Заметим впрочем, что все, от Президента до последнего дряхлого старика этой свободной страны, понимали и осознавали необходимость таких публичных жестоких казней. После них по улицам, ночным заулкам, закоулкам и подворотням можно было ходить совершенно спокойно, да хоть бы и спать тамна два, а то и три месяца всякие преступления в ОЕ полностью прекращались! Это, видимо, свойство человеческой памятипомнить определенный срок корчи в котле с кислотой справедливо наказуемого преступника. А затем почему-то находился кто-то, кто забывал этот грандиозный спектакль, и новое ужасающее злодейство потрясало ОЕ. И опять Президент был вынужден жестоко казнить урода, и опять пламенно выступать перед согражданами. И опять обещать, что будет не 24, а 12 (лучшеодна!) казни в году.
А тем временем на бескрайних просторах бывшей пустыни Сахары, а нынеплодороднейших землях державы вкалывали бичуемые надзирателями негры, азиаты и некогда свободные люди, покурившие, например, не дома, а в своем подъезде. Вкалывали за гнусное варево, покрытые струпьями и изнуряемые тропическими болезнями. Естественноумирали. И естественноих никто не считал. Ибо урожай, добыча продуктов для честных тружеников городовиздавна были объявлены священными категориями. Не будет продуктов питаниядержава стремительно захиреет, и не только не спасет будущие поколения от ледника, но и развалится прямо сейчас, терзаемая мародерами и всякой шушерой.
Поэтому, именно поэтому, а не из какой-то жестокости так мучились и изнемогали рабы на полях, виноградниках, пастбищах. Никто не хотел им зла. Но никто и не осуждал Правительство, никто вслух не жалел мучимых на полях рабов. Ибо, во- первых, раб он и есть раб, а не свободный гражданин, коего не только можно, но и нужно жалеть, коему необходимо сочувствовать. Во-вторых, белое человечество помнило, с малых лет изучало историю и знало о годах голода и мора, когда бухнул вулкан на Суматре, знало о мучениях своих предков.
Продуктовая тема издавна стала в ОЕ табуированной. И крошки никто не выкидывал со стола в мусорное ведро. (За найденные в урнах пищевые продукты многие граждане потащились на каторгу и там сгинули.) Итак, увозимых на поля осужденных, а тем пачерабов никто не жалел.
Пережившие этот ад, дотянувшие до конца сроков и тем самым реабилитированные вольные граждане сразу же вливались в социум и сразу же защелкивали свои рты на замок. Даже жене, даже матери никто не смел пожаловаться или окунуться в воспоминания о годах каторги. Люди возвращались как бы пришибленные, как бы с измененной немного психикой. Делалось ли это медикаментозно или страдания накладывали сию печать на былых каторжаноб этом можно было только гадать, ноупаси Боже! не рассуждать и не расспрашивать. Впрочем, за «отсидевшим» всегда сохранялось его жилье, семья, рабочее место, восстанавливались буквально все гражданские права.
8
В ангар Нэш вошел решительно и сурово. Как бы не замечая кинувшегося к нему офицера, он криком скомандовал:
Строиться всем! и опытные бойцы мгновенно сомкнули ряды в две шеренги.
Рослые, плечистые, с бычьими шеямисолдаты были как на подбор. Четыре офицера, стоявшие в первом рядумайор и три капитана, ненамного уступали солдатам в крепости тел.
Доложите! вновь скомандовал Дэвид.
И майор в камуфляжной форме двинулся к нему строевым шагом.
Через двадцать минут на заднем дворе, где была спортплощадка с препятствиями, шла усиленная тестовая тренировка. Солдаты бегали стометровку в полном снаряжении, преодолевали двухметровый бетонный забор, подтягивались и делали подъем переворотом на перекладине. Не слишком отставали от них и офицеры. Майор Джобович особо подвергся истязаниям полковника. Нэш сначала принудил его отжаться сто пятьдесят пять раз от асфальта, затем проползти с полевой сумкой и оружием пятьдесят метров по зыбучим пескам, а после этого погнал на перекладину, где заставил вращаться солнышком дюжину раз. Майор справился, но, видимо, затаил на Нэша небольшую обиду.
Полковник часто использовал подобный приемунизить, опустить в глазах команды ближайшего к нему по званию офицера, чтобы остальные зналив стае один и только один вожак. Это сильно укрепляет боевой дух, направляет все силы на действие по команде, а не на пустопорожние рассуждения. Оставив издевательства над майором, хоть после «солнышка» так и подмывало пустить его на трехкилометровый марш-бросок, полковник Нэш произвел еще одно необходимое действие. Давно заприметив самого рослого и мощного солдата по фамилии Свенсон, полковник построил команду около площадки с песком. Сам стал перед ними и грозно сказал:
И не думайте, солдаты и офицеры, что вы меня впечатлили своим прыжками, бегом и преодолением препятствий. Поверьте, обезьяны куда круче и проворнее вас. И гориллы и шимпанзе с встроенными чипами разберутся с вами в два счета. И лазят, и бегают, и душат, и режут ножиками они гораздо успешнее. Поэтому вы и я обречены проиграть, если не будем включать мозги. Я еще не читал ваши досье, но вполне верю словам начальника штаба: вы лучшие бойцы Объединенной Европы. Однако этого мало. Ввиду непредвиденной экстремальности ситуации от наших мозгов, от способности принимать мгновенные и тактические решения будет зависеть судьба страны. Я не стану даже вам говорить, какой пожар возгорится в народе, если мы не изничтожим это сборище ублюдков под ледником, если ледник не зафункционирует в прежнем режиме. И без того число жертв терактов достигло такого уровня, что их уже просто невозможно скрывать, невозможно замалчивать в газетах и в новостях по этому чертовому ящику. Вам ясно?!
Служу Президенту! унисон мощных голосов сотряс спортплощадку.
Отлично. Поэтому действовать мы будем быстро, решительно и жестоко. Буквально все обезьяны должны быть истреблены в самое ближайшее время. А уж будете вы их жечь огнеметами, расстреливать или резать на частиэто как вам угодно. Но они должны быть истреблены! Что касается операциидумаю, даже и напоминать не стоит, что вы должны слушаться меня беспрекословно. Если делимся на частинад каждой будет стоять старший офицер, и подчиняться ему надо так, как будто бы с вами я. Солдат Свенсон! вдруг крикнул полковник Нэш. Мне кажется, вы не слишком внимательно меня слушаете. Уж больно кривите губы и плохо скрываете кислое выражение лица.
Никак нет, господин полковник! вздумал было оправдываться солдат.
Он действительно ничего подобного себе и в мыслях не позволял, и Дэвид знал это. Тем не менее, все, что произошло в дальнейшем, целиком и полностью следовало из его теории работы с командным составом. А от правил своих Нэш не отступал никогда.
Выйдите из строя, скомандовал он Свенсону.
Солдат, огромный, плечистый, скандинавского типа парень, выдвинулся вперед.
Вот вам лопата. Сказав это, Дэвид выдернул из кучи песка саперную лопатку и бросил солдату. Тот ловко поймал ее на лету.
Запомните, продолжал полковник, что эти нелюди так же могут перегрызть вам горло зубами, как вы мнеперерезать его этой лопатой.
Дэвид ощущал, как целый строй вперил в него внимательные глаза.
Поэтому, продолжал он, ваша задача, солдат Свенсон, нанести этой лопатой мне как можно больше ранений. Попробуйте убить, если это у вас получится.
Но. начал было огромный детина, покручивая в руках лопату, как игрушечную.
Выполняйте! Я безоружен. С этими словами Нэш сорвал с себя пояс с кинжалом и пистолетом и бросил в сторону. Для усложнения задачи идемте в песок.
Они отошли от глазевшего на них взвода еще на пару десятков метровстали посреди площадки, проваливаясь в песок по щиколотку.
Начинайте! С этими словами полковник согнулся в коленях, выставив руки вперед; его глаза загорелись хищным огнем.
Свенсон был опытный боец, и заводить его на борьбу какими-то особыми методами было необязательно. Резко взмахнув лопатой над головой, он бросился на полковника.
Лопата просвистела в сантиметрах от плеча Дэвида. И только молниеносная реакция не позволила его раскроить. Скандинав чуть было не потерял равновесия, рассекши вместо плеча пустой воздух. Он на секунду оперся о лопатуи тут обнаружил, что противник стоит совсем не в том месте, где должен бы быть. Полковник, упруго сгибаясь, находился уже по правую руку от солдата. А с этой руки замах делать было неудобно. Тем не менее Свенсон, как бы оттолкнувшись от лопаты, выпрямился, одновременно посылая ее двумя руками впередцеля в живот полковника.