Я сосредоточенно дышал. Голова кружилась от этого, но остановиться я не мог. Я дышал и боялся оторвать от них взгляд, как будто они пропадут, если я перестану на них смотреть.
Немного придя в себя, я отразил, что этим рисунком покрыта не вся поверхность потолка, звёздная полоса уходила вперёд и терялась во мраке. Меня вдруг осенило.
Пройди вдоль дороги небесной,зашептал я заученные слова,приблизься к небесной границе. Спаситель склоняет колена. Средь звёзд его путь осветится.
Я стал подниматься с колен, не отрывая взгляда от звёзд, указующих мне путь. Глаза слезились. Я поморгал.
А!они снова пропали.
И воздух тоже. Я в испуге снова упал на колени. Поднял голову. Звёзды на месте. И воздух тоже. Я хлопнул себя по лбу.
Какой же я дурак! Когда я начну сначала думать?! Ведь сказано же, не зря сказано! На всякий случай я специально повторил эти четыре строчки.Вот она небесная дорога. По ней нужно идти до небесной границы. Написано для тупых. Умный бы итак догадался!
Я недовольно помотал головой и на всякий случай прочитал следующие четверостишия девятого стиха.
Сомнения хлынут потоком
Средь залов семи испытаний
Ты не был рождённым пророком
Но ты преисполнился знаний
Видений не бойся своих
Они убивают иных,
Но тоотраженье сознания
И образов только твоих
В общем, так,сказал я сам себе.Всё, что я увижу, это только образы. Это не реально. Этого нет. Всё ясно?
Я вздохнул и двинулся на коленях по пути, который дано пройти только избранным.
Глава 19.
Вам не приходилось совершать прогулки, передвигаясь исключительно на коленях? Скорее всего, нет. В нашем обществе не принят такой способ передвижения. И это имеет под собой вполне понятные основания, поскольку подобный метод отражается не только на физических, но и на умственных способностях человека, решившего передвигаться таким образом. Особенно, если колени голые и идти приходится по каменистой поверхности.
Уже через несколько метров я понял, что это за испытание. Боль была невыносимой, я с трудом сдерживался, чтобы не закричать. Хотя, может, и надо было кричать, всё равно бы никто не услышал. А вот опуститься на четвереньки, чтобы помогать себе руками, я не могслой воздуха располагался именно на том уровне, где должна была находиться голова стоящего на коленях человека.
Довольно быстро заболела поясница и затекла шея, потому что я старался держать спину всё время ровно, чтобы была возможность дышать. И если поначалу я не обращал внимания на этот дискомфорт, то потом стал всё чаще отвлекаться на него.
И невозможно было сесть, чтобы передохнуть, или лечь. Ради того, чтобы хоть на полминуты поменять позу и расслабиться, мне приходилось задерживать дыхание и вставать. Поднявшись, я начинал интенсивно дёргать конечностями, но долго без воздуха я выдержать не мог, поэтому никакого отдыха не получалось.
Шагов через двести-двести пятьдесят пол стал уходить вниз, начался спуск. Я закусил губу и стал спускаться. Этот спуск дался мне особенно тяжело. Чтобы хоть как-то отвлечься, я стал думать о залах семи испытаний, которые мне предстояло преодолеть.
Какими будут эти испытания, я представить себе не мог. Одна моя половина, опираясь на здравый смысл, без особой жалости говорила о том, что испытания должны быть серьёзнее этого, другая же половина, уповая на несбыточную надежду, жалела меня и возражала, что рано или поздно мучения должны закончиться. Победила первая. Но об этом я узнал не сразу.
Через какое-то время боль в коленях притупилась. Я не стал проверять, что там и как, чтобы лишний раз не подвергать себя ненужным волнениям. Встал на путь самопожертвованиянечего тогда беспокоиться о теле. Мало ли что с телом!
Спуск и не думал заканчиваться. Звёзды всё так же безмятежно указывали мне, куда двигаться. И я всё чаще останавливался для отдыха, вскакивал, разминался и снова становился на колени.
«В чём смысл этих мучений?думал я.Ведь тот, кто придумал этот аттракцион, должен был исходить из каких-то практических соображений. Всему должно быть логическое объяснение. Не может же быть так, чтобы объяснения не было. Насколько мне было бы легче, если бы я понимал, зачем это нужно».
Всего каких-то полчаса, и даже такие мысли перестали лезть в голову. Я механически отмерял шаги и периодически поглядывал на указатель над собой. Стало жарко, капли пота беспрепятственно сползали на глаза и щекотали веки. Я остановился. Надо отдохнуть. Набрал воздух в лёгкие, встал, покрутил затёкшими руками, размял шею.
Я не сразу заметил изменения над собой. Надо мной раскинулась звёздная сфера. Я огляделсязвёзды сверкали со всех сторон. Ничего не понимаю! Я присел. Надо мной светится всё та же звёздная полоса. Я решил не торопиться и сообразить, что к чему.
С одной стороны всё верно. Здесь, когда я стою на коленях, выделяется тот самый путь, по которому я должен пройти. Меня смутило только то, что раньше других звёзд я не видел. Так? Вроде бы. Я снова поднялся на ноги. Всё нормально. Так и должно быть. Без паники. Спокойно продолжаем путь дальше.
Я опустился на колени, но движение не продолжил. Что-то ведь в этом было. Я это увидел неспроста. Что-то в этих звёздах не так. Я снова поднялся. Огляделся. Повернулся назад, потом снова вперёд. «Кажется, понял!» Я обернулся, чтобы убедиться в своей догадке.
Небесная сфера была наклонена вперёд, поэтому звёзды сместились и образовали на горизонте целое скопление светил. А сзади оставались лишь единицы, по каким-то причинам не скатившиеся вперёд. «Вот она, небесная граница!»подумал я и снова опустился на колени, чтобы проверить, туда ли указывает звёздная дорога. Туда.
С лёгким сердцем я продолжил свой путь. Даже двигаться стал быстрее. Вот и спуск закончился. Идти стало легче. Красота!
Глава 20.
Однако это не означало скорого окончания пути. Долгожданная граница небес если и приближалась, то очень медленно. Сколько же можно идти? Если в начале пути я боялся, что умру от болевого шока или от заражения крови, теперь я был уверен, что скорее сойду с ума от однообразия. Сколько я уже иду, час? А может полтора? Три спуска преодолел. Ещё один я точно не выдержу. Я с надеждой глянул вверх. Вздохнул и пошёл дальше.
В какой-то момент мне показалось, что воздух стал свежее. Я стал чувствовать его колебания. Это могло значить только односкоро я смогу встать на ноги. Я снова глянул вверх. Звёзды всё плотнее прижимались друг к другу. С каждым шагом их становилось всё больше и больше. Да и тьма стала бледнеть. Впереди обозначилась серая полоска.
Наконец-то!с облегчением выдохнул я.
Ещё через некоторое время воздух стал холоднее. Я с наслаждением вдыхал его.
Блажен тот, кто будет стоять в начале,раздался вдруг голос из темноты. Я вздрогнул. Остановился и стал вглядываться вперёд.
Кто это? Я всматривался вперёд, но так никого и не увидел.
Ибо в том месте, где будет начало, там будет и конец,прогремел голос.
Из темноты стали проступать знакомые очертания. И вот я увидел, как вокруг него появилось слабое свечение.
Вы?я опешил. Он словно застыл. Только смотрел на меня немигающим взглядом.
Это залы семи испытаний?догадался я.Вы проведёте меня через них? Он молчал.
А что там?с опаской спросил я.
Земля и небеса свернутся перед тобой,изрёк он.Ты увидишь сокрытое. Человек от Жизни увидит в нём смерть и умрёт, человек от Духа увидит в нём пустоту и умрёт, но человек Света, увидит в нём своё рождение и продолжит свой путь. Я пытался понять, что это значит.
Ты был до того как возник,продолжил он.Ибо тот, кто существует, был и будет. Нет способа иного приобрести благодать, кроме как облачиться Светом и стать самому совершенным Светом.Он сделал паузу.Облечёшься им, и войдёшь в Свет, не облечёшьсявернёшься во Тьму. Я не понял ровным счётом ничего, но боялся в этом признаться.
Повторите, пожалуйста, ещё раз,попросил я.
Познай то, что перед лицом твоим и тогда то, что скрыто от тебяоткроется тебе. Я не успевал за ним. А ведь нужно было ещё и понять, что это значит.
Человек Света это я, правильно?спросил я после некоторой паузы.
Невозможно узреть великое, не став подобным этому,ответил он.
То есть я должен стать им?
Не всем тем, кто обладает всем, положено познать себя,проговорил он с расстановкой.Кто не познал себя, не будет наслаждаться тем, чем обладает. Но смысл и наслаждение бытия познает тот, кто сам себя познает.
Познать себяповторил я.Я кажется, понимаю. Невозможно пройти эти залы, не познав себя. Но как познать, Нингирсу? Передо мной никого не было.
Нингирсу!
Я стал соображать, что всё это могло значить. Его слова произвели на меня странное впечатление. Как будто Нингирсу засунул мне в голову воздушный шарик, который немедленно стал раздуваться после того, как он удалился. Чем больше я думал, тем хуже мне становилось.
Что это всё значило?я тёр лоб.Стать Светом Каким светом?
Конечно, если бы он записал бы всё это на бумажке и передал мне, проку было бы больше.
Стоп! Хватит причитать! Надо спокойно разобраться. Нингирсу просто так не появляется. Всё, что он говорит, важно. Надо восстановить каждое слово. Что было в начале? Он говорил о начале. О том начале, в котором будет конец. Пусть я пока этого не понимаю, потом может быть удастся из этого что-то извлечь. Я заметил, что до сих пор стою на коленях.
Всё,сказал я сам себе.Здесь уже должен быть воздух.
Я поднялся. И действительно, ничего не изменилось. Дышалось свободно. Я с удовольствием размял ноги и спину, похрустел суставами.
Так. Дальше. Что-то я должен увидеть такое, от чего другие просто умрут? Что это? Он что-то говорил про рождение. Господи, и правда, думать больно! Я заскрипел зубами и заставил себя продолжить.
Что он сказал ещё? Ты был до того, как возник. Это я хорошо запомнил. А вот дальше он говорил так сложно, что я ничего не понял. Что к чему и почему? Единственное яснонужно познать себя. Познать себя М-да.
Я с опаской посмотрел вперёд. Обозначившийся просвет указывал на то, что помещение, в которое я попал, довольно большое.
Попробуем, что ли?я сделал шаг вперёд.
Глава 21.
Земля подо мной не разверзлась, пол ощущался хорошо, поэтому я двинулся дальше. Пройдя несколько шагов, я начал различать впереди то ли колонны, то ли изваяния. Ещё через несколько шагов я наткнулся на первый из подобных объектов. Это был каменный столб, врытый в землю. Метра два высотой, не больше. Я ощупал его. Поверхность шершавая, холодная.
Ещё несколько шагов вперёд и они стали попадаться всё чаще. В какой-то момент я осознал, что очутился в каменном частоколе. Здесь было немного светлее, я различал их в радиусе нескольких метров. Довольно мрачная картина. Какие-то столбы покосились, какие-то упалия время от времени запинался о них.
Но эти препятствия были не такими уж страшными, их стало больше, расстояния между ними уже. Когда я забрался в самую чащу этих истуканов и с большим трудом стал продираться через них, мои ноги вдруг начали в чём-то вязнуть.
Это была не грязь и не трясина, я ничего подобного не ощущал. К тому же, когда я поднял ногу и ощупал стопу, кроме песка на ней ничего не было. Тем не менее, с каждым шагом идти становилось всё труднее. Я стал прилагать усилия, чтобы нормально передвигаться. Но чем больше усилий я прилагал, тем тяжелее было идти. Я хотел было остановиться и расслабиться, но, посмотрев на каменный лес, в котором я находился, решил не рисковать.
Эти столбы мне почему-то представились такими же искателями приключений, как я сам. Кто его знает, может быть, решив передохнуть, они и окаменели? Я где-то слышал, что жизнь это движение. Остановившись раз, ты начинаешь умирать. А умирать сейчас мне было никак нельзя.
Я истекал потом. Никаких сомнений в том, что останавливаться нельзя, уже не было. Именно в этом и состояло испытание. Я наклонил корпус вперёд и с трудом отрывал ногу, чтобы с не меньшими усилиями передвинуть её и продвинуться на полметра. Тяжесть в ногах была неимоверная, а до конца зала было ещё очень далеко. Я кряхтел, но не сдавался.
Я оставил позади лес каменных истуканов. Даже одинокие глыбы, выбивающиеся из общей массы, и те остались за спиной. Но я чувствовал, что мне не хватает сил. В какой-то момент я остановлюсь, и всё закончится. Я превращусь в очередной булыжник, украшающий этот зал, и не видать мне заслуженной посмертной славы.
Я чуть зубы не стёр, пытаясь продвинуться вперёд хотя бы ещё на пару сантиметров. Такое ощущение, что я иду, по застывающему бетону. Ноги сдавливает как тисками. Это ощущение переходит на бедра, охватывает поясницу, сдавливает грудь. Меня буквально расплющивает незримая и беспощадная сила. И вот я останавливаюсь. Чудовищное давление не даёт мне думать. Я ничего не вижу, не слышу, не чувствую. Я не понимаю, где нахожусь, и что со мной происходит. Сейчас всё закончится. Свет превратится в камень. Я умру? Исчезну? Как будто меня не было никогда. Но я был. Я был до того, как возник. До того, как появился в этом мире.
А может быть, я существовал всегда? Души людей родились вместе со Вселенной? Одновременно появился Свет, родилась Материя, возникло Время, и появились души. В том числе и моя. Кто знает, может быть, душа это часть Вселенского Света? Тогда любой из нас человек Света. И я тоже.
Я вдруг поймал себя на странном ощущении. Я одновременно чувствую то чудовищное давление, которое расплющивает меня, и необычайную лёгкость, будто бы я отделился от своего тела и наблюдаю за происходящим со стороны. Что происходит? Я снова могу рассуждать? О, господи! Как же мне больно и легко одновременно.
Глава 22.
Ноги! Как будто на каждую подвесили гири весом в несколько тонн! Гири тянут меня вниз, кости, как пластилиновые удлиняются прямо на глазах, тело истончается. Я чувствую, что мои ноги слились в единое целое, острой иглой вонзились в землю и ушли в неё на глубину нескольких метров.
Ещё немного и сам я вытянусь в спицу. О, Боже! Ноги устремились вниз, меня затягивает туда! Давление с боков усилилось, но я не слышу хруста костейтело эластично. Я вытягиваюсь в струну и мгновенно устремляюсь в темноту, вслед за собственными ногами, улетевшими вниз несколько мгновений назад.