Он еще не закончил. Он на взводе, во власти возмущения и недовольства. Хватает книгу Механизм определения Альтернативного Кода и смотрит на меня краем глаза:
Этавходит в обязательную программу. Держу парискука смертная.
Я ничего не могла поделать. Мои губы дрогнули.
Да, это было скучно.
Уроки об Альтернативных кодах такие же веселые, как любой углубленный курс в школе, будь то биология, химия или математика. Если только вы действительно таким не увлекаетесь, это лишь очередной предмет, по которому нужно сдать экзамен.
Когда родители хотят ребенка, Совет использует их индивидуальные генетические карты и составляет новую, комбинированную. Следующая пара проходит ту же процедуру. Потом Совет берет генетические карты обоих младенцев и соединяет, создает так называемый Альтернативный Код. Искусственный генетический материал, ген определяющий сходство, который отвечают за внешние физические данные. Таким образом, Альты выглядят, как близнецы. Так им проще найти друг другадостаточно лишь искать собственное лицо. Но часто Альтернативный код переходит границы и взаимодействует с другими генами, поэтому Альты могут иметь похожие привычки, умственные способности, речевые навыки. Сражаться с самим собой и найти способ победитьсамая сложная проблема для любого бойца.
Бэр отбрасывает Механизм определения Альтернативного Кода в сторону. Он берет книгу Сквозь годы: Происхождение Альтов:
Вздор.
Потом книгу Сражайся со своим Альтом сердцем и душой.
Сплошной бред.
Это кажется неправильным, но в моем горле зарождается смех. Теперь у него в руках книга По ту сторону Совета: Анализируя Назначения:
Полная и абсолютная чушь. Чего не скажешь об этом
Из комнаты доносится крик, затем глухие звуки шагов. Они приближаются слишком быстро и я понимаю, что этого не избежать. Вот-вот состоится завершение. Многолюдность Грида не оставляет шансов находиться здесь достаточно долго, не став свидетелем хотя бы одного. Комизм ситуации сменяется тревожностью.
Похоже, у миссис Сайлас сегодня будут поводы для недовольства посерьёзнее, говорю я Бэру.
Я запихиваю оставшиеся книги на свободное место на полке. Закончив, я отхожу за стеллаж, стараясь пригнуться. Автоматически выполняю действия на случай перестрелки, которые нам с детства вдалбливали в головы: Падай Ниц и Прикуси Язык. ПНПЯили опустись как можно ниже и заткнись.
Раздаются выстрелы. Топот шагов. Полки шатаются. Книги падают. Бэр слегка вздрагивает, продолжая стоять просто посреди прохода. Его невозмутимый взгляд устремлен вдаль. Его руки скрещены на груди.
Отойдите в сторону, говорю я. Слова получаются торопливыми и раздраженными. Вы же можете пострадать. ПНПЯ, помните?
Я не пострадаю.
Внезапный грохот за стеллажом, к которому я прислонилась, заставляет меня подпрыгнуть.
Видишь, говорит он, поднимая бровь, они где-то там.
Я снова падаю на корточки. Хорошо. Раз ему так хочется стоять там, пусть стоит. Если что-нибудь случится, я не виновата. А я так не могу. Не отойти в сторонуто же самое, что добровольно выступить в качестве мишени.
Один из них стонет от боли, пока другой Альт наносит ему удары и порезы, царапины и ссадины. Но не достаточно, чтобы довести дело до конца. Потом раздается резкий треск выстрела и другой Альт кричит. Кровь начинает просачиваться между металлическими ножками стеллажа рядом со мной. Я отхожу, но она приближается и приближается, как живое существо, не желающее останавливаться, пока не настигнет кого-нибудь такого же живого. Пуля пробила скопление артерий, но не жизненно важных. Он долго будет истекать кровью. Теперь это гонка на время и вопрос в том, чья кровь течет быстрее. И я понятия не имею, что будет дальше.
Они покончат с этим, или нет? говорит Бэр. Он нетерпеливо раскачивается на пятках взад-вперед. Стыдно, если это кто-то из моих учеников.
Не думаю, что они его слышат, но это долго не продолжается. Тому, что с пистолетом, в итоге удается сделать точный выстрел и тем самым пополнить журнал Совета еще одним выполнением. Я слышу скрип резиновых подошв, это выживший Альт убеждается в смерти другого. Затем он, спотыкаясь, уходит, став победителем этой личной битвы между Альтернативами.
Я окидываю взглядом Бэра. Размышляя, могу ли я уйти прямо сейчас, или это будет по-свински. Запах крови из ближайшего прохода такой сильный, что меня подташнивает.
Еще многому предстоит обучиться, пока дело дойдет до оружия, спокойно говорит Бэр, обходя кровь на полу. Но как следует нужно обучиться одномусводить эффективность к максимуму, а боль к минимумувот что важно. Вся эта история, он показывает на книги, которые нас окружают, этого не изменит. Изучение всей этой истории этого не изменит. Все это не нужно слушать, как чтение на ночь в полусонном состоянии, когда уже ничего не воспринимаешь.
После чего он качает головой:
До свидания, Вест Грейер.
Мои глаза сужаются от удивления. Откуда он
Я взял за правило запоминать имена всех своих учеников, говорит он, очевидно заметив мое замешательство.
Я не ваша ученица, снова говорю я.
Пока нет, как ты и сказала. Он хмурит брови, но потом говорит довольно небрежно, но я не думаю, что администрация будет против, если потенциальная ученица захочетпредварительно осмотреть класс.
У меня от удивления открывается рот:Я?
Завтра, после уроков в крыле для пятикурсников. Он уходит.
Эй, я еще не согласилась.
Бэр оборачивается:
И не надо. Ответ написан на твоем лице. Но если ты передумаешь, я не имею претензий.
Он делает несколько шагов, прежде чем опять остановиться:
Сожалею о твоих братьях. Они были хорошими ребятами.
Он уходит и исчезает за углом, так же быстро, как и появился. Оставляя меня наедине с мертвым Альтом, полками со справочной литературой и новыми вопросами.
Люк. На мгновенье я сумела забыть о нем. Как будто он не умер, и ему еще предстоит выполнить назначение. Но прощальные слова Бэра бередят открытую рану, и от горя у меня опять начинает болеть живот как бы я не старалась вычеркнуть все это из памяти.
Вооружение. Завтра.
Я медленно иду домой в опускающихся сумерках, листья вихрем кружатся вокруг лодыжек, шуршат под ногами. Лицо Люка все еще со мной, как и лицо Эм, всегда среди теней, никогда не исчезает, как бы ярко не светило солнце. Хотелось бы знать, когда же мое сердце перестанет болеть от каждого тяжелого удара? Когда же я смогу снова дышать полной грудью и перестану чувствовать себя так, будто иду ко дну?
Ученики постепенно расходятся из класса Бэра, когда я прихожу туда на следующий день после уроков. Это пятикурсники. Кроме тех, кто дружил с Люком, я никого не узнаю. Они проходят мимо, и я краем глаза разглядываю каждое лицо, гадая, как этоосознавать, что пошел обратный отсчет. Становиться все старше, все ближе к двадцати.
Из класса слышен громкий голос Бэра, призывающий всех сдать оружие перед уходом, и скрежет металла о металл.
Ожидание бесит, но еще больше бесит то, что я нервничаю. Я прячу руки в карманы, чтобы не дергать ремни рюкзака. А что, если я не похожа на своих братьев? Что, если я не настолько хороша, как говорил Люк? Что, если Бэр скажет: Не утруждайся, и так понятно, что ты слабый Альт, это бесполезно.
Уходят последние ученики, и я заставляю себя приблизиться к двери, только так я могу заглушить сомнения в душе.
Значит, ты пришла, говорит Бэр, сидя за столом.
Его вид внушает страх, как и вчера, может даже больше, ведь под ярким светом, шрамы еще более заметны. А в руках он держит меч. Почти метр отполированной стали. Еще один находится напротив него на столе.
Возможно, Совет бы это не одобрил, мой голос напряженный, сдавленный.
Я проверял. В правилах ничего не сказано о мечах, он размахивает им перед собой, словно проверяя лезвие.
Это потому что разгуливать по улицам с мечом на боку будет разве что сумасшедший. Думаю, в Совете знают, что сейчас большинство Альтов не хотят привлекать внимание.
Действительно. Не всякая публика оценит такое зрелище.
Совет серьезно озабочен судьбой свидетелей. Поощряется использование пистолета и меткого глаза, а не тяжелых кулаков и грубой силы. Цельэто результат, а не затягивание процесса и ненужная боль. На втором месте после пистолетаножи или любое режущее оружие. На последнемрукопашный бой, который хоть и может привести к летальному исходу, если все сделано правильно, но также может быть делом грязным и даже личным. Интересно, а Совет когда-нибудь задумывался, что назначение само по себе дело весьма личное?