэ нахмурилась еще сильнее. Сейчас был не подходящий момент, чтобы задавать ей вопросы. Было такое имя или нет? Она никак не могла вспомнить.
Я посмотрю. уныло пообещала девушка.
Максуд поблагодарил ее и ушел со Зверем. Его голову забили разные мысли. Не о войне. Ее предотвратить он не мог. И изменить ее ход тоже не мог. И защитить город. Надо будет импровизировать. Здесь ничего заранее нельзя придумать. Ему не давали покоя мысли об этой девушке в рамке. Жива она или нет? Он был уверен, что тот страх, который он ощущал, был ее. Каким-то образом он это понимал. Она боялась умереть. Ее можно убить. И она это знала и все равно спасла Сандрин. Почему? Увидит ли он ее еще раз? Ответов Максуд не знал. Так же, как не знал ответов на вопросы о красных ягодах. Это не было совпадением. Не может такого быть. Очень ценная, очень редкая и очень труднодоступная вещь оказалась у него в руках как раз в тот момент, когда была нужна именно она, а не любая другая. Максуд покачал головой. Ему не нравились такие игры. Сколько раз он в такие уже играл? Иногда он следовал правилам, иногда нет. Последнее время приходилось играть по правилам, иначе было слишком много смертей. Хотя нет. Всегда было много смертей. Если он сопротивлялся, то смерти были со стороны его союзников. Он вздохнул. Достал из кармана ту бумагу. На ходу очень осторожно развернул ее, взявший кончиками пальцев за самые края. Повертел на солнце и заметил, что на ней что-то нацарапано. Максуд остановился, выбрал правильный угол, под которым лучше видно текст. Язык был ему знаком. Никаких чернил, легкие царапины, которые все же были видны. Максуд прочел текст. «Твои Первые ошибаются».