То есть? изумился Калашников.
На улице грянул громдождь полил моментально, как из ведра.
Господин хороший, рано или поздно мы все-таки умрём. Давид с чувством сел на скамеечку. Вечная жизнь не предусмотрена по разным причинам, и для евреев в том числену, кроме одного мальчика из Назарета. Если бы я верил в реинкарнацию, то другой вопрос. Веди себя хорошо, в другой раз станешь могучим слоном или добрым псом. Но наше и ваше божество в определении грехов, увы, одинаково. Грехов же у делового человека достаточно, потому что бизнес по-честному не ведется. Там обманул, здесь украл, тут смухлевали пожалуйте в адские котлы. Я работаю не потому, что Шеф мне так симпатичен, а потому, что знаюя попаду в Ад, и нужно устроиться комфортно. Какие у вас наказания для бизнесменов?
По-разному, сказал Калашников, опустошив вторую бутылку. Вот олигархи, для них особый квартал, они дворниками работают. Особо упёртых, вроде Рокфеллера, могут наказать поземному: отправят в Девятый круг Ада, в вечную мерзлоту варежки шить. Есть и круче. Превратят в азербайджанца и отошлют на рынок, в район десантников из ВДВ
Какой кошмар, передёрнуло Давида. Об этом я вам и толкую. Но выпрекрасный пример. Гляжу на вас и вижудаже в Аду, среди котлов, можно отлично устроиться. Жизньмелочь. Иные и полвека не живут, а потом сто тысяч лет в масле Преисподней жарятся. Это инвестиции в будущееможно и на силы тьмы вкалывать. Деньги же Мы не работаем бесплатно, меня мама не поймёт. «Продал душу Шефу, а где золото?»
Малинин брезгливо отодвинул пепси. Давид прочувствовал момент.
«Кеглевич» пойдёт? спросил он и прочел горячее согласие в залитых чёрной тоской малининских глазах. Спустя минуту Малинин сидел со стаканом водки в руке и ощущал себя абсолютно счастливым человеком.
Я очень за вас извиняюсь, наклонился к Калашникову Зелинский. Значит, вы уверены, что девушка ангел? Так Шефу и следует доложить?
Калашников немного «завис» с ответом.
Лишь одно меня смущаетнехарактерный цвет крыльев, признался он. И я уже вёл в своё время дело неких ангелов. То, что эти существа носят хитоны и умеют летать, вовсе не делает их безмолвными рабами Голоса. Ангелы ведь не всегда действуют по приказу. Иногда херувимы строят свои заговорыпохоже, мы имеем дело с одним из них, очень хитрой конструкции. И ещёя не исключаю, что в этом деле сразу два игрока возможно, кто-то явился к Рюмину до ангелов. Грохот, ругательствастранное поведение для человека, только что заработавшего десять миллионов баксов. Рюмин дома обнаружил что-то там не то. Почему я думаю, что его убили ангелы? Я своими глазами видел, как ангелы умеют убивать. Нам придётся задержаться в Ерушалаиме
Малинин в ужасе отпил полстакана. Давид поднялся со скамейки.
С вашего позволения, я сейчас свяжусь с Шефом, вздохнул он. Ой-вей, он приказал всё докладывать ему лично. Работаю по старой рации, осталась от дедушки-фронтовикаморзянкой, без веб-камеры так-таки лучше, а то застукают, что являешься агентом Ада, перед соседями ж неудобно.
Он вернулся уже через пять минутбуквально ворвался, блестя глазами: даже не сняв наушники с коротко стриженной головы.
Послушайте, у нас такие новости! Всё с ног на голову! Вам не нужно здесь оставаться! Скорее в аэропорт и назад в Москву Секунду, я расскажу
Дверь в подсобку вышибло взрывом, комнату окутали клубы чёрного дыма.
Прозвучали короткие, чавкающие звукикак плевки.
Зелинский недоуменно посмотрел на Калашникова, пытаясь что-то сказать. Из открытого рта пошла кровь, и он свалился на пол. Раэль в дверном проеме, вскинув АК-47 с глушителем, выстрелила дважды, сначала в хозяина магазина, потом опять в Зелинского. Перестраховкаоба были уже мертвы.
Посланцы Ада, улыбнулась девушка, наводя ствол. Привет от Голоса
За её спиной развернулись крыльяогромные, с металлическим отливом.
Малинин одним глотком допил водку.
Экспедиция 2. Тиберий Цезарь(Мизена, Римская империя)
«Жарко как жарко почти невозможно дышать»
Ливий! хрипло зовёт Тиберий. Где ты, я не вижу тебя?..
Он лежит на груде цветастых тряпокковров, свёрнутых вдвое туник, просто кусков шёлка. Обессиленный. На лбу дрожат капли потабелёсого, смешанного с гноем. Тень отделяется от стены, неслышно скользя к его ложу. Начальник тайных ликторов не выходит из спальнидаже на пару минут. Когда он ест, спит и посещает отхожее местозагадка и для самого Тиберия. Ливийкак бесплотный дух, возникающий по первому зову дряхлого императора.
Я тут, пятикратно пресветлый цезарь.
Страшная жара. Мне душно прикажи открыть окна!
Ливий молчит. Середина марта, пусть и юг, но вечерами прохладно. Нараспашку открыты двери и окна на вилле, а цезарю жарче и жарче. Он умираетно кто осмелится сказать ему это в глаза? Скоро всё кончится. Ливий скользит взглядом по старческому лицу, испещрённому гноящимися язвами, видит слёзы на щеках цезаря.
Сейчас откроем. Не беспокойтесь, imperator.
Кровати в спальне нет. Сначала цезарь велел убрать балдахинвдруг обрушится ночью? Потом и саму кроватьзаговорщики подпилят ножки, он упадёт, переломает себе кости. Помпезный зал с красочными фресками совокуплений без мебелиа ну как кто-то из гостей заслан врагами, возьмёт и обрушит на голову стул. По груде промокших от предсмертного пота тряпок, заменивших цезарю ложе, ползают мухи. Тиберий берет одеяло, проверяет, не пропитана ли ткань ядом, отбрасывает, хватает другое. Снаружи у каждого окна виллы преторианец, слуга префекта Макрона: хитрец Макрон управляет империей, пока цезарь чахнет на вилле в Мизене.
Охрану меняют каждую ночь, чтобы не успели вступить в заговор. Кругом враги, ведьмы, отравители. Скорее бы он умер. Уж скорее бы.
Ливий задыхаясь, спрашивает цезарь. Что говорят сенаторы?
Плачут, о пятикратно пресветлый, кланяется Ливий. Говорят, не хотим другого цезаря, только этогона веки вечные. Ляжем в бронзовую ванну, вскроем вены и жизни лишимся, если уйдёт от нас.
Тиберий удовлетворённо закрывает глаза. Веки белые, как у курицы.
А народ он сожалеет о моей болезни?
Начальник тайных ликторов не меняется в лице.
Если собрать все слёзы, что они проливают, в Риме появится новая река, шире и глубже Тибра, кланяется Ливий. Но никто не усомнитсябоги подарят цезарю множество долгих лет жизни
«Почему так тяжело дышать»
Выйди слабо машет рукой цезарь. От тебя идёт жар
Смятение. Как? Оставить повелителя? ОДНОГО? Но это Однако только безумный осмелится спорить с императором, даже если его приказ еще более безумен. Закрыв за собой створки дверей зала, Ливий едва не сталкивается с двумя людьмипрефектом претория Макроном и наследником трона Гаемвздорным парнем, любимцем плебса и преторианцев. Друзья звали его Сапожок, то есть Caligula.
Как здоровье цезаря? с надеждой осведомился Гай.
Как обычноему лучше, ответил Ливий без тени улыбки.
Хвала богам, вздохнул Калигула и заметно помрачнел.
Мы молимся им неустанно дополнил Макрон.
«Да, уж ты-то молишься, подумал Ливий. Любая собака в римской подворотне знает: ты спихнул красотку-жену в постель к наследнику Гаю, дабы сохранить бразды правления империей. Ну да ладно мы ещё посмотрим, кто подомнет под себя Калигулу»
Рабыни поднесли им воду с кусочками льда и лепестками роз.
Тиберию послышался шум. Тихий вскрик, удар у окна. Звон упавшего оружия. Рот императора открытон хочет позвать на помощь. Но не может. Только слабый свист и тихие хрипы. Воздух колеблется, расчёрчиваясь белыми линиями словно рисует. Он видит этот рисунок всё ярчеженщина, лет тридцати Завернута в пурпурную материю, по плечам рассыпались длинные чёрные волосы.
Прошу, осторожнее. Призрачный голос говорит мягко, но настойчиво. У нас десять минут потом я снова введу тебя в невидимость. Успеем ли, мама? Посмотри, он ведь совсем слаб.
Женщина присаживается на груду тряпок цезарь хочет отодвинуться, но нет сил. Незнакомка трогает пальцем его щёку.