Ловко, похвалил Андрей. Это у нас называется «мертвые души». Только надежнее иметь завербованного оператора.
Это как посмотреть Оператор-то и выдать может.
Тоже верно. И где же ты так геройствовал?
В Ростове.
А сгорел на чем?
На банке. Хотел для одного дела завести запасной счет, а они увидели, что я мелкий, ну и перекликнули в райотдел, в самом ли деле мне уже есть восемнадцать и где я проживаю. А там кто-то решил тщательнее перепроверитьи запросил здравохрану, что у них на меня. А по этой базе я уже шесть лет как покойники к ним же не влезешь. Хорошо, что у меня соображалка сработала: я увидел, как у оператора лицо вытягиваетсяи ходу оттуда. И на всякий случай перебрался в Харьков. А там я там потихонечку судебную статистику поднял и статистику свободных охот. Сопоставил с теми данными, что Серега украл И прикинул, что если и искать экзорциста, то где-то здесь.
Антон, Андрей закрыл глаза, мне очень-очень неприятно тебе говорить такие обвальные вещи, но не пытайся сейчас связаться с домом.
Антон сжал челюсти. Потом разжал, глубоко вдохнул и сказал тихо:
Это мама. Я понимаю, что для вас она прежде всего высокая госпожа. А для менямама.
Эти люди, Андрей показал рукой за окно, тоже чьи-то мамы, папы, дяди, тети и так далее. Ты просто подумай о том, какой уровень лояльности должен быть у твоей матери, чтобы гауляйтер подписал ей лицензию на инициацию на третьем году. И о том, до чего она дошла, чтобы тебя прикрыть. Да и за ней самой наверняка смотрят, между прочим. Не из-за вас, а из-за возраста. Чем младше, тем больше вероятность срыва.
Антон сидел, чувствуя, как внутри что-то сворачивается в тяжелый рыхлый ком. Андрей взял его за руку.
Я же не говорюнавсегда. Мы что-нибудь придумаем, обязательно. А вдруг я научусь. Или ты сам. Вот уж у кого времени теперь вагонтак это у нее.
Не факт. Антон вовсе не хотел язвить, просто вот это вот рыхлое из живота как-то само собой выплюнулось. Вы же со своим учителем не последние джедаи.
Могу утешить: на всем пространстве ЕРФ, да и Сибири, пожалуй, мы были лучшими.
Рыхлое снова толкнулось изнутри: если вы, лучшие, по чистой случайности цель завалилито каковы же худшие? Но на этот раз Антон удержал всю дрянь в себе. Андрей был прав самое меньшее в одном: спешить сейчас решительно некуда. Чудо возможно, он это видел своими глазами. А времени у мамы и в самом деле больше, чем у них всех. Ну, кроме Бога, разве что
А можно спросить про письмо?
Что спросить?
Почему он так уверен, что вас выдали? Кто-то у вас мог ошибитьсяили кто-то что-то заметил. И почему важнона точке сбора или нет?
Подробности операции боевик еще раз попробовал найти какое-то относительно удобное положение для тела; видимо, не получилось, и тогда он сел, никогда не докладываются наверх. Об этом знает только группа, больше никто. Если бы нас брали на точке сбораэто значило бы, что они сели на нас и отследили все. Но нас брали на квартире. И поляков тоже.
А почему тебя не?.. Или тебя?..
Группу брали на резервной точке, модель операции«Перехват». Я в тот день погулять вышел очень вовремя. А они, пока не начали штурм, не могли определить, сколько в квартире людейстарый многоквартирный дом, тонкие стены.
Он закусил губу.
Больно? Заморозку сделать?
Нет. Не больно. Просто я болван. Если бы я вместо того, чтобы дурака валять, просто связь проверил то не валялся бы сейчас раненый. И может, поляков этих поднять успел. Хотя это вряд ли. Обычно в таких случаях группы одновременно берут.
А Игорь? Ведь если бы не вы
Антон не спросил: «А я?» Но Андрей все равно понял.
Да хватит уже мне выкать, сказал он. Не такой уж я и старый. Если хочешьможем даже компота на брудершафт выпить
Снаружи послышался шум приближающейся машины. Оба умолклии шум стих, потом на крыльце раздались шаги, увесистые шаги грузного, но энергичного человека. Дверь открылась, Роман Викторович прошествовал в библиотеку.
Ну, как дела наши скорбные? спросил он весело.
Похоже, я выздоравливаю, сообщил Андрей. А что с лекцией по сакраментологии, кажется?
По сакраментологии? Роман Викторович сдвинул Антона с табуретки, сел и принялся осматривать Андрея. Да там не о чем лекцию разводить. Там все сводится к одной хорошей новости. Или плохой, если с другой точки зрения.
Какой? Антон чуть склонил голову набок и стал похож на любопытного щенка.
Бог есть. Доктор встал. Пойдемте в смотровую, Андрей. Антон, еще кипяченой воды.
Помыв руки, врач начал осторожно снимать утреннюю повязку.
Бог есть, вернул его к теме лекции Андрей. Но, как я понимаю, есть и дьявол. И вампирыэто его люди? Или нелюди?
Люди, твердо сказал врач, ткнув в руки Энея одноразовую кювету. Ложитесь на левый бок и подставьте это под рану. Ее нужно промыть, будет немного больно. Вампиры люди, но они, вы точно выразились, его люди. Большинство из них об этом не знает.
Как вы это делаете? То, что сделали с Игорем?
Это не мы. Отец Константин просто попросил помощи. Доктор развинтил какую-то бутылочку и начал лить что-то прямо в пулевое отверстие.
Много кто просто просит. Значит, это не так легко, как вы говорите. Нужно быть человеком из ближнего круга. Священником или епископом. Верно?
Неверно. В первую очередь нужно знать, кого просишь.
Допустим. Андрей потянул воздух, когда из раны полилась и зашлепала в кювету пузырящаяся пена. Где узнать? Как? В какой срок? Вы ведь этому учите.
Чему? Как делать серебряные пули нового образца? Я не смогу, молодой человек. Не потому что не хочу, а потому что это вообще невозможно.
Почему? У вашего Кости же получилось. Чем я хуже?
Сядьте. Доктор взял у Андрея кювету, посмотрел, что туда накапало, удовлетворенно хмыкнул. Рана не загноилась, прекрасно. Сейчас обновим повязку.
Кювета соскользнула в утилизатор, там хрустнуло, чавкнуло, загудело
Начнем с того, сказал Роман Викторович, что Богличность. Совершенно свободная в своих проявлениях. Нет магической техники, которая заставила бы Его изгнать демона или совершить любое другое чудо.
Но как Он может не хотеть? Я понимаю, когда не зовут. Но если зовуткак я могу сказать «нет»?
Ну а если бы Игорь сказал «нет»? Вот Костя позвал, а Игорьне захотел? Кому бы вы помогали?
Косте. Все равно Косте.
А мнение Игоря в зачет не идет?
Послушайте, вот вы врач
С этим трудно спорить. Доктор Роман шлепнул на отек очередной вонючий компресс и прихватил пластырем на бумажной основе.
Вы бы спасали самоубийцу? Его мнение в зачет не идет?
Спасал бы. Потому что мне, чтобы спасти, не обязательно нужна добрая воля пациента. И я никогда не могу знать, хочет ли пациент умереть всерьезили это, скажем, настроение минуты. Я по умолчанию должен исходить из того, что пациент хочет жить.
А если бы знали, что не хочет?
Человек никогда не может знать таких вещей. Даже о себе. А думать так я права не имею. Ни в каком качестве.
Видимо, врач никогда раньше не беседовал с профессиональным террористом.
Вы не ответили на вопрос.
Андрей, поймите, вы требуете невозможного: за час разъяснить вам то, на что у меня, например, ушли годы. Вы хотите катехизации? Подробного разъяснения истин веры?
Я хочу стать священником. Если для этого нужна катехизациято хочу.
Доктор вздохнул, закатив глаза.
Андрей, вы женитесь на женщине, чтобы воспользоваться ее имуществом? И что скажет она, когда узнает?
Если она из нашихничего не скажет. Потому что будет знатья не для себя. Разве это не правильное делоисцелять вампиров? Разве нет?
А теперь представьте себе, что условием исцеления является ваша бескорыстная любовь к этой женщине.
Андрей прикрыл глаза, помолчал. Потом сказал:
Человек может все, если сильно хочет. Я бы полюбил.
Если человек и в самом деле может все, печально улыбнулся врач, то проще изгонять демонов усилием воли. Отдохните, Андрей. Попейте компоту, вам нужно много пить. Погрызите вот, он вынул из кармана упаковку, кровевосстанавливающее. Это вкусно.