Описав виток, от которого у Огонька сердце к глотке подкатило, Эрита силой воли направила себя на северо-восток, вдогонку за дождем.
«А ведь я сбежал из-под ареста! только сейчас сообразил кадет. Ох, и влетит же мне!»
Жандармы, топая сапожищами, вломились в комнату, когда там осталась только сестра Мана.
Где Ее Высочество? прорычал старший, зыркая по сторонам.
Мана молча указала на окно. Жандарм выглянул, но увидел только траву под стеной, деревья и черное небо вверху.
Ах, красная ведьма, провались ты в ад! Улетела все-таки! Да как сумела-то?! А ночных кто срубил?
Не понимаю, о чем вы, молвила Мана сквозь зубы.
Посмотрев еще раз на небо, жандарм заметил какое-то пятнышко, плывущее в вышине. Он передернул затвор карабина, поднял ствол и прицелился.
Прекратите! возопила Мана, бросаясь на него. Второй сграбастал ее, завязалась возня, но первый не спешил нажать спуск.
Эй, Дари, оставь бабу в покое, пробормотал он. Чуешь?..
За шелестом листвы и шорохом ветра все отчетливее слышалось могучее «бух-бух-бух-бух».
А, стерва, ты кусаться!..
Брось бабу, говорю! Дирижабль над нами. Что-то не то
В ста мерах над ними штабс-генерал Купол, находившийся в командной гондоле, лающим голосом отдавал распоряжения:
Приготовиться к высадке десанта. Включить прожекторы. Если эта падаль вздумает стрелять по намперемешать их с землей! Никаких предупредительных выстрелов, сразу огонь на поражение из всех картечниц, разрывными пулями.
Десантные отряды загружались в спускаемые боты. Поворот рычага, и тросы засвистали по блокам, на ровном киле опуская бот к земле. Гостевой флигель озарился сверху огнем прожекторных лучей, словно в праздник. Выскочившие из флигеля жандармы заслоняли глаза от слепящего сияния.
Всем сложить оружие!
Застывшие настороже Касабури и Удавчик держали друг друга на мушке, словно дуэлянты. Оставалось дать команду «Пли!».
Удавчик видел великолепный девичник на просторном ложе Безуминкисама хозяйка и Лара, одетые как вейки, дочь графа Бертона, закутанная в десять покрывал, и Хайта, обошедшаяся двумя платкамиодним обернуты бедра, другой наброшен на плечи.
Они здесь! Их искали весь день, обшарили парк и окрестности, а они прохлаждались в коттедже вещуньи. Ну, теперь дело в шляпе!
В уме Тикена замелькали сладкие видения: серебряные унции, червонцы, кредитки Имперского банка с двойными драконами и патент о производстве в корнеты. Или сразу в поручики? За такую находку Его Высочество наградит не скупясь.
Между тем замершие девушки перевели дыхание.
Лара поспешно соображала: как их развести? Если парни откроют пальбу, того гляди попадут в безоружных.
Надо сделать, как мать, когда спьяну чуть не подрались дядьки Рубис и Диль. Отвлечь мужиков на пустяк, пусть расслабятся.
У меня твой платок, негромко сказала она, стараясь выговаривать слова как можно отчетливей. Я хочу вернуть платок, спасибо.
Чепуха, прозвучавшая среди опасного молчания, сработала словно булавка, проколовшая воздушный шарик. Пшшш, и напряжение сошло. Оба вооруженных дружно уставились на Лару.
Какой, к дьяволам, платок? пробормотал Удавчик.
Тот, которым ты мне руку перевязывал. Он больше не нужен. Бези дала мне бинт. Подняв руку, Лара показала Тикену обмотанное запястье.
Хайта, мигом под одеяло. Наконец и у Лисси столбняк прекратился. О боже, Касабури, переведи ей.
Она спросила, почему, процедил воин, опустив дуло в пол, но продолжая следить за Удавчиком.
Куда я могу поставить цветы? спросил Тикен с наигранной небрежностью. Здесь должно быть красиво. Тем более, ты собрала целый цветник девчонок.
Потому что нельзя валяться при мужчинах почти голой.
Но она так привыкла.
Ваза слева от тебя, если ты незрячий, выговорила Безуминка. На столике.
Хмурясь, Хайта пошла по ложу на четвереньках, отыскивая вход под одеяло.
А что это за клоун размалеванный завелся у тебя? кивнул Удавчик на пилота, кое-как одной рукой пристроив свой букет. Револьвер он тоже держал стволом вниз, но убирать не собирался. Никак, старых друзей по ночам принимаешь?
Присутствие здесь полуобнаженного молодчика сильно его укололо. Обычно-то Безуминка всех отшивала, и вдруг такой сюрприз!
«Судя по пушке и тому, как этот малый щурится, он из ночной стражи. А говорили, кроты записали ее в отщепенки, в гости ни ногой Как же, стерпят они, что тут такая краля пропадает. Эх, умрите, все мои надежды!»
Можешь забрать свой веник, озлилась Безуминка. Не нуждаюсь.
Я ее враг! объявил Касабури, глядя волком.
Вижу, вижумажешься ее косметикой, моешься в ее купальне, носишь ее пижамные портки. Мне бы так враждовать.
Вот, соскочив с кровати, Лара легким шажком порхнула к Удавчику и подала ему душистый платок. Он мне очень пригодился.
И быстро чмокнула его в щеку.
Как мы договорились. Ведь ты нас не выдашь?
Я не велела зарываться с головой. Хайта! Лис хлопнула по живому бугру, ползавшему под одеялом, а сама с трепетом прислушивалась к разговору Лары и жандарма. Тут не то, что дышать перестанешь, даже сердце остановится. Столько пережитьи опять попасть им в лапы!
Касабури, можешь его убить? спросила Безуминка на языке шахт.
А кому он служит? полюбопытствовал пилот.
Она не осмелилась врать.
Синему повелителю.
Нет, не могу. У господарей Канхай Джару договор с ним.
Ты робок, воин!
Хватит меня подговаривать! Даже будь он чужойгости не бьются в хозяйских стенах. Он же не стал нападать
Он выдаст девушек страже Синего, их ждет неволя.
Это не мои девицы.
Но ты их должник!
Касабури поджал губы.
Они вели меня, я вел их. Мы в расчете. Убей его сама. Бутылкой по балде.
Тогда проваливай с ним вместе. Вы друг друга стоите, оба расчетливы как торгаши.
Удавчик с ревнивой тоской наблюдал, как Безуминка болтает с подземным жителем. У них свои дела, ясно какие!
«Это последний букет, который я сюда принес! К дьяволам, пусть водится с кем хочет!»
Но Лара, взяв его левую руку, не отпускала ее, а на женское тепло Тикен был слаб. Возьми его так Безуминка, глядишь, все бы повернулось до наоборот.
Скажи мне «да», требовала она почти сердито.
Ну, мы говорим это куда чаще вас
Перестань. Ты мужчина или свинья жандармская?
Знаешь, ты мне ближе. Ты наша, медиум. А они
Ты что, хочешь, чтоб Лисси посадили в башню? Она столько страдала, ее братики погибли, а ты ее под замок. Тебе не стыдно? Я же видела, как у тебя глаза моргнули. Выслужиться собрался?
Удавчик вырвал руку из ее ладоней:
Кончай! Всякая соплячка будет мне проповедь читать Замолкни и служи. Мы на службе.
которая проклята. Ты сам сказал. А я было тебе поверила, тьфу. Она с презрением плюнула ему под ноги.
Правильно, ласточка! похвалила ее Безуминка. Только плевка они и стоят, эти мужики. Ни чести, ни совести, ничего! Наверно, про службу и верность втирал? Это их любимый разговор, если не считать сказок, кто и сколько обольстил девчонок.
Кеса ни джи? высунула голову Хайта, лохматая и радостная. Ползанье под одеялом напомнило ей Урагу. Снаружи ее ждало огорчениеона заметила, что у юницы глаза полны слез, и та еле сдерживается, чтобы не зарыдать.
Кеса ни джи, аяджа Лисси? Она обняла хозяйку, и Лис схватилась за нее, как утопающий за соломинку.
Никогда, Удавчик наставил палец на Безуминку, как револьвер, никогда не говори за людей и заранее. Что, в ясновидящие записалась? Да твоей умной головы не хватит догадаться! Ты даже не знаешь, кто я.
Ну почему не знаю? Картежник, бабник, забулдыга, вор и убийца. Сейчас побежишь нас закладывать, чтоб тебе дали деньжат на пиво.
Не дождешься. Нарочно не пойду, чтобы по-твоему не было.
Ой-ой-ой, какие мы отчаянные! усмехаясь, Безуминка поудобней разлеглась на ложе, вызвав у Тикена немой приступ обожания и гнева. А зарок? А клятва?
И поклянусь. Вы всесвидетели. Удавчик, спрятав револьвер, распустил галстук и полез за воротник, доставать Око.