Мы ведь все равно дорогу найдем, даже если всех вас перестреляем, сказал Кира. Тропка-то, наверное, хорошо вами натоптана.
Покажу, выдохнула девушка.
Ну, отлично, Кира улыбнулся ей, ущипнул за щеку. Значит, мы сэкономим время, а вы сбережете жизни. Все честно! Звать-то тебя как, красавица?
Тая.
Ну, давай, Тая. Шевели ножками.
43
Первого новорожденного всё же прикончил Федька, размозжив ему голову тяжелым камнем с острой кромкой. Кровь так и брызнула во все стороны. Федька загородился плечом, но все равно испачкал лицо, заморгал, на пару секунд ослепнув. Отступив на шаг, он принялся размазывать горячую кровь мута по скулам и щекам, потом сунул скользкую руку в карман штанов, чтобы достать «носовой платок»затасканный лоскут, который Федька, как и любой другой охотник, умел использовать десятком способов, а не только нос утирал. Пальцы его нашли нечто мягкое, пушистое, вроде бы даже живоеи он не сразу сообразил, что это. Потом вспомнилзаячья лапка! Подарок Таи!
Федька покосился на Ивана Рыбникова и крепко сжал пушистую лапку, вспоминая быстрый поцелуй Таи, запах её волос и кожи.
Как же давно это было! Может, он спал и видел сон?
Иван Рыбников, навалившись на увертливого мута всем телом, пытался его придушить. Детеныш Ламии визжал, царапался и щелкал мелкими острыми зубами буквально в сантиметре от щеки охотника. Два его братца, пока оставаясь в тени, медленно крались к месту схватки. Иван косился на них, понимая, что с тремя уродцами разом ему не справиться.
Медина! крикнул он. Отзовись!
Оставшийся у входа в логово Тагир тоже звал девочку, но он слишком ослабел и не мог перекричать звериные вопли и шипение выводка Ламии. Мелких тварей тут было никак не меньше дюжины. Выбравшись из укрытий, они прыгали с ветки на ветку, ползали около стен. Некоторые то ли от злобы, то ли от голода накидывались на мертвецов, отрывали куски кожи и мяса.
Иван наконец-то перехватил мелкого вёрткого мута, сломал ему спину. Тот заверещал, раззявив пасть, и охотник вонзил ему в глотку длинный клинок. Отбросив еще дергающуюся тушку, он успел встретить новых противниководного сбил пинком, другого поймал в полёте, шмякнул о еловый ствол, да так удачно, что мут глаза закатил.
Будь эти твари чуть крупней, и одолеть их здесь было бы невозможно.
Медина! опять заорал Иван, буквально физически ощущая, как выходит отпущенное им время.
Ему послышалось, что в этот раз девочка откликнулась. Но он и сейчас не понял, откуда доносится её чуть различимый голос
Они так и не выяснили, где пряталась Медина. Два охотника резали, били выродков Ламиисначала нападали сами, потом защищались. И в какой-то момент девочка просто оказалась рядом с нимипозади Ивана, слева от Федьки. Откуда она выбралась? Сверху свалилась? Возможно.
Медина едва двигалась. Встать на ноги или просто на четвереньки она не могла. Шевелилась в грязи, будто раздавленный червяк или обезглавленная змея. Иван заслонил девочку от наскакивающего мута, пробил ему голову ножом, удачно попав в глазницус черепа клинок просто соскальзывал.
Федька подхватил девочку, оттащил её к выходу, передал на руки отцу. Тагир тут же вцепился в ребенкаостанься у него чуть больше сил, и он просто задушил бы дочь или сломал бы ей что-нибудь.
Пока Максим пытался вызволить Медину из объятий отца, Федька и Иван заканчивали расправу. Потом они подсчитали, что убили тринадцать маленьких мутов. Когда пищать в логове стало некому, перемазанные грязью и кровью охотники выбрались наружу. Свежий воздух опьянил ихи они замерли секунд на пять, немо открывая рты, словно вытащенные на берег караси.
Уходим, наконец смог выговорить Иван.
Максим кивнул, передал спасенную девочку Кирюхе Лабанову. Юрка Лопухин уже сорвался с местапришлось на него прикрикнуть.
Стой! рявкнул Максим.
Ну чего еще?!
Максим показал Юрке кулак, повернулся к Ивану, спросил:
Всех убили?
Да.
Уверен?
Иван пожал плечами.
Логово надо сжечь, решил Максим, отлично понимая, насколько это может быть опасным: если пламя перекинется на соседние деревья, если начнется пожар, то пострадать от огня может и деревняне спасет и расстояние. Впрочем, ветер пока слабый и дует в наиболее безопасном направлении, да и на небе кучевые облака, а муравьи спешат запечатать входы в муравейникзначит, скоро будет сильный дождь.
Рубите лапник, велел Максим товарищам. Снимайте бересту. Подпалим логово с трех сторон.
Охотники дружно взялись за дело. Глядя на них, и Юрка неохотно подключился к работе. Кирюха и чуть успокоившийся Тагир ухаживали за девочкой: отпаивали её, смывали грязь, обрабатывали раныв основном синяки и глубокие царапины. Состояние девочки было на удивление неплохим, учитывая то, что ей удалось пережить. Она даже смогла улыбнуться отцу и пожать его руку.
Кучи хвороста и лапника росли быстро. Можно было уже высекать огонь, но Юрка, тащивший сухую корягу, вдруг бросил её и, выпрямившись, напряженно уставился в лес. Что он там увидел?
Федька, работавший рядом, шагнул к приятелю. И Юрка тут же вскинул рукустой, где стоишь! Медленно и опасливо он повернулся. Видно было, что он готов сорваться с места и что останавливает его лишь боязнь поднять шум.
Все охотники, видя такое поведение Юрки, тоже насторожились.
И когда за деревьями шевельнулось нечто тёмное, Юрка всё же не выдержал и рванул с места.
Ламия! сдавленно крикнул он, пробегая мимо Ивана. И тот действительно услышал, как за деревьями напрямую через кусты кто-то ломится. Он подхватил Тагира, закинул его руку себе на шею, приподнял. Максим поддержал охотника с другой стороны, а Кирюха взвалил на плечо девочку. И они вместе кинулись догонять Юрку, понимая, однако, что убежать от Ламии нельзя, догадываясь, что скоро они все окажутся в её логове, развешанные на острых сучьях, будто беличьи грибыкто-то частями, а кто и целиком
44
Борис Юдин заканчивал общий урок у старших классов, когда в зал ворвался запыхавшийся Герман Истомин и закричал с порога:
Чужаки! Чужаки пришли!
Дети вскочили. Называть их детьми, впрочем, было не совсем правильномногим уже исполнилось четырнадцать лет.
Сохраняем спокойствие! Борис вскинул руку. Тишина в классе!
Он шагнул к двери, схватил Германа за рукав и вытащил в тесный коридор, заставленный учебными пособиями.
Какие чужаки? зашипел Борис. Что ты несешь?
Моряки. В деревню пришли. Точно такие, как Нолей описывал.
Сколько их? спросил Борис, поглядывая на дверь. Он был уверен, что ученики подслушивают этот разговор.
Трое, ответил Герман.
Как трое? Всего? А остальные?
Не знаю. Больше никого нет.
Убили кого-нибудь?
Мы? переспросил Герман. Или они?
Все равно! Кто кого убил?
Да вроде никто никого Я не знаю Меня свои послали. За вами. И остальными, кого найду. Я же в карауле сегодня.
Не понимаю Борис шагнул к двери, резко её распахнул. За ней никого не было.
Да мы сами не поняли Трое пришли с южной тропы. Остановились на краю деревни. У яранги Эльки Хохлушиной. Уверенные такие. С оружием.
Стреляли?
Нет. Поймали какого-то мальчишку, велели ему главного позвать. Он ко мне прибежал. Я тревогу бить не стал, решил за вами сбегать
На улице зазвенела рынданастоящий медный колокол висел только перед домом Макара Мартынова; голос рынды знала вся деревня. Секунда, другаяи вот от дома к дому покатился, нарастая, металлический лязг, звон и перестук.
Борис заглянул в класс. Парни сидели на местах, но, увидев учителя, тут же вскочили. Многие держали в руках ножи. Никто не произнес ни слова, но в этом не было необходимостилюбому было ясно, что мальчишки рвутся в бой.
Идите в семьи, велел им Борис. У кого нет семей, идите в семьи друзей и соседей.
Школу он покинул первымпросто не позволил ученикам выйти вперед. Герман семенил позади, торопился всё рассказать, но сбивался и повторялся:
Трое их, сели за ярангой, ничего не боятся, не прячутся. Белый флаг у нихтряпка на палке. Один вроде главный. Мы их окружили, но близко не подходим. Оружие у них. Большое. Серьезное