Ничего не понял. Делать-то что надо? вздохнув, спросил Груша.
Дмитрий Антонович улыбнулся, подошел к столу и похлопал Грушу по плечу.
Молодец! Хвалю за решительность. Для начала ответь мне, в твоем телефоне есть функция диктофона?
Какая еще функция? удивился Груша. Нету у меня никаких функций. Это У меня с алгеброй совсем дела плохи.
Какая к черту алгебра! вышел из себя Дмитрий Антонович. Диктофон у тебя в телефоне есть?
А-а! Вот вы о чем! Есть, конечно.
Дмитрий Антонович сел на стул и наклонился к Груше.
Тогда слушай внимательно, что я придумал, произнес он.
2
Магамединов с тяжелыми мыслями в голове поднялся на второй этаж, зашел в свое отделение и у поста дежурной медсестры встретился с Весюткиной. Инга Вацлавовна держалась крепче всех, она перелистывала историю болезни какого- то больного, словно ничего и не случилось.
Все с ума посходили, пожаловался ей Максим Викторович. Творят, черт знает что. Кухню разграбили, словно сто лет не ели.
Правильно, а вы что думали?! Людей надо кормить, ответила на это Инга Вацлавовна. Война войной, а обед по расписанию. Вон уже десять часов утра, а завтрака так и не было.
И не будет, если мы его сами не организуем.
Так давай организуем.
Мы-то здесь с тобой решим проблему, а вот кто позаботится о людях на первом этаже?
Весюткина пожала плечами.
Давай хоть наших больных накормим, сказала она. А они, пусть поделятся с теми, кто пришел их навестить, и часть проблемы будет решена. А, вообще, мы не должны думать обо всех. Это, скажем так, должно быть головной болью главврача.
Магамединов мрачно улыбнулся и высказал все, что он думает по этому поводу:
У меня такое ощущение, что главврач самоустранился. Я не видел, чтоб он что-то предпринимал. Он, вообще никому на глаза не показывается.
Весюткина шлепнула истории болезни на стол:
Вот же гад! Ситуация вышла из-под контроля, а он сразу в кусты!
Магамединов раздраженно замотал головой. Действительно, разве можно так бездействовать! А потом задумался: ведь я и сам не лучше, что я сделал полезного за последних два часа?
Ладно, предлагаю устроить чаепитие, произнес он. Я пошел на кухню за батонами и маслом.
А я тогда накипячу у нас в столовой кастрюлю воды. Сахар с заваркой там тоже должны быть.
Так и порешим. Ведь никаких других предложений нет?
Нет. Да и не надо ничего другого придумывать.
3
Когда Инга Вацлавовна подошла к дверям столовой, ей дорогу перегородил лысый верзила с фамилией Хонкин. Она эту фамилию хорошо запомнила, потому что младший брат Хонкина был ее больным. Младшего брата звали Женькойон постоянно приставал к ней с двусмысленными разговорами, пытался ее закадрить.
Слушай сюда, докторша! неожиданно взревел Хонкин. Даю тебе ровно десять минут, чтоб ты нам с братом организовала чтонибудь пожрать и чтоб принесла все это во вторую палату, поняла?!
Что?! опешила от такой выходки Весюткина.
Хонкин демонстративно посмотрел на часы.
Так Время пошло, сказал он. Смотри мне. А то я бываю очень злым.
Вы что себе позволяете?! завелась Инга Вацлавовна. Вы соображаете, что несете?
Глаза Хонкина мгновенно налились кровью, он схватил Весюткину за воротник халата и закричал прямо ей в лицо:
Слышишь, мразь, не смей на меня орать! С сегодняшнего дня ты будешь делать то, что я скажу!
Мимо Весюткиной и Хонкина, отводя глаза, мелкой походкой просеменила Чеславовна. Весюткина покраснела и попыталась вырваться.
Мужчина, успокойтесь! Я не виновата в том, что вас вовремя не покормили!
Хонкин притянул Весюткину к себе.
Я спрашиваю, ты поняла меня или не поняла?! тихо и злобно переспросил он.
Весюткина впилась ногтями в руку Хонкина.
Я все поняла, убери свою руку!
Хонкин мерзко улыбнулся. Весюткина не выдержала этой улыбки, плюнула ему в лицо и вырвалась.
Хонкин бросился на нее с кулаками. Инга Вацлавовна, закрывая лицо руками, прижалась к стене. Разъяренный мужчина ударил ее по голове, Весюткина застонала, но не заплакала. Она опустила руки, скривилась от боли и взглянула в глаза Хонкина. Тот схватил Весюткину за подбородок.
Доступно объяснил?
Доступно, ответила она сквозь зубы.
И чтоб через десять минут во вторую палату мне с братом пожрать принесла.
Хонкин развернулся и медленным шагом пошел по коридору. Весюткина проводила его ненавидящим взглядом и зашла в столовую.
4
Весюткина прислонилась лбом к зеркалу, висящему на стене, и заплакала от боли и унижения.
Успокойся, дорогая, сказала Инга Вацлавовна своему отражению. Все уже позади. Иногда наступает такое время Время зла Оно наслаждается Этим моментом
Что вы сказали? раздался в ответ чей-то невнятный голос. Какое к черту зло?! Да и не наслаждаюсь я моментом. Я просто есть хочу.
Весюткина вздрогнула и обвела взглядом столовую. Никого. Инга Вацлавовна вошла в раздаточную. Глаза ее округлились, и она прикрыла рукой рот.
Ничего себе! Александр Михайлович, что с вами?
На полу в раздаточной сидел Шарецкий. Между ног у него стояла двадцатилитровая кастрюля с надписью «Пищевые отходы», а крышка от нее валялась в углу комнаты. Александр Михайлович, опустив руки в кастрюлю, интенсивно жевал отходы. Рот у него был полный, подбородоквесь заляпан едой, взгляд какой-то потерянный и одновременно извиняющийся.
Шарецкий громко отрыгнул и попытался успокоить Весюткину:
Со мной практически все в порядке. Я просто испытываю ужасный голод и не могу его контролировать.
Шарецкий загреб руками в кастрюле пищевые отходы и все без разбору запихнул себе в рот. Руки у него затряслись, как у пьяницыотходы и объедки посыпались на пол.
Весюткина подошла поближе к Шарецкому и заглянула в кастрюлю. Затем кинула взгляд на его живот. Двадцатилитровая кастрюля была почти пуста, а живот у Шарецкого раздулся до невероятных размеров.
Александр Михайлович, сказала она. Вы что, съели всю кастрюлю?
Шарецкий кивнул и поднялся на ноги. Взгляд у него был, как у провинившегося ребенка. Он отряхнулся от крошек, попытался вытереть рот, но только размазал грязь по щекам.
Я вас умоляю, Инга Вацлавовна, вы только об этом никому не рассказывайте, попросил Александр Михайлович и в три прыжка выскочил из раздаточной.
Весюткина застыла на месте. Она долго смотрела на пол, затем шмыгнула носом, взяла веник и совок и начала убирать бардак, который оставил после себя Шарецкий.
5
В одночасье все превратилось в сплошной кошмар, причем, не лучшего сорта, сказал Вадим и двинулся дальше по узкому коридору подземного этажа.
Тебе не угодишь, ответил на это Жора.
Позади них в щель под дверью нырнули один за другим семь серых «нечто».
Никогда бы не подумал, что наша больница уходит так глубоко вниз, заметил Вадим.
Вот это меня и пугает, понизив голос, сказал Жора. Кому и зачем нужно было строить столько подземных этажей?
Жора и Вадим проскочили мимо шахты, потом остановились и вернулись к ней. Заглянули внизшахта показалась им бесконечной. Вадим достал из кармана связку с ключами, снял один и бросил его вниз. Ключ улетел в темноту.
Пару секунд была тишина, а затем раздался звонкий звук удара ключа обо что-то металлическое. Вадим и Жора переглянулись.
Ага! обрадовался Вадим. Есть все-таки дно у нашего колодца!
Жора громко втянул носом воздух и скривился.
Ты опять решил поставить эксперимент, а меня забыл предупредить? спросил он.
В этот раз не было смысла предупреждать, стал оправдываться Вадим. Эксперимент мой был экологически чистым. Я просто кинул ключик вниз.
Тогда чем здесь воняет? поинтересовался Жора.
Вадим осторожно принюхался.
Сам не пойму.
Вадим и Жора двинулись дальше по узкому коридору. Вадим сморщил нос и заметил:
Такое ощущение, что здесь что-то разлагается.
Студенты приблизились к узкому проходу в стене. С правой стороны от него из стены торчал металлический штырь. Вадим и Жора нагнулись, переступили через арматуру, сваленную на полу, и вошли внутрь какого-то темного помещения.