Аномалия, возникшая в посольстве, не имела названия, никто не удосужился его придумать. Так же мало кого волновало, что в этой аномалии происходит. Главное, что каждые сутки в ней появлялся артефакт «колокольчик», достать который можно было только руками. То ли применение технических средств было невозможно в принципе, то ли с этими средствами никто не хотел морочить головуответа Гарин не получил, потому что Шумер его попросту не знал. Зато бывший мародер знал другое, он много раз видел это своими глазами. Человек, добывший «колокольчик», после посещения аномалии оставался невредимым максимум четверть часа. Затем в его организме запускался процесс, которому, как и аномалии, не было названия. В считаные минуты разрушались кости, все до единой. Но первыми деградировали суставы. У кого-то колени сгибались в обратную сторонукак у кузнечика, хотя в действительности они не сгибались, а выворачивались, выламывались. Кто-то вдруг отмечал, что у него не работают пальцы, кто-то просто падал, не понимая, почему его перестали держать ноги. Эти метаморфозы начинались у каждого по-разному, но все лохи почти сразу теряли способность к членораздельной речи, они могли лишь монотонно голосить, мотая выпавшей челюстью. Развитие синдрома у всех было одинаковым: кости продолжали рассыпаться до тех пор, пока не превращались в муку, а человекв кожаный мешок с мясом. Одни напоминали сдувшийся матрас, другиемятую подушку. Поэтому и говорили про них«мочалка». Хотя Шумеру все-таки нравилось слово «лох». Как-то раз он наблюдал за лохом, для которого все закончилось еще на лестнице. Человек не успел выйти из здания и распластался на ступеньках, повторив все их изгибы. Потом кровь собралась в нижней части бесформенного тела и повлекла его вниз. Так он и стекал по лестнице, пока не очутился на нижней площадке. Шумер хорошо помнил, как у лоха выкатилось глазное яблоко на длинном нервевыкатилось и замерло далеко от века. Оно извалялось в пыли и вряд ли могло видеть, но все же Шумеру стало неприятно, что на него смотрит это чудовище, и он пнул глаз ботинком, загоняя его под складки кожи. Фокус в том, что сердце в этих мешках продолжало биться довольно долго, и лохи оставались формально живыми кто по часу, а кто и по три. Вряд ли они много чего соображали, скорее всего сходили с ума от боли, но мышцы у них все еще сокращались, хотя без скелета они не могли даже ползатьлишь бессмысленно и страшно шевелились.
В группировке были и образованные люди, они что-то говорили про низкие частотымол, кости входят в резонанс, и все такое, но Шумеру это казалось не важным. Его задачей было встретить лоха с «колокольчиком» на выходе из аномалии, проявить дружелюбие и проводить его на улицувот, собственно, и все. Их даже не нужно было убивать, они умирали сами, оставляя добытый артефакт и кучку несвежей одежды. Иногда попадалось и хорошее оружие. У некоторых при себе оказывались кое-какие консервы, но Шумер их не бралбрезговал. К тому же на базе кормили отлично.
«Почему их обязательно выводить из здания?!»подумал Гарин с такой яростью, что чуть не произнес это вслух.
«Чтобы не устраивать здесь срач, ответил Шумер на собственную мысль. Чтобы лох не увидел, во что он превратится после того, как вылезет из аномалии. А во дворе крысы, они прям ручные: придут ночью и все сожрут. Только одежду не едят, избаловались, твари. Поэтому тряпья там уже целая куча накопилась. Надо будет, кстати, увезти все это барахло куда-нибудь. Подам идею Григорию, он оценит».
Мы должны их убить, тихо сказал Олег, снимая «венец». Но не всех, только двоих. Третий нам понадобится живым.
Гарин вернул «венец» на голову и решительно поднялся.
Погоди, погоди, запротестовал Михаил. «Каждый воин должен понимать свой маневр»слышал такое? Это не я придумал, это Суворов, генералиссимус.
Олег тяжело посмотрел на товарища и пересказал ему то, что удалось выудить из сознания Шумера, вкратце, не тратя времени на тошнотворные подробности.
Эти подонки даже притащили сюда счетчик Гейгера, закончил Гарин.
А это им на хрена?
Иногда бывает, что сталкеры вычисляют их засаду. Или случайно на них натыкаются. Тогда они разыгрывают пьесу «хлеб-соль, приятные ребята» и всячески подталкивают человека спуститься за артефактом. Показывают ему счетчик: вот, мол, здесь безопасно. По крайней мере одного лоха они точно на это купили, на отсутствие радиации. Черт я сказал «лоха»? Вот черт Оставь Шумера, мне с ним легче работать. Двух других я и не вижу толком.
Хорошо, пойдем. Автомат не трогай, предупредил полковник. Твоя заботамародер. Каким он был, таким и остался, падаль И вряд ли успеет исправиться.
Шумер их появлению удивился, но еще большеобрадовался. Солнце пока не зашло, света в комнате было достаточно, и Столярова с Олегом мародер узнал сразу.
Это вы, что ли, на весь город шум устроили? спросил он, искренне улыбаясь.
Ага, потряс головой Михаил. Сдуру через фасад поперли, даже не подумали вокруг обойти.
А мы тут хабар делим, никак не договоримся. Чуть глотки друг другу не перерезали! со смехом сообщил Шумер. Потом слышимеще кто-то идет. Незадача, блин Ну ладно, я человек не жадный и добро помнить умею. Предлагаю по справедливости: тянем жребий. У меня, кстати, и спички есть. Да, а это друзья моиАдидас и Гарри.
Очень приятно, Адидас и Гарри, сказал полковник, раскрывая объятия.
В левой руке он держал пистолет, правой поднял на ремне автомат. И сделал два выстрела одновременно.
Спички у тебя, наверно, все короткие? спросил Столяров. Удача мне была гарантирована?
Да забери, забери, зачем шмалять-то сразу пробормотал Шумер, растерянно оглядывая убитых соратников. Я обойдусь, жизнь дороже. Идите, доставайте свой «колокольчик», я мешать не буду.
Не мешатьэто мало, подал голос Олег. Ты нам поможешь.
На лбу у Шумера мгновенно выступил пот. Он еще раз посмотрел на мертвых товарищей и наконец-то оценил серьезность своего положения.
Яма там не глубокая, люди без страховки спускаются, неуверенно сказал мародер. Впрочем, валять дурака у него получалось все хуже. Если не хочется самим соваться в аномалию, давайте подождем кого-нибудь еще. Ночью лохи тоже заходят, у нас тут вахта круглосуточная.
Шумер даже не заметил, как начал себя сдавать. Он готов был на все, только бы не идти за «колокольчиком». Он слишком хорошо знал, чем это заканчиваетсявсегда, без исключений.
Мочалка может прийти, а может и не прийти, проговорил Гарин, лишая мародера последних иллюзий. А нам нужно срочно. Немедленно.
Последнее слово прозвучало как прямой приказ, и Шумер сделал нетвердый шаг по направлению к двери. В его глазах заметался ужас, но это не помешало ему переставить левую ногу и сноваправую. Он шел навстречу смерти, нечеловечески мучительной. Он прекрасно это понимал, но не мог сопротивляться. Снова левая и снова праваяеще два шага к аномалии.
Убейте меня, парни, прошептал он, как молитву.
С радостью, заверил Михаил. Но не сейчас.
Шумер прижал ладонь к животу, чуть выше рукоятки пистолета, торчавшего у него из-за ремня. Подрагивающие пальцы потянулись к оружию и уже коснулись его, но это было все, чего он добился. Позволить ему застрелиться Олег не мог, и рука мародера повисла вдоль тела.
Ну хотя бы потом, безвольно произнес Шумер. Потомубейте. А?.. Потомкакая вам разница? Ведь никакой. А я я не смогу так. В мочалку не смогу. Когда вернусь, пройдет десять или пятнадцать минут перед тем, как это начнется. Убейте меня. Не позже этого срока.
Анемично переставляя ноги, Шумер вышел в коридор и открыл дверь противоположного кабинета. Гарин из-за его плеча заглянул в помещение. Аномалия, вероятно, возникла даже не на первом этаже, а еще ниже, где-то под фундаментом. Неведомая сила рвалась из земли, но не настолько быстро, чтобы разрушить все здание. Что-то мощное поднималось и при этом вращалось в горизонтальной плоскостимедленно, но неотвратимо сокрушая бетонные перекрытия. Аномалия перемалывала камни в песок и выворачивалась снизу вверх до тех пор, пока не замерла на втором этаже большой, во всю комнату, воронкой с высоким бруствером. Подходить ближе Олег не стал, и в воронку Шумер отправился один.