Михаил Петрович, я вас понял.
Иди, поморщился Васильев. Габриэлян надел пилотку, откозырял и вышел. Худо, подумал преподаватель. И особенно худочто никто, кроме меня, кажется, ничего не замечает. Считаютстранный парень, с тараканом в голове. Первый год думалине удержится. Но удержался. Целеустремленный. Знать бы еще эту самую цель. Ведь она у него есть. Не пайцза, не статус, не карьера. Какая-то другая цель, ради которой можно вот так, глазом не моргнув, живых людей
А почему, собственно, он должен был моргать глазом? спросил внутренний черт. Такого рода заданияв первую очередь отсев, а во вторуюспособ адаптации к условиям службы. Очень важно, чтобы любой, кто может сломаться, показал это именно сейчас. Чтобы получить распределение в аналитики, технари, в администрацию есть много работ в СБ, где человеку почти не приходится наступать на горло совести, а если и приходится, то не чаще, чем среднестатистическому менеджеру. А потенциальный оперативник пройдет через срыви будет знать свои границы. И другие будут знать.
Но Габриэлян не сорвался. Вообще. Он провел операцию с эмпатами по ниточкеесли и возмутился чем, то проколами в организации и безобразным разбазариванием ценного материала. Если он продержится до конца курса, пойдет в группу тактиков. Или во внутреннюю безопасность. Или в секцию Среферентом-телохранителем к кому-то уровнем не ниже смотрящего. И тогда может быть, мы услышим о всемогущем визире Такого-то, Вадиме Аровиче Габриэляне но, вероятнее всего, этого мы не услышим, а услышим совсем другое: что Вадим Арович Габриэлян погиб, погиб при исполнении служебных обязанностей. Потому что там белых ворон любят еще меньше, чем здесь.
Но вот о ком мы точно не услышимтак это о Габриэляне-вампире. Поскольку вампиров Габриэлян не уважает и скрывать это не находит нужным. И от того, что он без колебаний отправил на смерть тех, кому вполне сочувствовал, ради службы тем, кого презирает, особенно тошно.
* * *
На выходе из корпуса Габриэляна ждал Винницкий.
Извини, сказал он. Он мне почти прямо посоветовал к тебе обратиться.
Я понял, улыбнулся Габриэлян.
Зато я ни лешего лысого не понимаю. Я не думал, что ты меня пошлешьВасильев над учениками не издевается Но на твоем месте я бы меня послал.
Почему? удивился Габриэлян.
Что значит «почему»? Приходит к тебе какой-то посторонний молокосос и просит научить, как твое же собственное ребро тебе сломать. Это что, не повод?
По-моему, нет. Ты ведь уже пытался быть мнойГабриэлян прищурился. И не понял?
Ну улыбнулся Винницкий. Не поверил, скажем так. Тебе и вправду не обидно?
Они двигались вниз по аллее, к общежитиямчуть медленнее, чем обычно шел бы Габриэлян. Бок, несмотря на качественную медпомощь, несколько мешал.
А на что тут обижаться? Посуди сам. Учиться на ком-то надо? Надо. Дисциплину в училище поддерживать как-то надо? Надо. На выходевполне грамотное решение.
В старину, говорят, справлялись как-то. Ладно, чего это я. Ты мне лучше скажигде можно Бабеля отыскать? Я только фильм нашел, почитать хочется.
Держи, Габриэлян достал из нагрудного кармана лепесток флеш-памяти и протянул Винницкому. Я бы тебе книгу дал, но в общежитии с ними неудобно. А в старину кондиционирование всегда кондиционирование. Задача училищасделать так, чтобы во внешнем мире мы не рассыпались ни от первого толчка, ни от сотого. И оставались, между прочим, лояльны. То, как именно это делается, в общем, несущественно. Главноеустраивает ли тебя результат.
А тебя? Винницкий демонстративно окинул взглядом торс собеседника.
Вполне. Я бы на их месте даже включил как минимум один раунд работы «бревном» в стандартный курс. Впрочем, может быть, они так и сделали по-моему, в моем потоке никого не обошло.
Винницкий посмотрел на старшекурсника. Устраивает чем? Да, запрет на ответные удары в каком-то смысле помогает думать, выбивает из накатанной колеи, но это можно сделать и без этих унизительных задачек, без шпыняния, без Он выпрямился. Еще раз посмотрел на человека, идущего рядом. Закрыл глаза на мгновение, вошел в чужую форму открыл глаза
Аллея перед ним слегка расплываласьсильно мешало отсутствие очков. Ребятишек надо приучать к крови. И к тому, чтобы они не опьянялись ею. Чтобы думали о задаче, а не о собственной власти. А с другой стороны это, конечно, вырабатывает спокойное отношение к боли, снимает страх перед ней, да, но куда важнее другое. Чтобы человек запомнил, как его рвали на части. Очень полезный опыт на самом деле.
Миша тряхнул головой, мир вокруг обрел резкость. В шкуре Габриэляна было очень удобно. Даже слишком.
А можно личный вопрос? Последний на сегодня? Винницкий прищурился.
Стреляй.
Зачем тебе я?
Ты мне понравился, спокойно сказал Габриэлян. Это редко бывает.
Хе. Ты уверен, что я ничего такого романтического не подумаю? Улыбка у Короля была совершенно треугольная, как у Чеширского кота на рисунке в детской книге.
Мм Габриэлян оборвал лепесток у несуществующей ромашки, подумаешь, не подумаешь нет, не подумаешь. Ты лучше над другим подумай.
Над чем?
Зачем Васильев послал именно тебя именно ко мне.
Винницкий пожал плечами.
Странно он к тебе относится. Не любит, активно не любитза что, ты же его никогда не разыгрывал. Интересно почему?
Почемучто? Не разыгрывал или не любит?
Почему не разыгрывалясно: он хороший мужик. Не любит почему. Он на тебя смотрит как на ящера. Холоднокровного
Да, где-то так оно и есть. Ну и что тебя в этом смущает?
То, что ты не ящер. Потому что
Ящер, резко сказал Габриэлян. Яящер, а ты бросаешь все и идешь домой читать Бабеля.
Впоследствии Миша говорил, что в Габриэляне пропал психоаналитик. Сам же Габриэлян полагал, что в нем не пропал, а прекрасно реализовался роскошный развесистый дурак. Экспериментатор. Песталоцци. Мотивы Васильева Габриэлян вычислил сразу. Просто потому что один из друзей дяди, театральный актер, тоже был «зеркалом». Он и рассказывал, как в молодости по глупости пошел служить в армию и в первый год чуть не сошел с умапотерял свое «я» в ходе приведения к общему военному знаменателю. Спасли книги и способность вживаться в них. Расчет Васильева был прост: Михаил Петрович полагал, что полностью вжиться в личность Габриэляна Винницкий попросту не сможет, а вот зацепку для сохранения себя на время получит. Ну а сам Габриэлян вспомнил рецепт дядиного приятеляи решил подсунуть пареньку что-то красочное, привлекательное и несколько противозаконное. Бабель полному тезке Мишки Япончика был буквально на метрике написан.
А Миша Винницкий, янычар, воспитанный и выращенный людьми, не знавшими, что такое мышление вне заданной плоскости, увидел в Бене Крике мечту совершенно других людейсогнутых в бараний рог, но все еще живых. Мечту о человеке, которому не страшен сам господин полицейский пристав. Которому не испортишь свадьбу. Которыйбандит, сволочь, скандалистсамим своим существованием обеспечивает беспросветной улице какое-то количество воздуха. И еще мальчик Миша понял, что там, где есть государь император, не может быть короля. Потому что империя хочет владеть воображением подданных единолично. В общем, курсант Винницкий, ранее относившийся к существующему порядку вещей с равнодушным одобрением, вдруг осознал, что персонально он, такой, каким ему хотелось бы быть, с этим порядком несовместим. По причине конфликта интересов.
ИллюстрацияОТРЫВОК ИЗ ТОК-ШОУ «ВОПРОС РЕБРОМ»
Ведущий: Мы выслушали мнение зала. А теперь обратимся к приглашенному эксперту. Напоминаю, что перед вами доктор социальных наук Анастасия Кузьмичева. Итак, Анастасия Дмитриевна, правда ли, что у агнцев больше шансов быть потребленными?
Анастасия Кузьмичева: Здесь уже несколько минут говорят об агнцах, я знаю общеупотребительный смысл слова, но мне хотелось бы услышать, что конкретно сейчас вкладывается в это понятие.
Ведущий: Ну (неловко смеется, трет лоб) агнецэто такой очень хороший человек.