Дубиш, ты чего там расселся? Хочешь накликать на себя гнев? раздался громкий голос на площади.
Человек, к которому обращались, тер подбородок. Он щурился, смотря на солнце. Да, на пьедестале инквизитора было не очень удобно сидеть.
Чей гнев? спокойно отозвался Дубиш.
Ну высших сил. ответили ему.
Дубиш на это только хмыкнул:
Нет, я хочу избавиться от проклятия. Инквизиторы же были слугами богов.
Ты же не веришь в богов. сказал уже другой торговец, который переносил товар.
И что это за проклятье? Красивые девки на тебя не смотрят, только та твоя Измер? хохотнул еще один торговец.
Дубиш покачал головой. Им только дай повод. Всю дорогу потом будут мусолить.
Нет. Мое проклятьеэто орехи. протянул он.
Ну-ка, ну-ка. Что, орехи уже в конец обнаглели? Дома ничего делать не хотят, требуют постоянно денег и говорят, что ты мало зарабатываешь?
Раздался дружный хохот.
Такие орехи у каждого дома есть. послышалось из своры торговцев.
Дубиш вздохнул. И как здесь стоит этот инквизитор столько лет? Солнце палит, дождь мочит, ветер обдувает. Пьедестал какой-то неудобный. Дубиш вытер лицо рукой.
Ну так ты будешь говорить или нет?
Что тут говорить? сказал Дубиш. Я еще ни разу не продавал все орехи. Даже если продам все остальное, орехи обязательно останутся, чтобы я привез их в этот город. И домой я везу их меньше, чем привожу сюда. Даже, если ничего не продам. Вот сегодня в пути я пересчитал все, которые у меня были. Тысяча триста двадцать один орех. Я с них глаз не спускал. Только один человек сегодня купил их у меня. Ровно шестьдесят штук. Итого, должен был остаться тысяча двести шестьдесят один.
А сколько осталось?
Тысяча двести одиннадцать. Пятьдесят орехов испарилось. И так каждый раз. Сначала я думал, что мне мерещится. Но последние пару раз, и вот сегодня уже третий, я их считаю. Не хватает по пятьдесят штук.
И ты думаешь, инквизитор тебе поможет найти вора? Его нужно задобрить! посоветовал, пряча улыбку, один из торговцев.
Все еще немного погудели, обсуждая Дубиша, его Измер и других чудных людей. Сам Дубиш направился к своей телеге. Товар он давно сложил. Ждал остальных, чтобы отправиться всем вместе. Дорога не была опасной, но увереннее себя чувствуешь, когда рядом кто-то есть. Он незаметно набрал в карман орехов и снова подошел к статуе. Зыркнул по сторонам. Сделал вид, что осматривает какие-то детали произведения искусства, а сам незаметно выложил орехи под ноги инквизитору.
Если меня никто не трогает, так пусть берет свои орехи. Мне не жалко. Лишь бы я цел был да Измер. шепотом сказал Дубиш.
Из всех зданий вокруг площади сохранилось только одно. Его крыша давно была дырявой, само оно стало черным от времени и покосившимся. Репутация у этого здания среди населения была еще та. Им пугали маленьких детей, а дети постарше придумывали и рассказывали всякие страшные истории о нем друг другу. Под крышей, с той стороны, что выходила на площадь, была кучка сена. Крыша в этом месте была без дыр, поэтому логово всегда оставалось сухим. Оно было не большим, таким, что толстый хомяк с трудом там помещался. Целыми днями он нежился на солнышке на крыше дома. А ночь проводил в своем логове. Сегодняшний день не стал исключением. Хомяк сидел на крыше. Его огромные щеки были неестественных объемов. Он приоткрыл рот и, помогая себе лапами, выплюнул на крышу несколько огромных, по его меркам, орехов. Внизу суетились люди. Зверек поднял нос и принюхался. Здесь надо держать ухо востро. Сейчас никакой опасности поблизости нет. Хомяк взял один орех и расколол его своими острыми зубами. Ядро он выел не спеша, наблюдая за движением внизу. Скорлупу он лапой пихнул в сторону ближайшей дыры в крыше. Она полетела к этой дыре и исчезла в ней. Хомяк принялся за второй орех. Когда и с ним было покончено, то настала очередь третьего.
Хомяк сидел на крыше, поглаживая свой живот. Его длинный хвост без шерсти обвился вокруг задней лапы несколько раз. Он заметил, что последняя скорлупа осталась на краю дыры. Грызун попытался дотянуться до нее лапой, чтобы толкнуть. У него это не получилось. Тогда зверек стал на четыре лапы и вытянул заднюю лапку, чтобы достать до скорлупы. Снова неудача. Сдвинуться с места он не собирался. В запасе оставался последний прием. Хомяк снова стал на четвереньки, ритмично размахивая своим хвостом. Хвост устремился к скорлупе и, сопровождаемый звуком щелчка, ни с чем вернулся обратно. Наверное, хомяк был недоволен. Он сидел на крыше и не сводил глаз со скорлупы. Только он и эта скорлупа. С минуту ничего не происходило. Затем зверек принялся грызть крышу, выплевывая мох, которому была не одна сотня лет. Хомяк не торопился. Через час рядом с ним лежал идеальной формы шар. Он покоился на маленькой подушке из мха. Зверек казался довольным. Он еще пару раз сплюнул остатки древней черепицы. Повернулся боком к шару на мхе. Легонько ударил хвостом по нему. Шар покатился выше по крыше, стуча по голой черепице. Через секунду энергия толчка в нем затихла, и он замер, а затем покатился вниз. На своем пути он врезался сбоку в скорлупу и сбил ее в дыру. Скорлупа провалилась и угодила на огромную кучу такой же скорлупы. Десятки тысяч остатков орехов. Они поднимались вверх выше человеческого роста. Интересно, какую легенду придумали бы человеки, если бы кто-то отважился зайти в этот дом и увидел бы эту гору скорлупы? Нижние ее слои были давно сгнившими и представляли собой не что иное, как не очень приятно пахнущий компост. Хомяка не сильно волновал этот запах.
Зверек смотрел вниз. Статуя инквизитора днем была великолепна. Солнце светило на ее лицо, освещая изумительно точную работу скульптора. В том освещении казалось, что у инквизитора даже морщины были. Он гордо смотрел со своего пьедестала. Острый нос. Может, слегка длиннее, чему нужно. Въедливые глаза. Такие замечают все на свете. Такие будут укорять тебя всю жизнь. Сейчас казалось, что он смотрит на солнце. Или солнце смотрело на него. Они с солнцем стояли друг напротив друга. Под вечер даже светило уйдет с небосвода. А инквизитор останется. Хомяк завалился на бок, чтобы на нагретом месте проспать остаток дня. Внизу суетились люди.
Рождение Максуда
Спал он хорошо. Снов не было, организм полностью восстановился. Но, скорее всего, пару часов бы еще не мешало отдохнуть.
Эй, лежебока. Хватит дрыхнуть.
Максуд заморгал. Протер глаза руками и сел. Он прищурился и посмотрел на солнце. Оно было уже высоковато для утра. Теперь бы обед не пропустить. Воин повертел головой в разные стороны. Затем вздохнул и задрал подбородок, подняв взгляд вертикально вверх.
А ты догадливый. сказала ему оттуда девушка в золоте и спустилась на уровень крыши. Как бы тебя за бродягу, которым ты, безусловно, и являешься, не приняли во-о-он те высокородные стражники и не начали бросать в тебя копья. Видел сколько их тут на стене разбросано? Тут хочешь не хочешь, а соблазн большой. Меткость проверить, доброе дело сделать. Вот даже просто на спор. Раньше мы и не на такое спорили. А тут что? Кто попадет в бродягу? Не самая веселая игра, но, если делать нечего
Максуд прочистил горло.
А луксоров ночью не было? спросил он все еще сонным голосом, стряхивая с себя остатки сна.
Девушка повернула к нему свою рамку и ее брови взлетели почти до небес:
А у тебя чуткий сон. Как и полагается воину. она снова отвернулась. Выли всю ночь. И человеки кричали. Ну, те, кого они утащили.
Была атака? Максуд вскочил на ноги и принялся нащупывать меч за спиной.
Была. Хороший же ты воин. она возвысилась над ним и голос ее стал громким. Такой в бою не погибнет. Такой его проспит. Когда солдат набежало сюда, как муравьев, то луксоры уже ушли в лес.
Максуд ее не дослушал. Он уже бежал в сторону стены. Запрыгнул на нее с крыши и побежал к ближайшим ступеням. Сбежал по ним вниз, взглянул на еще раз на солнце и побежал в столовую. Там обедало несколько стражников. Он нашел взглядом Стрелу, взял себе порцию, и сел рядом с ним, поприветствовав всех, кто близко сидел.
Я не видел тебя ночью. сказал Стрела.
Угу. Я крепко спал. Не в казарме. Что произошло этой ночью?
Была атака зверей. Все говорят, что это луксоры. Это правда? спросил он у воина и Максуд заметил, как в столовой вдруг стало тихо.