Я бросаю взгляд на часы над камином: почти девять. Заканчиваю отмывать руки от пятен крови и выключаю воду. Смотрю на нож с выкидным лезвием на стойке, который я чищу.
Наверное, что-то важное, иначе Корд бы не явился. Не после того, как мы расстались в последний раз, когда я отказалась сесть к нему в машину, чтобы он подбросил меня до школы.
Я отталкиваю ногой свою открытую сумку, прочь с дороги, по пути из кухни, напоминая себе, что надо закинуть в нее что-то на ланч. В то же время я одергиваю рукава вниз на запястья, запихивая большие пальцы в дырки, которые я прорезала. Это движение теперь вошло в привычку. В школе, особенно рядом с Кордом, я всегда проверяю, что спрятала свои метки.
Опять звонок.
Когда я, наконец, открываю дверь, за ней стоит не Корд, а Оператор Совета.
Из того, как он одет, я тут же понимаю, что у него Третий Уровень стандартной программы назначений. Именно их, двигающихся по карьерной лестнице, отправляют сообщать неактивированным Альтам, что они теперь активированы. Он, с головы до пят, одет во все темно-серое, от отворотов брюк до твидовых эполетов на плечах пиджака. Единственный цветной акцентэто длинная узкая полоса шелка на левом нагрудном кармане, ярко-красного цвета, оттенка маков, граната и свежей крови, которая является отличительным знаком этого конкретного Уровня в Совете.
Я оцепенела, но воспринимаю каждый нюанс.
Утреннее солнце играет на его черепе, гладком после обязательного ежедневного бритья. Ногти обрезаны под корень и отполированы до легкого блеска. Никаких украшений, конечно, иначе это бы привнесло какую-то индивидуальность. Его глаза намеренно и тщательно лишены выражения, как его и обучали. Носы его серых ботинок немного потерты.
Как же в Совете это упустили, когда отправляли его ко мне? Я изумленно недоумеваю. Даже на Третьем Уровне важно поддерживать униформу в требуемом состоянии. Это из-за того, что ему приходится много ходить по работе, говорю я себе. Не смотря на то, что еще рано, я, наверное, не первая, кому он сегодня вручил уведомление о назначении.
Вест Грейер? спрашивает Оператор. Его нейтральный голос ничего не выражает, ни капли индивидуальности.
Мне говорили, что когда это, наконец, случится, то покажется, что весь мир погружается в темноту, все огни гаснут одним махом. Что я перестану дышать, потому что я будто уже умираю. Что большая часть меня замрет, не желая действовать: ни нападать, ни прятаться, а просто стараясь, так или иначе, отгородиться от этого.
Мне говорили, что будет так. Но они ошиблись.
У меня перед глазами лицо Корда. Ужасная, пробирающая до костей уверенность, что я никогда его не узнаю лучше, чем сейчас. А этого далеко недостаточно.
Тоска по потерянной семье, которая режет меня, словно ножом. Так несправедливо, что они все умерли раньше меня. Что я натворила, почему все сложилось так нечестно?
Лицо моего Альта, пристально смотрящего на меня. Мое собственное лицо.
Я умру.
Вест Грейер?
Я судорожно киваю. Моргаю, возвращаюсь в реальность и пялюсь на него.
Да. Это я. ЯВест.
Он подносит свой телефон к моему лицу на уровне глаз, на секунду меня ослепляет вспышка света, за ней следует вспышка тепла, обжигающего зрачки. После чего программа активации в устройстве издает писк, сигнализируя, что номер моего назначения был введен надлежащим образом.
Теперь в моих глазах спирали с последовательностью чисел, которые совпадают с последовательностью моего Альта. Где бы она сейчас ни была, я знаю, что рядом с ней сейчас тоже стоит Оператор Уровня 3.
Телефон, пожалуйста, говорит Оператор.
Моя рука медленно вытаскивает телефон из кармана и передает ему. Я вижу, что у меня вокруг ногтей все еще остались следы крови, словно полумесяцы, свидетельствующие об убийстве, совершенном прошлой ночью. В конце концов, мне пришлось использовать один из моих ножейвблизи, не издалека, потому что воспоминание о метании ножа все еще свежо в памяти, чтобы сделать это сноваа нож всегда оставляет больше грязи, чем пистолет. Поскольку я вернулась домой очень поздно, мне пришлось чистить его утром. Я убрала пистолет и два ножа, которыми не пользовалась вчера.
Он держит мой телефон рядом со своим, чтобы передать детали назначения.
Вы найдете все, что нужно, в файле, говорит он. Еще писк. Передает мне обратно мой телефон. Пожалуйста, прочитайте его целиком, согласно правилам Совета.
Каким-то образом я заставляю себя кивнуть. Оператор набирает что-то на своем телефоне, чтобы закрыть документ и доложить Совету об успешной доставке назначения. Затем он аккуратно прячет телефон.
Вест Грейер, с этого момента у вас есть ровно тридцать один день, чтобы завершить ваше назначение. Если на тридцать второй день назначение не будет выполнено ни одним из Альтов, ваш Альтернативный код взорвется.
Я снова киваю, это все, что я могу.
Будь единственной, будь достойной.
На этом Оператор исчезает, как серый призрак. Только кроваво-красная полоса у него на груди ярко запечатлелась у меня в голове и дает мне понять, что он по-настоящему был здесь.
Вот. Я получила свое назначение. Это последнее, что я могла вообразить: что в пятнадцать я буду одновременно и активным Альтом и страйкером. Хотя только одно из перечисленного предлагается на выбор.
Еле передвигая ноги, я отхожу от двери, направляясь куда-то, неважно куда. Мне на глаза попадается моя сумка, все еще лежащая посреди дороги, в которую я так и не положила ланч, и день уже не сложится, как запланировано.
Двигайся, Вест. Ты знаешь, что нужно уходить, если хочешь получить шанс, - твердит голос в моей голове к нему примешивается и голос Люка и голоса всей моей семьи, Бэра Корда.
Мне известна статистика, и цифры, и отклонения. Особенно мне, как страйкеру. Но в данный момент я задыхаюсь, и ничего из этого больше не кажется мне имеющим значение. В мире убийцы, была безопасность: умереть предстояло не мне, а какому-то чужому Альту, я же могла спрятаться в темноте, заглушить воспоминания.
Я возвращаюсь на кухню и изучаю нож, который перед этим чистила. На границе между лезвием и рукояткой все еще есть кровь, глубоко въевшаяся в стык. Я размышляю, можно ли ее оттереть, если тереть достаточно сильно и долго, можно ли ее вывести, пока она не проникла слишком глубоко внутрь.
Я снова включаю воду и держу нож под струей. Кто-то громко колотит в дверь, пока она не распахивается. Корд бросается ко мне, его темные глаза встречаются с моими, и я знаю, что он видит. Отрицать случившееся невозможно, видя его реакцию.
Тебе не следует быть здесь, Вест, резко шепчет он. Почему ты до сих пор здесь?
Я вздрагиваю от звука его голоса. Если бы только чувств было достаточно, чтобы спасти жизнь, никто из нас никогда не оказался бы в опасности.
Вест, что ты делаешь? он смотрит на бегущую воду, раковину, нож. Я только что видел, как от тебя ушел Оператор! он выключает кран одним движением руки.
Я выдыхаю и вытираю лезвие ножа о край своей рубашки, прежде чем закрыть его и засунуть в передний карман своих джинсов. Вот опять, те же смешанные чувства боли и удовольствия от того, что Корд рядом.
Ты опоздаешь в школу, Корд, говорю я ему.
Чего ты тянешь, Вест! говорит он, почти крича. Да что с тобой не так?
Ничего, я отвечаю машинально, просто двигаю губами, языком, выдыхаю воздух. Его волосы всклокочены, рот сжат в жесткую линию. Со мной все будет нормально.
Он подходит к моей сумке и выворачивает ее содержимое на пол.
У меня отваливается челюсть:
Корд, ты что делаешь?
Но он уже на полпути наверх, держа в руках пустую сумку. Когда он был здесь в последний раз, то заставлял меня стрелять для него, перед тем, как уйти. Что понадобится на этот раз, чтобы он ушел от меня?
Корд идет, и я спешу за ним мимо спальни родителей. У меня в голове вспыхивает картинка: баночка с остатками отцовского снотворного, которая все еще в аптечке. Упаковка таблеток, которые он принимал до самой смерти, наполовину опустела с тех пор, как моя мама погибла в СУ. То, что она выжила и стала завершившей только для того, чтобы все равно погибнуть, было для него чересчур, он тронулся головой.
Но вот Корд в моей спальне и мысли о таблетках рассеиваются. Я вхожу и вижу, что он бросил сумку на мою кровать и распахнул дверцы шкафа. Я зажмуриваю глаза, слыша бряцанье дешевых вешалок, которые он дергает, груда моих пожитков падает с полок на пол. Каждый звуксвидетельство напряженности Корда, его страха.