Питер внимательно слушает рассказ про наше общество, про то, какие земли нам принадлежат с этой стороны перевала и с той, про дружественные общества Заречных, Чубаров и Степняков. (О том, что это степняки Ксапу чуть не убили, мы Питеру не говорим, незачем ему это знать.)
Когда Питер начал рассказывать о себе, о своей стране, Жамах жутко занервничала. Просто подпрыгивает на месте как девочка, которая на совет охотников попала, и ей что-то важное надо папе сказать. Не выдерживает, пересаживается ко мне поближе и шепчет на ухо. Причем, на языке чубаров.
- Не отпускай этого чудика. Сделай все, что угодно, но пусть он останется у нас. Это тот самый, который Ксапе нужен!
- Что-то случилось? - беспокоится Питер. Что я могу ему ответить?
- Жамах надо ребенка покормить, а вы такие интересные истории рассказываете. Она не знает, что делать.
- Может, прервемся на полчаса? Ноги разомнем, Михаил мне туалет обещал показать... - предлагает Питер и вопросительно смотрит на Мудра.
- Пусть будет так, - соглашается Мудр, когда я объясняю ему, что полчаса - это как дойти отсюда до брода. - Клык, покажи уважаемому гостю все, что он хочет увидеть.
БЛИН ГОРЕЛЫЙ! Не ожидал от Мудра такого. Как же мне с Жамах поговорить?
В туалете, оголив зад, сидит Папа-Бэмби. Я представляю ее Питеру, и она радостно тараторит на своем языке. Так быстро, что я одно слово из десяти понимаю.
- Какое странное имя, - удивляется Питер.
- Папа - это родное имя. А Бэмби - имя на вашем языке. Чтоб путаницы не было, - объясняю я. Брови Питера опять лезут на лоб.
- А что означает имя Бэмби, вы знаете?
Мы с Ксапой немного поспорили насчет имени, но о наших спорах Питеру знать не нужно.
- Бэмби - это маленький лесной олененок. Имя не совсем правильное, потому что Папа раньше в степи жила. Там нет лесных оленей. Но сейчас Папа живет с нами, так что имя как бы подходит.
- Кто ее избил? И за что?
Я перевожу вопрос Бэмби. Она опять тараторит. Ну не рассказывать же чудику правду. Ксапа много раз повторяла, что о наших неладах со Степняками чудики знать не должны.
- Говорит, когда она последний раз летала к родным, там чуть страшная беда не случилась. Все подумали, что из-за нее охотник погиб и очень разозлились. Охотника Савэй зовут. А он через несколько дней живой и здоровый вернулся. Бэмби обещает поубивать всех, когда в следующий раз к родным полетит.
- Так она нездешняя?
- У наших женщин на щеках полоски. А у Бэмби на плече татуировка. Бэмби с нами всего несколько дней живет. Еще языка не выучила. До этого у Чубаров жила. А теперь она женщина Сергея. Русский язык тоже еще не выучила. Я даже не знаю, как они друг друга понимают.
Ловко я разговор на другое перевел. Питер тут же расспрашивает, сколько у нас языков, кто на каком говорит, да кто какого рода-племени. А я предлагаю ему пожить у нас, увидеть все своими глазами.
Когда вновь садимся кругом, Жамах расстегивает рубашку и Олежке титьку дает. Мудр морщится, но при чужих не прогоняет. Мал еще Олежка, чтоб на совете вместе с уважаемыми людьми сидеть.
- Уважаемый Мудр, разрешишь ли ты пожить здесь пятерым моим друзьям? - спрашивает Питер.
- Что будут делать здесь твои друзья? - интересуется Мудр.
- Ничего особенного. Будут смотреть, как вы живете, учить ваш язык и обычаи.
Задумывается Мудр. Вспоминает, видимо, что Ксапа говорила. Сначала один белый человек приходит на земли краснокожих, потом два, потом пять, потом десять. Потом десять раз по десять! И вот уже белые выгоняют краснокожих с их родной земли. А у нас и так через два года голод начнется...
- Нехорошо, когда взрослый охотник ничего не делает, - говорит Мудр. - Посмотри на геологов. Они ни дня без дела не сидят. Свет в хыз провели, стеклопакеты в окна поставили, теперь даже зимой в хызе светло будет. Не нужно будет на реке льдины вырезать да в окна ставить.
При слове "стеклопакеты" брови Питера опять на лоб лезут. А Мудр продолжает:
- Нас здесь столько, сколько может прокормить эта долина. Мы живем в РАВНОВЕСИИ с природой. (Тут у Питера челюсть отвисает.) Если мы будем кормить ваших охотников, скоро на нашей земле не останется дичи. Нам придется бросить хыз, бросить обжитое место с водопроводом, идти через перевал к реке и дальше, вниз по течению много-много дневных переходов. Пока на берегах реки вновь не зазеленеют леса. А нам это надо? Нет, не могу я разрешить здесь жить пятерым бездельникам.
- Мои друзья привезут еду с собой, - говорит Питер. - Много еды. Из-за них не нужно будет убивать животных. Мои друзья поделятся едой с вашим народом.
- Консервы, - качает головой Мудр. - Нельзя есть одни консервы. В консервах ВИТАМИНОВ нет. Но что, все-таки, они будут делать?
Питер в замешательстве смотрит на Медведева.
- Они будут помогать моим людям, - предлагает тот.
- Это хорошее дело, соглашается Мудр. - Но я хочу предложить другое. Смогут твои люди обучить наших охотников читать и писать?
- Э-э... На каком языке? - смущается Питер. Оказывается, у чудиков языков больше, чем у нас. Ксапа об этом говорила, но мы как-то не придавали значения. Тогда чудики были далекой сказкой.
В конце концов договариваемся, что двух учителей пришлет к нам Михаил, и двух человек пришлет Питер в помощь шабашникам. Всего - четыре. Если так дальше пойдет, к зиме придется второй хыз ставить.
- Кто такая Ксапа, которую вы все время вспоминаете? - интересуется Питер.
- Омм Ксапа-а - протяжно произносит Михаил, зачем-то поднимая руки к небу. И улыбается. - Переводится как Великая Хулиганка. Она из геологов. Это ее вы провожали в больницу.
Тут к Медведеву подходит пилот и шепчет что-то на ухо.
- Прошу меня простить, уважаемые люди, но нам нужно возвращаться, чтоб успеть до темноты, - громко говорит Михаил. Мы поднимаемся, разминаем ноги и неторопливо идем к авиетке. Медведев ловит за локоть Сергея.
- У тебя все нормально? Техника работает? Какие-то пожелания есть?
- Все хорошо, товарищ полковник. То ли таксистом, то ли извозчиком работаю. Каждый день - то к Чубарам, то к Заречным, то вообще на край света.
- А что за разговоры о девушке мы слышали?
Сергей виновато опускает глаза и сутулится.
- Да я ее из рабства, можно сказать, выкупил. Освободил... А она против...
- Против чего?
- Домой возвращаться не хочет. Отвез к родным - убежала...
- У тебя с ней серьезно?
- Не знаю. Вот у нее со мной - серьезно. Не знаю я, что делать, товарищ полковник.
- Если хочешь, мы можем тебя заменить.
- Да вы что, Михаил Николаевич! Я здесь уже статус охотника получил. На охоту с парнями ходил, меня каждая собака в округе знает.
- Кстати, о собаках. Не хочешь завести щенка?
- Нет, спасибо, не хочу.
- А придется!
Построили столовую, да неудачно. Столовая с одной стороны поляны, водопровод - с другой. Сидим, думаем, что делать. Столовую переносить плохо. Не зря же мы ее тут поставили. Новый водопровод рыть через всю поляну - еще хуже. Нехорошо, когда выходишь из вама - и прямо в канаву...
- Под землей трубу пустим? - предлагает Толик.
- Тут две сотни метров. Засорится - как чистить будешь?
Опять молчим.
- Другой водопровод сделаем? - дает идею Фантазер.
- А воду где возьмем?
- Там в лесу ручей есть. Только далеко, - вспоминаю я.
Идем в лес. Вадим говорит, что до ручья два километра по прямой. И без экскаватора никак. Мы не негры на плантации, чтоб Беломор-канал лопатами рыть.
- Готовь заявку на экскаватор, - соглашается Платон. - Я подпишу.
Мы с Платоном идем к Мудру за разрешением на строительство канала. Вадим с Толиком берут треножник под названием "лазерный теодолит" и готовят планшет. Когда возвращаются, Толик сообщает, что по любому варианту в одном месте нужно углубиться на два с половиной - три метра. И пятьсот метров - от полутора до двух. Начинается подсчет каких-то кубов и трудозатрат. Получается, что если поторопиться, в две смены, можно уложиться за две недели.
- Торопиться не надо, - строго говорит Платон и все улыбаются. - Будем работать аккуратно и тщательно.
- Тогда месяц, - подсчитывает что-то Толик.
- Это уже лучше.
И опять все улыбаются. Не хочется геологам от нас уходить. А может, наши вдовы по сердцу пришлись. Слез будет, если геологи к своим уйдут...
Солидно сидим, планы на завтра обсуждаем. Тут к нам забредает Чанан в мохнатой куртке до колен и мохнатых штанах. Одежки не по размеру, явно кого-то из взрослых. Садится рядом с Толиком, штанину его брюк пальцами щупает.