Выслушав трактирщика, постояльцы принялись суетливо выполнять его команды. Фелиция приняла слова трактирщика о мебели, как руководство к действию, перевернула один из столов и отломила от него ножку. В ее руке ножка быстро покрылась узором из золотистых рун, превратившись в достаточно грозное оружие.
Амели перелезла через стойку, оттащила в угол один из стульев и уселась там, как зрительница в амфитеатре. Несмотря на то, что блондинка страшно не любила, когда кто-то принимал ее за маленькую девочку, это не мешало ей пользоваться этим, если для нее подобное было выгодно. Вот и сейчас она лишь удостоилась одобрительных взглядов других постояльцев. Для них ребенок не только не путается под ногами, но и не плачет, отвлекая взрослых от дела.
Каролина лишь глянула в ее сторону и отправилась помогать остальным закрывать окна ставнями. Времени мало, поэтому каждая пара свободных рук была на счету. Каждая пара нормальных свободных рук, если точнее, потому что от мелкой все равно не было бы никакого толку.
И вот подготовка была закончена, а находящиеся внутри гостиницы люди замерли в ожидании идущих сюда монстров. Шестеро бывших воиновтрактирщик со своими вышибалами и шестнадцать человек посетителей, пять из которых женщины, считая Каролину с подругами. Из этих одиннадцати мужчин, только у двоих нашлись при себе мечи, и еще у одного был плотницкий топор.
У трактирщика нашлось еще четыре меча, два топора и массивная кочерга, которые были розданы людям. Остальным пришлось довольствоваться предметами мебели, подобно Фелиции и ножами с кухни. Каролина оружия брать не стала, хотя ей и предлагали взять нож. Боялась, что напорется на него в сумятице боя.
Монстров, по словам паренька, не меньше полусотни. При таких раскладах шансов победить у них нет. Единственное, на что они могли рассчитывать, дожить до рассвета. Монстры, в большинстве своем, не любят солнечный свет, хотя он и не наносит им вреда. Поэтому с рассветом, они должны уйти. Если только Пастух не заставит их остаться.
Как и у людей, у рогатых ящеров тоже был свой вождь, которого искатели приключений называли Пастух. Пастухом становился самый сильный представитель их расы. Если убить Пастуха, или каким-либо другим образом вывести его из строя, то остальные просто разбегутся, либо передерутся между собой, выбирая себе нового короля.
Именно на Пастуха и нацелилась спрятавшаяся в своем углу Амели. Ее зонды уже давно вылетели за пределы гостиницы, сканируя пространство вокруг. Пастуху не обязательно было подходить к гостинице, он мог отдавать приказы, стоя поодаль. Поэтому Амели отправляла зонды все дальше и дальше, насколько хватало ее сил и внутреннего восприятия.
Сквозь шум дождя люди различили шлепки множества ног, а минуту спустя дверь сотряслась от ударов. Ставни, возле которых стояла Фелиция, разлетелись в щепки, словно от взрыва, заставив рыжую с визгом упасть на землю, прикрывая голову.
В образовавшийся проход сунулась здоровенная обезьяноподобная тварь. Она была слишком огромной, чтобы пролезть в окно, поэтому просто сунула свои ручищи внутрь пытаясь схватить кого-нибудь из защищающихся.
Брызнула темная кровь. Это один из защитников рубанул сунувшуюся к нему руку мечом. Тварь взревела, и с этим ревом, как по сигналу, разлетелись ставни на других окнах. Закипела битва. Не все обезьяны были столь огромными как первая, ширины окон для таких было вполне достаточно. Но ощетинившиеся оружием люди не давали им проникнуть внутрь.
Та здоровенная обезьяна, хоть и получила уже несколько ранений, все равно продолжала пытаться протиснуться в окно или схватить кого-нибудь. Ее шерсть защищала от ударов мечей не хуже кольчуги. Все чего смогли добиться защитники, это несколько неглубоких ран на ее руках. К счастью для защитников, сама тварь тоже не смогла никого ранить. Но все понимали, что это ненадолго.
Пришедшая в себя Фелиция приподнялась на полу, и сунула свою импровизированную дубинку в окно. Яркая вспышка и невыносимый запах горелых волос заполнили комнату, а руки твари безвольно обвисли. Фелиция отбросила свою вспыхнувшую, как спичка дубинку в угол и бросилась к уже знакомому ей столу, добывать новую. Снаружи мертвую обезьяну начали дергать, пытаясь выдернуть из окна, но она слишком прочно там засела, превратившись в импровизированную баррикаду.
В двери, под многочисленными ударами, уже появились прорехи, в которые было видно самих ящеров. Один из защитников неосмотрительно встал напротив двери, слишком близко, и выскочившее из прорехи копье пробило ему грудь. Кто-то разрядил в ящера свой арбалет, угодив тому точно в лицо, но на его месте тут же появился новый, а стрел у арбалетчика осталось всего несколько штук.
Огонь! Завопил кто-то. Пожар!
И действительно, в углу зала разгоралось пламя, постепенно охватывая собою все больше и больше пространства. Часть защитников бросились сбивать пламя. Получалось это у них очень плохо, но бросать борьбу они не собирались. У них просто не было иного выхода. Если не потушить пламя, останется только выбежать наружу, под клинки рогатых ящеров.
Отойдите! Крикнула сражающимся с огнем людям Каролина. Я собью его!
Будь у Каролины кольцо, она бы создала купол и постепенно сжала его, удерживая внутри пламя. Но без кольца провернуть такое было за гранью ее возможностей. Поэтому придется использовать другой способ, намного более грубый, гораздо менее эффективный, но главное, что он должен сработать. Она собиралась создать стену, подобную той, которой выкидывала тот соломенный мешок из спальни, только побольше.
Каролина широко развела руки, накачивая заклинание энергией. От напряжения стало трудно дышать, а в глазах потемнело, но результат был достигнут. Убедившись, что все нормально, Каролина привела заклинание в действие. Золотистая волна, разошедшаяся от ее рук, сбила пламя, вместе с попавшимися на пути обломками мебели и проломила стену, вылетев на улицу. Огонь был потушен, но теперь, стараниями Каролины, в стене образовалась огромная дыра.
Сейчас, с трудом выдохнула Каролина, жестом останавливая бросившихся к образовавшемуся пролому защитников.
Выбросив вперед руки, Каролина закрыла пролом барьером. Сил у нее оставалось совсем немного, поэтому создать достаточно крепкий барьер она уже не могла. Оставалось надеяться, что этот выдержит.
В проломе мелькнула темная фигура, и барьер вспыхнул голубым светом, разбрасывая во все стороны снопы электрических разрядов. Рогатый ящер, которым оказалась темная фигура, на этом не остановился и снова ударил по барьеру свои мечом, пытаясь прорубиться внутрь. К нему присоединился еще один, а за этими двумя встали еще несколько, готовясь напасть, как только проход будет открыт.
У Каролины не осталось выбора. Подбежав к начавшемуся рассыпаться барьеру, она уперла в него руки, словно стараясь удержать падающую стену. Отчаянно искрящийся барьер налился ровным голубым светом и перестал реагировать на удары рогатых ящеров. Чего нельзя было сказать о до крови закусившей губу Каролине, вздрагивающей от каждого удара.
Пока шла вся эта суета с огнем, нападающие уже успели выломать ставни на всех окнах и сейчас активно пытались пробраться внутрь. Но защитники, пока еще, справлялись. Входная дверь тоже не могла сдерживать врагов вечно и окончательно развалилась. Теперь уже ничто не сдерживало рвущихся внутрь рогатых ящеров.
Первый появившийся в проеме ящер был встречен сразу тремя бойцами, во главе с трактирщиком. Несмотря на это, ящер умудрился отбить все три удара и пошел в контратаку, стараясь выиграть место для стоящих на улице своих товарищей. Дверной проем был недостаточно широким, чтобы пройти через него вдвоем.
Ящер оказался не только вооруженным кривым мечом, похожим на саблю, но и одет в кольчугу. И пускай она была покрыта пятнами ржавчины, защищать от ударов мечей она от этого не перестала. А ведь у рогатых ящеров и собственная чешуя не хуже кольчуги защищала. Кем бы ни был их Пастух, о своих воинах он позаботился.
Видя, что ящер отвлечен на своих противников, подбежавшая Фелиция пустила в ход свою новую дубинку. На этот раз никаких вспышек света и пламени не последовало, когда кончик дубинки ткнул ящера в бок. Вместо этого ящера как будто пробило навылет что-то невидимое, в направлении удара дубинкой. Получивший сквозную дыру шириной в кулак, ящер упал замертво, даже не успев вскрикнуть.