Где ваше начальство? наступала Лисси, хотя ноги едва держали ее.
Как раз об этом я сейчас думаю, ан. Боюсь, оно спит.
Немедленно освободите мне руки!
Приказа не было.
Я убегу от вас.
Попробуйте. Кстати, где вы подобрали эту, светленькую?
Я не буду вам отвечать! Вы нас похитили, как бандиты!
Ну уж нет, совсем не так, усмехнулся парень, нет-нет да поглядывая на Хайту. Те поступили бы иначе.
Зэ джиксе года буци нимо, промямлила Хайта, потупившись.
Стоп, сейчас я возьму обруч!
Не трудись, процедила Лара. Тут железяк не нужно.
Ты понимаешь ее без медиатора? У жандарма глаза расширились.
Нет, я кое-что другое понимаю. Она рада была уесть франта. Например, что нас не выпускали из фургона.
Дьяволы. Тут и жандарм опустил лицо, смущенный собственной глупостью. А подождать вы не можете?
Чтоб тебе на том свете так подождать, с душой пожелала ему Лара. Жандармская свинья.
«А пускай! Мне все равно пропадать, хоть выскажу ему, что хочу».
Парень что-то прорычал сквозь зубы, но распутал Хайту и сказал, приложив ко лбу свой короткий револьвер:
Быстро. Рядом. Не пытайся бежать, здесь кругом патрули.
«О, гляди-ка, перевод освоил, отметила Лара. Догадливый. Но все-таки сволочь».
А вот я вам ничего не обещаю! пригрозила Лисси.
Значит, побегаем. Жаль, недолго.
Верзила-корнет плутал долго и вернулся не один.
Он застал у электрокара милую картину. Тикен ругался с графской дочкой, а златовласка с приютской сидели на порожке фургона, болтая босыми ногами и любуясь этой сценой. Досуха выпитая бутылка валялась у заднего колеса, бечевка и наручники мирно висели на кронштейне кузова.
Вы бессовестный, гнусный, безнравственный тип!
Ан, выбирайте слова. Я при исполнении.
Кто дал вам приказ издеваться над нами?!
А кто велел вашей подружке выстрелить в корнета? У него голову рассекло, он ранен. Два пальца вправо, и прощай мозги.
Мало ранен! Надо было в лоб! Я бы не промахнулась!
Между прочим, это нападение на представителя власти. За это полагается тюрьма и каторга.
А за похищение девиц вам положена виселица. Вы себя непристойно ведете!
Где, когда?
Зачем вы приставали к Хайте?
Я?! Только поправил ей волосы.
Сарго заорал издалека:
Эй, Удавчик, смотри, кого я привел!
Все оглянулись на голос. С корнетом шла высокая златокудрая девушка, правда, неряшливо одетая и растрепанная. В свете фонаря было видно, что ее лицо бледное, под глазами темные тени. Такие девки вьются у пивных и кабаков.
У Тикена поджилки дрогнули: «Безуминка! Ну, корнет, нашел кого притащить!»
А-а, протянула девица, уперев руки в бока, Удавчик при деле, и сразу с тремя. Хорошо живешь, гаденыш!
Безуминка, ты ошибаешься. Был приказ доставить их сюда.
Ну-ну, загибай, не сломай. Эй, а это что за птичка? Девушка нахмурилась, уставившись на Хайту. Руни джа нисо?
Джаку, нисо йайфа! Та, буквально взвизгнув от радости, спрыгнула с порожка и бросилась к девице с объятиями.
«Точно, из одного племени», убедился Тикен.
Им надо вымыться и поесть, прижав к себе мурлычущую Хайту, заявила Безуминка тоном ротмистра. Мне начхать, арестантки они или кто. Пока девчонки не налопаются досыта, я их не отдам. А вы оба будете сидеть под дверью. Кто сунется в окно купальни, тот получит в рожу кипятком.
«А может, я тут жива останусь?»вдруг вернулась к Ларе надежда.
О, я сейчас усну, простонала Лисси, влажная и розовая после мытья. Я словно избитая, встать не могу. Который час?
Безуминка занимала в Бургоне отдельный коттедж. Тут было роскошно и захламлено. Шелковые шторы с кистями, стены затянуты атласом, на потолках лепные плафоны, хрустальные люстры с электрическими лампочками, пышная мебель на гнутых ножках, но вместе с этим всюду разбросанные тряпки, грязные тарелки на шикарных столиках, на полу книги и липкие пятна зеленой полынной настойки, на полочках и этажерках вперемешку пузырьки, баночки, фарфоровые куколки, спички, грубо вскрытые ногтями упаковки папирос.
Как северянка с Вейских островов, она ходила дома босиком и то же велела остальным. Несмотря на хаос в комнатах, у нее все было: в леднике провизия, в кранах горячая вода, в шкафах груды белья.
Я ждать не люблю, сказала хозяйка, поворачивая вентиль. В бассейн купальни ударили дымящиеся струи, с руку толщиной. Мне весь день держат нагретый котел под давлением. Живо раздевайтесь и лезьте. Кому сказала?
Только в воде Лара ощутила, сколько ей пришлось вынести за день, начиная с утренней пальбы по лесу. Проснулась в овраге, потом ползала в кузове, а теперь по горло в пузырчатой пене, пахнущей розовым маслом! Такое может лишь присниться, но все это было наяву.
С ними вместе, для компании, плескалась и Безуминка. Что при виде ее чувствовали Хайта с Лисси, сказать трудно, но Лара испытала жгучую, до изнеможения, зависть: «Ой, она прямо Дева-Радуга, посланница Громовика Вылитая статуя из любовного придела в храме».
Вот бы стать такой! Любой Огонек обомрет, едва увидев тебя во всей прелести.
«А если я вдруг влюблюсь?»с опаской и трепетом подумала она. От ожидания чего-то небывалого даже живот поджался. Любовь это же что-то потрясающее. Люди с ума от любви сходят, травятся, стреляются, с моста кидаются. И говорят: «Нет ничего слаще любви!» Пойми их попробуй. Кто отведал любви, те смеются: «Узнаешь, тогда поймешь».
Даже у мамы Руты смолоду была великая любовь. Никогда про мать не подумаешь, что она когда-то волновалась больше, чем о семейных расходах, стряпне и уборкеа вот поди ж ты!.. Ну, замуж-то она потом пошла, чтоб жить как все, в законе, а что было раньше?.. И век бы Лара не узнала, только дядька Рубис спьяну проболтался: «Эх, была бы ты дворянка за восточным кавалером!..» А мама Рута как взвилась! чуть голову ему кувшином не разбила. И потом до утра плакала.
Что за страстьлюбовь?.. Прямо не знаешь, как о ней молитьсято ли «Избави, Господи», то ли «Дай, Господи!»
Вспомнив об Огоньке, Лара потрогала стенку бассейна. Ага, эмалированный чугун! Но, приложившись к нему виском, она поймала внимательный взгляд Безуминки.
Все заземлено, негромко сказала та, отрицательно поводив головой. Не пытайся, это бесполезно.
Вместо одежки Безуминка выдала простыни и сама обвязалась такой же подмышками. Из любой такой простынки вышло бы два свадебных платья.
На кухне от златовласки с графинькой было мало толку. Одна, похоже, никогда плиты не видела, а другая сроду к ней не подходила. Зато Ларе мамина наука пригодилась: сумела и нарезать, и сложить в толстостенный горшок.
Керогаз? заглянула она в конфорки плиты.
Отойди, отстранив ее, Безуминка натянула летные очки-консервы, опустила щит с окошком и перекинула рычажок. За толстым стеклом заревело, забилось ослепительное пламя.
Ох ты! Лара попятилась, закрыв глаза ладонью.
Ракетные горелки, гордо ухмыльнулась девушка-хозяйка. Говорю же: не люблю ждать. Полминуты, и мясо готово.
Под рев горелок, пока Безуминка следила за горшком, Лара втихаря взяла другой, порожний, и стала напяливать его на голову. Тут же ее поймали на прицел пилотские очки:
Это керамика. Кругом керамика или стекло. Просто глазурь под металл. Железные здесь только ложки, вилки и ножи. Их мало, они легкие, с них далеко не крикнешь. Кончай, ладно?
Когда ужин исчез в голодных животах, а сверху легло по стаканчику винца, все бессильно развалились на широком ложе. Напевая без слов, Безуминка взяла с полки баночку и принялась смазывать распаренные, красные следы от кандалов на щиколотках Лисси.
Я вам очень признательна, эрина, с благодарностью сказала Лис. Вы столько для нас сделали!
Я не замужем. Безуминка занялась ее руками.
Простите, ан.
Я не дворянка.
Но долг обязывает оказать вам уважение. Я не могу вас называть ниже, чем «ан».
Безуминка потрепала ее по щеке:
Ты очень славная. Жаль, что вы сюда попали. Я вам не завидую, особенно тебе.
Вы знаете, кто я такая? приподнялась Лисси.