Впереди отряда с согнутой арматурой и ведром шел Сергей Ветров.
Шесть штук за один раз! сообщил глава отряда Игоревичу и Николаичу. Онисуки! попрятались, наверное, от страха. Явно поняли, что сила за нами.
Сергей бросил ведро на пол. Оно перевернулось, и из него вылетело несколько раздавленных «ногогрызов», они все были в какой-то желтой слизи.
Ветров повернулся и хлопнул по плечу идущего за ним грозного бойца.
А Капрон нашвообще богатырь! Одного гада лопатой прибил, а второго ногой растоптал.
Ура Капрону! закричал Психоза, молодой мужчина в очках, похожий на маньяка. Ура богатырю!
Ура! Ура! Ура! поддержали его остальные.
7
Петр Алексеевич Погодин, тот самый неизвестно куда пропавший завхоз терапевтического отделения, понял, что до своего этажа не добежит. Он остановился на четвертом и потянул на себя тяжелые металлические двери. Очутившись в ожоговом отделении, он повернул в правое крыло.
Серые коридорные стены раздражали его глаза. Этот цвет Погодин не любил, и, слава богу, в его отделении он не преобладал.
Из одиннадцатой палаты ему навстречу неожиданно вышел заведующий ожоговым отделением.
Петр Алексеевич, какими судьбами вас занесло в наше отделение? поинтересовался Кожало.
Да в туалет меня по-маленькому основательно приперло, чувствую, что до своего этажа не добегу, объяснил Погодин.
Кожало поправил очки.
Вы нам заразу из вашего отделения не принесли? строго спросил он.
Погодин остановился и вытер рукавом белого халата пот с лица.
Какую заразу? Вы это о чем, Дмитрий Антонович?
Такое ощущение, что вы где-то конкретно нажрались и проспали все самое интересное, заметил заведующий ожоговым отделением.
Будете смеяться, но так оно и было, мрачно сказал Погодин. Беда у меня случилась. И вряд ли в этой больнице найдется тот, кто сможет меня понять.
Петр Алексеевич, вы хоть видели, что творится на улице?
Вы это тоже видели?! закричал завхоз. Значит, я не сошел с ума?
Кожало растянул губы в невеселой улыбке.
Я искренне вам сочувствую. Для вас сегодняшний день будет полон открытий и сильнейших потрясений.
Ладно, Дмитрий Антонович, не пугайте меня. Я и так уже основательно напуган.
Погодин сделал несколько шагов вперед и открыл двери, ведущие в туалет.
Мне сейчас самое главноенайти психиатра, который докажет мне, что я еще не сошел с ума, сказал он и зашел в туалет.
Петр Алексеевич открыл кабинку, встал напротив унитаза и расстегнул ширинку. Где-то в туалете, за его спиной, раздался шорох. Погодин обернулся и бросил взгляд в щель между дверью кабинки и косяком.
По полу туалета пробежала крыса. Завхоз прошептал проклятье и медленно повернул голову назад. Наступила тишина, которую прервал жалобный мужской голос.
Молодой человек, пожалуйста, перейдите в другую кабинку.
Погодин от неожиданности подскочил, волосы на его голове встали дыбом.
Ой-ё-мое! вскрикнул он, кое-как застегнулся и поглядел вниз.
Из унитаза на Погодина смотрела несчастными глазами голова Можаева, пожилого врача ожогового отделения.
Ну, пожалуйста, я вас очень прошу, сказала она.
Аа Да-да!! растерянно выпалил Погодин, шагнул назад и быстро закрыл дверь кабинки.
Он перекрестился и прошептал:
Наверное, мне уже поздно идти к психиатру, тут и так все понятно.
8
Пока завхоз терапевтического отделения расстраивался в туалете по поводу того, что его крыша безнадежно поехала, Дмитрий Антонович Кожало сидел за рабочим столом в своем кабинете и слушал голос Федора Ивановича, который раздавался из мобильного телефона Груши.
Мне жаль тебя, Виталик. Искренне жаль, монотонно говорил Федор Иванович. Ты тонешь в мире своих страхов, с каждым днем погружаясь все глубже и глубже в нечто, далекое от реальности. Ты принимаешь помощь тех, кто влез в твой разум, и сознательно отказываешься от помощи тех, кто способен тебе помочь.
Кожало остановил запись и помотал головой.
Вот же урод! Он играет с твоей психикой.
Груша отошел от зеркала, выражение его лица было серьезным. Парня основательно трясло. Он тер руки, пытаясь таким образом побороть, охвативший его озноб.
Страшно очень. Не знаешь уже, кому и верить. Я тут много о чем подумал
Кожало кинул удивленный взгляд на Грушу.
Потише на поворотах, Виталий! Ты сам, между прочим, пришел ко мне за помощью, припоминаешь? А этот Федор Иванович специально тебе голову морочит, неужели не понятно?
В ответ Груша тяжело вздохнул.
А кто его знает, сказал он. Жуть какая кругом. Уже и сам не пойму, что происходит.
Дмитрий Антонович внезапно ударил кулаком по столу и заорал:
А ну соберись! Ты что, поверил этому дремучему старикану?! Не забывай, Виталий, кто твой друг, а ктовраг!
Не давите на меня! из глаз Груши брызнули слезы.
Ладно, Виталий. Извини меня.
Кожаловесь взъерошенныйвстал со стула и положил руку на плечо Груши.
Обидно будет, если мы сдадимся при первых же сомнениях, посеянных в наши души. Давай доведем наш план до конца. Я тебя очень прошу. Второго шанса у нас может уже не быть.
Груша отстранился от Кожало, и хмуро сказал:
Тоже мне план. Ничего пока и не вышло, а дальше и вообще
Не спеши с выводами, возразил Кожало. Ни одному рассказчику не понравится, когда ему мешают и воду мутят. Давай разок помешаем ему творить то, что он задумал, и посмотрим на его реакциючто он учудит в ответ.
9
Андрей, Олег Олегович и Александр Евгеньевичзаядлые картежники и больные одиннадцатой палаты урологического отделения, встали возле окна и уставились на стекло, разрисованное морозом. А хилый юноша Егор, обыгравший их в карты и поставивший свои условия, расположился на стуле спиной к ним.
Егор волновался, будто боялся чего-то и не отрывал взгляда от двери.
Ледяная пленка будто ожила и вновь стала разрастаться, заговорил юноша. Она медленно потянулась в сторону здания больницы, расползлась по всему крыльцу и достигла входных дверей
Александр Евгеньевич громко чихнул.
Будь здоров! произнес Андрей с серьезным выражением лица.
Егор вздрогнул и осторожно посмотрел на мужчин, стоящих возле окна. В палате повисла угнетающая тишина.
Эй! шепнул хилый юноша.
Никто не отреагировал на его шепот. Егор встал, подошел к Александру Евгеньевичу и хлопнул его по спине. Александр Евгеньевич повернулся лицом к Егору. Глаза его были залиты кровью, изо рта текла желтая слюна с пеной.
Черт! выдохнул Егор. Неужели я делаю что-то не так?!
10
Николаич, наблюдая за Игоревичем, не сразу ощутил, как в его тело пробрался холод. Просто в какой-то момент он понял, что замерз и может подхватить воспаление легких. Во двор начальник мастерской вышел в рабочей одежде и старой телогрейке. Игоревичтого хуже, в тонких шерстяных брюках и в ветровке. Но ему было тепло, даже жарко! Он закапывал одну из двух вырытых ям, в которую вместилось все, что осталось от восьми человек после нападения на них «ногогрызов».
Игоревич был на три года старше Николаича. В сравнении с полноватым от хорошей жизни начальником мастерской он выглядел тощим, словно питался через день. Смуглое лицо Игоревича портила седая щетина.
Николаич взглянул на мертвого мужчину, лежавшего в сторонке. Это был несчастный Артемович, в глазах которого застыли ужас и удивление.
Николаич указал на него пальцем.
Я так понимаю, ты его собираешься хоронить отдельно?
Угу, мрачно ответил Игоревич и бросил несколько лопат земли в яму.
Николаич протянул руку к лопате.
Давай подменю, предложил он.
Не надо, я сам! отказался от предложения Игоревич.
За спинами Николаича и Игоревича зашевелилась ледяная пленка. Она засверкала яркоголубым светом, затем зашуршала и стала медленно разрастаться. Игоревич бросил еще пару лопат земли, поднял голову и прислушался. Его насторожил странный звук. Он покрутил головой, но ничего необычного не заметил.
Шли бы вы в помещение, Николаич, сказал Игоревич. Жутко холодно на улице стало, а вы раздеты. Заболеете еще.