Василий с полным подносом двинулся к свободному столу. Из раздаточного окошка выглянула повариха-раздатчица:
Эй, молодой человек, ты чего там зазевался. А ну-ка кончай мух считать, бери суп и второе, и не задерживай других.
Извините, повернулся к ней с открытым ртом Груша.
12
Погодин добросовестно отработал то, чего от него так хотела Аллочка. И теперь они вдвоём лежали на его любимой кровати, прикрывшись одеялом.
Блин, я так спать хочу, зевнула его прелесть.
Так спи себе спокойно. Кто тебя здесь искать будет? прошептал Петр Алексеевич и поцеловал Аллочку в щёчку.
Нет, я так не могу, не согласилась медсестра, приподнялась и села в постели, оголив большую красивую грудь. Мало ли что там делается, а потом я крайняя буду? Пойду. Хорошего понемножку, котик.
Погодин, почувствовав, что на этом сейчас все их общение и закончится, жалобно проскулил:
Аллочка, солнышко, хоть скажи, как тебе мои рассказики?
Нормально, пожала плечами она.
А конкретнее? Понравились они тебе? не сдавался Погодин.
Да, кое-что. Но большинство, прости, примитив, ответила его любимая и стала быстро одеваться.
Да? Это, какие, например? нахмурился Погодин.
Котик, давай в другой раз, а? Мне, правда, бежать нужно уже, попыталась избежать ненужного разговора старшая медсестра. Ну, не примитив, извини, дурацкое слово. Хорошие, хорошие рассказики. Я даже увлеклась, сама не заметила, как всю папку прочла. Петенька, ты жуть какой талантливый, честное слово! Ты же знаешь. Я никогда не вру.
Спасибо тебе, милая, за честную критику, успокоился Погодин и погладил Аллочку по спине.
13
Федор Иванович встал из-за стола и галантно поклонился своей собеседнице.
Благодарю за компанию, сударыня! громко произнес он.
Да ну что вы! Это вам спасибо, вы так интересно все рассказываете, улыбнулась яркой и добродушной улыбкой женщина.
Довольный комплиментом Федор Иванович поставил свои тарелки на тележку для грязной посуды и вышел из столовой. И только после этого женщина посмотрела на свои тарелки и поняла, что ни к чему так и не притронулась. Она взяла ложку и стала есть суп. Внезапно из ее носа в тарелку закапала кровь. Женщина, не совсем понимая, что с ней происходит, приподнялась из-за стола, ее повело немножко в сторону, и она, задев стол, упала на пол.
Из-за соседнего стола вскочил толстый мужчина.
Эй! Что с вами?! закричал он. Врача сюда! Женщине плохо!
Груша, приподнявшись на носочки, посмотрел через плечо Васи на женщину, которая лежала на полу и дергалась в судорогах.
Видал?! зашептал на ухо Виталик Грушин Васе. Иваныча послушалаи брык с копыт!
Ага. Хорош заливать! ответил Василий. У тетки эпилепсия, к гадалке не ходи.
14
В шестнадцатой палате терапевтического отделения стало еще холодней. Сарнацкая отложила в сторонку газету и накрылась одеялом. Неприятное чувство тревоги накрыло ее тело мурашками. Она чувствовала, что что-то не так, что за всем этим холодом стоит жуткий могильный мрак. И пожилая женщина вдруг подумала, а что, если она чем-то серьезно больна и ей уже не суждено быть выписанной из этой больницы?
В таком жутком холоде мы точно схватим воспаление, нехорошо закашляла Мария Ивановна. У меня уже кашель, гляди! А никто даже не чешется.
Да, кому мы нужны, Мария? ответила на ее реплику Чеславовна. Кто об нас думать-то будет?
Значит, пойдем жаловаться к главврачу, решила Сарнацкая, и от этого решения на душе у нее стало немного спокойней.
Ой, не знаю. Его, поди, и нету уже, закряхтела Чеславовна. Да здесь он. Видела его сейчас в коридоре. Надо пойти, покосилась на Чеславовну Мария Ивановна. Ох, что-то сердце прихватило Чеславовна, сама сходишь, а? Тем более, я уже Максиму Викторовичу, жаловалась.
Чеславовне эта идея не понравилась, и она отмахнулась от нее рукой:
От меня одной большого толку не будет. Тебе, скажет, старушонка, на тот свет уже пора, а ты все жалуешься. О-хо-хо. Сейчас наши молодухи вернутся с покурилок, мы их и отправим воевать.
В палате раздался какой-то неприятный шелест. Сарнацкая посмотрела по сторонам, но не смогла понять, где это шелестит.
Чеславовна, ты это слышишь? встревоженным голосом поинтересовалась пожилая женщина.
Чеславовна кинула взгляд на Сарнацкую, а потом на стенку за ее спиной и увидела, как с маленькой ледяной точечки разрастается небольшая ледяная корка.
Мария, что это у тебя за спиной? А? спросила шепотом испуганная Чеславовна.
Сарнацкая медленно обернулась и, расширив глаза от ужаса, стала смотреть на то, как разрастается ледяная корочка.
Никогда такого не видала! произнесла она.
Ахти, Господи! Что за напасть?! запричитала Чеславовна.
Нет, я на этой кровати больше спать не буду! Сарнацкая спрыгнула на пол, свернула свои матрас и одеяло и перенесла их вместе с подушкой на свободную кровать.
Чеславовна тоже встала с кровати и сразу же направилась к выходу из палаты.
Пойду Максима Викторовича звать, пролепетала старушка. Что ж такое делается?
Сарнацкая мгновенно перестала возиться с перемещением постелей и кинулась вслед за Чеславовной:
Подожди, я с тобой!
А сердечко твое как же? Сама-то идти сможешь, я-то тебя не дотащу, подколола Сарнацкую старушка.
Уже все в порядке, Чеславовна. Я здесь одна ни за что не останусь.
15
Магамединов положил трубку на телефонный аппарат. И сразу же в его кабинет без стука ворвались Чеславовна и Сарнацкая.
Знаете, что, Максим Викторович, мы требуем, чтоб нас перевели в другую палату! сходу пошла в наступление Сарнацкая. Мы такие условия терпеть больше не собираемся! Я вам еще утром говорила, и потом, на обходе.
Да, да! Максим Викторович! вякнула следом Чеславовна.
Магамединов слез со стола и сделал шаг в сторону женщин.
Мария Ивановна! Софья Чеславовна! Не волнуйтесь, мои дорогие, вам вредно! Куда ж я вас, миленькие, всех переведу? У нас все до одной палаты заняты больными. Почти каждая койка.
Глаза Сарнацкой стали наливаться кровью, и она завопила:
Вы бы видели, что у нас на стене появилось!
Магамединов с серьезным выражением лица посмотрел на Сарнацкую и несмело спросил:
Что-то похожее на ледяную корочку?
На шипящую корочку, прошептала Чеславовна.
На лице Марии Ивановны появилось удивление, и она захлопала ресницами, как девушка-кокетка:
А вы откуда это знаете, Максим Викторович?
Долгая история, нетерпеливо махнул рукой Магамединов.
А нам торопиться некуда, доктор, заверила его Сарнацкая.
16
В двенадцатую палату ожогового отделения проник свет луны. В палате все спали, кроме Груши. Виталик ворочался с боку на бокникак не мог заснуть. Перед его глазами до сих пор стояло лицо женщины, которая умерла на полу в столовой. Ему показалось, что она так и не поняла, что с ней произошло.
Во всем виноват онэтот мерзкий старик. Груша был уверен в этом. Так же, как он был уверен в том, что Федор Иванович вызывает неприятные боли в головах людей, которым он травит свои байки.
А может, это все глупости? Напридумывал он сам себе чего-то непонятного. Груша повернулся на левый бок и посмотрел на Федора Ивановича. Старик сразу же открыл глаза, и юноша вздрогнул. Федор Иванович уставился в потолок.
Ты чего не спишь, Виталик? спросил он тихо.
Не спится что-то, ответил Груша, и в эту же секунду в палате раздался какой-то неприятный шелест.
Что это? А? приподнялся в постели Груша и натянул на себя одеяло.
Шелест не прекращался. Груша стал крутить в темноте головой по сторонам.
Мышка, наверное, где-то завелась, спокойным голосом сказал старик.
Шелест раздавался все громче и громче. Виталик весь сжался в ожидании чего-то страшного.
Эй, а она где-то рядом с вами ползает, зашептал Груша.
Ну и пускай, ползает. Я мышей не боюсь.
А если это крыса? нагонял сам на себя страху Виталик.
И крыс я не боюсь. Пускай они меня боятся, гаркнул Федор Иванович, высунул руку из-под одеяла, приподнял стул и с грохотом опустил его на пол. А ну, пошла, тварь, отсюда!