Я понимал, что моим людям далеко до егерей. Линейную пехоту учат стрелять одновременно, по команде, о меткости никто не задумывается. Однако моей целью в тот момент было не перебить поляков, засевших в тереме, а заставить их прекратить огонь и отступить вглубь дома, подальше от бойниц.
Лошади собраны, господин поручик, доложил Кмит.
Отлично, прапорщик, кивнул я в ответ и скомандовал:Прекратить огонь! Готовиться к залпу! А тише добавил:Передать по цепочке, по моему выстрелу бегом к терему. Со всех ног.
Команда ушла, я выждал с полминуты, чтобы её передали всем солдатам, рассредоточенным вокруг терема, вскинул руку и выстрелил по бойнице. И тут же кинулся к деревянной крепости. Мои солдатыследом. Гусары не успели опомниться, когда мы уже залегли под стенами терема, сложенными из толстых стволов.
Продолжать огонь по бойницам! приказал я. Но не высовываться! Разрешаю стрелять вслепую. Просто суйте стволы мушкетов в бойницы.
Этого было вполне достаточно. Терем изнутри не настолько просторен, чтобы гусары, засевшие в нём, простреливаемом со всех сторон, могли где-то укрыться от пуль.
Теперь пистолет будет удобней вашего штуцера. Я усмехнулся, протягивая Кмиту «Гастинн-Ренетт».
Спасибо, ответил тот и я отсыпал ему пригоршню бумажных патронов, запас которых изрядно пополнил со времён битвы под Броценами.
Малышев! окликнул я шустрого унтера. Отправь человека к пионерам и бомбардирам. Пусть идут к нам. Вряд ли в застянке остались враги.
Есть! Унтер решил никому не доверять столь ответственного задания и помчался к воротам сам.
Вернулся он с пионерами Гарпрехт-Москвина через несколько минут.
Привёл, вашбродь, доложил он без особой надобности. Штабс-капитан бомбардиров сказал, что они будут здесь через четверть часа.
Молодец, Малышев.
Рад стараться, вашбродь, лихо козырнул унтер.
Не зря мы топоры с собой прихватили, усмехнулся подпоручик Гарпрехт-Москвин. Двери, конечно, прочные, но моим людям хватит пяти минут, чтобы прорубить их.
Тогда приступайте, кивнул я ему. Как будете готовы снести их окончательно, сообщите мне.
Обязательно. Гарпрехт-Москвин пребывал в приподнятом расположении духа. А ну-ка, молодцы, покажите силу свою!
Топоры пионеров обрушились на прочные двери терема, укреплённые бронзовыми и железными полосами. Во все стороны полетели щепки и обрубки гвоздей.
Эй, русский! раздалось изнутри терема. Русский! Отзови своих солдат! Вели не рубить и не стрелять!
Это ещё почему, поляк?! крикнул я в ответ, посылая в бойницу очередную пулю из «Гастинн-Ренетта».
А у меня тут в подвале два десятка бочонков пороху, сообщили из терема, фитили подпалими разнесём всё тут к курвиной матери!
Прекратить огонь! скомандовал я. Поручик, пусть ваши пионеры погодят немного с дверьми. Когда грохот выстрелов и стук топоров стих, я спросил у засевшего в тереме шляхтича:Доволен?
Нет, естественно заявил тот, выпусти нас отсюда! Я и на почётный плен согласен!
Да как же так, вашбродь?! тут же возмутился фельдфебель Ермолаев. Этих сволочей отпускать
Об этом не может быть и речи! отрезал я. Сдавайтесь нами я гарантирую вам и вашим людям жизнь и справедливый суд!
Который повесит нас! рассмеялся шляхтич. Что мы выигрываем? Проще уж взорвать тут всё!
Вы получите несколько месяцев жизни. И не факт ещё, что вас повесят. Я пожал плечами. В общем, хотите житьвыходите. Слово даю, что вас никто пальцем не тронет!
Чёрт с тобой, русский! донеслось из терема. Мы выходим!
Изрубленная пионерами дверь со скрипом отворилась, и первым из неё вышел уже знакомый мне шляхтич в мундире гусарского ротмистра, в руках он держал кивер с дырой. На него тут же оказались нацелены несколько десятков мушкетов с примкнутыми штыками.
Ты молодой парень, русский, усмехнулся ротмистр, значит, из дворян, а не из нижних чинов выслужился. Надеюсь, твоё слово хоть что-то значит.
Значит, ротмистр, кивнул я. Прапорщик, разоружите ротмистра и его гусар. Мундиры и наградыснять! Эти люди не военнопленные, а бандиты. Но я обещал им жизнь! Это значит, что я поручился за всех.
Ты честный парень. Ротмистр, казалось, только веселился от того, что я сказал. Он смеялся, не смотря на то, что мои солдаты в это время не слишком церемонясь, сдирали с него и его людей мундир. Тебе будет сложно жить в нашим паршивом мире.
Может и так, ротмистр, пожал я плечами, но лучше быть честным человеком со сложной судьбой, чем таким курвиным сыном, как ты. Ершов, повернулся я к унтеру, отыщи гарнизонную гауптвахту. Определишь гусар туда.
Когда солдаты увели пленных, я устало присел на крыльцо терема, хоть оно и было потоптано пионерами. Сняв кивер, я провёл рукой по лицу. Столько ещё дел надо переделать, Думать об этом не хочется.
Кмит, позвал я прапорщика, принимайте взвод. Расставьте караулы по регламенту военного времени. Остальные пусть хоронят убитых. К похоронам привлечь пленных поляков. И ищите тех, кто спасся. Чудом, Божиим промыслом, как угодно. В подполах, на чердаках, в сараях, амбарах, ригах. Должен быть кто-то. Не могли же поляки всех перебить.
Если есть, отыщем, кивнул прапорщик.
Как же хоронить людей, вашбродь? удивился Ермолаев. Без попа-то?
Хороните так и кресты ставьте, отмахнулся я, а священник придёт с батальоном и могилы освятит.
Мудрое решение, заметил штабс-капитан Ермилов.
(из протокола заседания государственного совета Французской республики)
ТАЛЕЙРАН: Получено сообщение об инциденте на севере Российской империи.
БОНАПАРТ: Довольно экивоков, извольте говорить точно. В чём суть этого инцидента?
ТАЛЕЙРАН; Экспедиционный корпус генерал-майора Джона Хоупа, отправленный в Португалию, на помощь Уэлсли, каким-то образом оказался на северном побережье России. Там он встретился с Северной армией генерала Барклая де Толли и был разбит наголову. Сам едва ноги унёс, чудом успел перейти прусскую границу и укрыться у союзников.
НЕЙ: Тогда чего же мы ждём?! Пора атаковать русских!
ТАЛЕЙРАН: Отнюдь. Я считаю, что в данный момент атака на Российскую империю будет губительна для Франции. Мы воюем в Испании, помогая венценосному брату гражданина императора закрепиться на её престоле. Священная Римская империя, Пруссия и Рейнская конфедерация также готовятся напасть на нас, как только мы ввяжемся в войну на два фронта. Не стоит сбрасывать со счетов и Британию. Их превосходство в воздухе и на море неоспоримо.
БОНАПАРТ: Глупости, Талейран, войны выигрывают не корабли или дирижабли, а пехота. Пехота же лучшая у нас.
НЕЙ: Так что же, мой Император, мне готовить моих гусар!
БОНАПАРТ: Готовь, Ней, но не для войны. Выбери себе представительных гусар, лучше из Серого полка. Это самые красивые из твоих любимчиков. Ты же, Талейран, отправь курьерский дирижабль с самым толковым из своих людей к русской границе, в Варшавское герцогство, пусть уладит конфликт, возникший из-за этих идиотовполяков, и передаст письмо Александру Романову, которое ты составишь, с заверениями в нашей верности прежним соглашениям, в нём же вежливо и тактично, чтобы не обиделись наши польские вассалы, отрекись от тех кретинов, что атаковали форты на русской границе. Ты, Ней, отправишься по земле с делегацией в Санкт Петербург, покрасуйся перед варварским двором, заверь русского царя в том, что в случае конфликта с Британией мы готовы поддержать Россию. Кроме того, сошлись на то, что не мы одни готовы сразиться с британцами.
ТАЛЕЙРАН: Вы всё же решили принять их предложение?
БОНАПАРТ: Именно, Талейран, именно. Немцы уже прислали в Париж своего доверенного человека.
ТАЛЕЙРАН: Осмелюсь спросить, кто он?
БОНАПАРТ: Его имя Криг. И носит чин майора, однако ведёт себя совсем не по чину.
НЕЙ: Мелкий такой толстяк, думающий только о войне или еде. Жалкий человечишка, если честно.
ТАЛЕЙРАН: Не такой и жалкий. Его ненавидят практически все дворяне Пруссии и Рейнской конфедерации, однако он сумел чем-то привлечь и Гогенцоллернов, и рейнских курфюрстов. Есть в нём что-то.