Срал я на твоё мнение, лаконично ответил Гнидой и приложился к бутылке.
За стол плюхнулись две фигуры, капитанская и ещё одна, значительно превосходящая её по размерам с Бубновым пришёл Флюгер. Самая мерзкая рожа во всей команде. Периодически создаёт проблемы. Например, как-то раз, когда мы несколько раз подряд накосячили во всём, в чём только можно было и не могли даже улететь с планеты, Флюгер предположил, что может рискнуть всем в каком-то пижонском казино. Пока мы глушили горе в самой дерьмовой рюмочной, этот интеллектуал проиграл в казино остатки денег, свою свободу и наш корабль, отобрать у нас который не вышло.
Мы не стали его вытаскивать это было бы слишком дорого, да и из города мы по плану сваливали в тот день. И каково было удивление, когда через месяц, отчалив наконец с заказом с этой планеты, мы обнаружили в грузовом отсеке покрытого засохшей кровью и невообразимо вонючего Флюгера. И вроде ничего особенного не произошло, но неприятный осадок лично у меня остался. Остальной команде было всё равно и на то, что он сделал в казино, и на то, что какое-то время он скрывался в хате на краю города, жильцов которой собственноручно вырезал. Разве что Гнидой какое-то время называл того говнофлюгером, но после небольшого мордобоя перестал.
Бездари, все в сознании? Капитан в очередной раз начал разговор с оскорблений. Итак, текущая ситуация такова: остатки команды размазало, как говно по асфальту. Доржи застрял в капсуле на заброшке, где ошиваются всякие торчки. У Двадцатки маяк вообще не работает, шут знает, где она. Этого кретина, он показал на Флюгера, нашёл в кутузке. Насчёт новичков париться не хочу, сами припрутся, сообщения им отправил.
А может, всё-таки найдём их, а? Они же больше месяца с нами мариновались. Я уверен, что Инес сказала это только потому, что с одной из потеряшек у неё намечался коитус.
Тебе надо, ты и ищи. А вообще, больше людей нам сейчас особо-то и не нужно, я нашёл нам работу и корабль.
Тут у меня глаза на лоб полезли. Найти судно так быстро это было просто невообразимо. Замену прошлому кораблю мы искали два месяца. Позапрошлому четыре.
Настолько быстро? я не сдержался.
Месяца было достаточно.
Ответ Бубнова ввёл меня в задумчивость. То есть он уже месяц на этой планете? Тридцать дней? То, что он говорил о месяце, как о тридцати днях, не подлежало сомнению все, кто часто летают от планеты к планете с различными системами измерения местного времени, придерживаются федерального образца года, месяца, дня и прочего. Ну даже если я долетел на пару суток позже, даже если капсула открылась не сразу, даже если я провалялся без сознания шут знает сколько времени, при всём этом месяца никак не получалось. Почему между нашими приземлениями прошло столько времени?
Кажется, этот вопрос так же озаботил и Инес, её расслабленное лицо напряглось в задумчивой мине. Рожи Флюгера и Гнидого никак не изменились. И если с придурком Флюгером это было понятно, то безразличие Гнидого меня удивило. Кажется, мы с Инес чего-то не знаем.
Вылет недели через три, плюс-минус. Всем привести себя в форму, особенно тебе, инвалид.
Мне оставалось только морщиться.
Заказчики серьёзные, просрём дело за нами по всей галактике гоняться будут.
Так уже же гоняются, не? голос подал Флюгер.
Сейчас тебя только федералы ищут, да и то не особо стараясь. А это серьёзная контора, тут за тобой придут охотники за головами.
Что за гниль? Я не хочу вообще дел иметь с таким.
Скатертью дорога, Флюгер. Можешь оправдать своё прозвище и опять смыться, никто скорбеть не будет.
Бандит искренне обиделся, потому что это было правдой. Кто-то говорит, что на правду не обижаются? Смейтесь ему в лицо, на правду обижаются больше всего на свете.
Кстати, предыдущий заказчик всё ещё здесь, ждёт свой груз. Выводы ваше дело. Теперь пошли за Доржи. Гнидой, тебя это тоже касается. Стволы у всех есть? Флюгер, ты не в счёт. Потом себе сам сообразишь.
Наша группа покинула помещение под аккомпанемент очередной заурядной и невнятной композиции. Наверное, и я мог бы такие записывать не нужно уметь и ничего не надо знать, чтобы делать такую музыку. И оценивается такая деятельность, наверное, ненамного ниже, чем совершенно безобразная и неблагодарная работа контрабандиста.
Глава шестая. Подхваченный ветром пакет
Мы шли двумя группами, потому что так сказал капитан. Я, Инес, Бубнов впереди, позади нас в полусотне метров Гнидой и Флюгер. Идти вроде как было далеко, поэтому Инес закономерно попыталась начать разговор.
Капитан, а у тебя что за инфекционная блокада?
С чего интерес? Бубнов бросил быстрый взгляд на Инес, после чего продолжил зыркать по сторонам.
Просто так.
Юлишь. Раньше тебя это не интересовало.
Ну знаешь, я только в четырнадцать узнала, что у меня когда-то брат был, вот только он навернулся с крыши ещё до моего рождения. Живёшь, живёшь и не знаешь, что ты не первый ребёнок в семье. А ты говоришь раньше не интересовало.
Земля ему пухом, пробормотал я.
А вот это по-скотски, недовольно буркнула Инес и только после этого я понял, что именно сказал.
Неудачно начавшийся диалог прервался. Капитан молчал. Инес буравила его взглядом. Я смотрел по сторонам, наслаждаясь помойными видами района, в который мы только что вошли.
Так какая, Бубнов?
Никакая.
А ещё говоришь, что я юлю. Капитан, ну пообщайся ты с подчинёнными по-человечески, а? Я ж не в душу тебе лезу, просто разговариваю, чёрт возьми.
Залезть можешь в постель своего папаши, но не в мою душу.
Лицо у Инес дрогнуло. Несмотря на практически год членства в команде, она так и не смогла полностью привыкнуть к оскорбительной манере общения капитана. На самом деле он не всегда разговаривал с другими, как с кусками дерьма, но периодически такое случалось.
Тем временем мы вошли в ещё более бедные районы. Дома были поменьше, а кучи мусора побольше. Из тротуара, который в некоторых местах был скорее обочиной, торчали пни, что свидетельствовало о чрезвычайно наплевательском отношении в сфере строения дорог. Об один из таких пней я споткнулся секунды через две, как начал говорить.
Бубнов, вот сколько ай, чёрт!
Пытаясь сохранить равновесие, я с размаху опёрся на протезированную ногу, о чём тут же пожалел. Всё бедро снизу доверху прострелило и десяток метров я прыгал на одной ноге. Кроме всего прочего, боль заставила меня забыть, что именно я хотел спросить у капитана. Инес, глядя на мои дёргания, хмыкнула, Бубнов даже не взглянул.
Людей на улицах было достаточно, периодически приходилось уворачиваться от туши какого-нибудь борова, что как один перли вперёд, не обращая внимания на других. Однако местные не сталкивались друг с другом, они либо уворачивались в последний момент, либо вовремя останавливались. Кажется, тут действует какая-то негласная система субординации и то, что от нашей троицы никто не уклонялся, говорит о том, что мы внизу этой самой системы.
Спустя ещё пару сотен метров район начал изменяться. Стали преобладать одноэтажные дома, а дорога расширилась. Часто параллельно ей располагались ямы, и только спустя какое-то время я понял, что это крайне запущенная отводная канава. С ленивым интересом заглянув в неё, я увидел чёрных слизней, объедающих труп какого-то небольшого животного.
Ведь у тебя тоже абсолют, да, Бубнов? То-то ты отмалчиваешься? Инес ткнула пальцем в небо.
Нет блокады. Только пожизненная терапия.
Инес взглянула на Бубнова, хмыкнула, попыталась переглянуться со мной, но безуспешно. Игнорировал её взгляд я по той причине, что ещё около года назад узнал об этой особенности капитана. Благодаря тому, что я особо не трепался, не возникал, когда не надо, и участвовал почти во всех делах команды, мне случалось периодически получать сведения, сокрытые от определённых сокомандников. Осмелюсь предположить, что Бубнов доверяет мне больше, чем некоторым в этой группе. Правда, всё же не так сильно, как Гнидому, они с капитаном так давно работают вместе, что уже стали походить друг на друга.
Так ведь генетические модификации запрещены законом, капитан. Всечеловеческой конституцией.