Го-Дар!
Первый зелёный луч не промахнулся, под стеной лежало тело воина, рассечённое наискось, а над ним стояли трое выживших. Го-Дара тоже зацепило, теперь он держался за плечо левой руки, где зияла жжёная рана, сама рука валялась подле мертвеца. Удары с обратной стороны стены не прекращались, глухие отзвуки проникали сквозь камень, заставляя вздрагивать. Тогда волшебник оплёл тело чарами Прочных Пут, соединил обе половинки чёрно-зелёными верёвками.
Заберите его! Не забудьте руку! Скорее! Сейчас же! грозно закричал он, развоплощая три Щита, перекрывавших тоннель.
С этой властностью трудно было спорить, и рептилии подчинились. Пока же они удалялись, маг расчерчивал на стенах пещеры системы фигур и знаков, расставляя опорные точки для контуров заклинаний, наполняя плетения кипучей взрывоопасной гурханой огненной стихии. Закончив все речитативы, он побежал следом, гонимый эхом собственного топота и слабевшими звуками из покинутого коридора.
Оказавшись у входа в злосчастный тоннель, маг перекрыл его тройным Щитом и послал обратно импульс пробуждающего слова. Взрыв, раздавшийся вдалеке, встряхнул всю гору, пол чуть не ушёл из-под ног, а потолок едва не устремился к нему навстречу пока рушился тоннель. Ударная волна, сопровождаемая пылевым облаком, врезалась в Щит, разорвала его, затем смяла второй и ударилась о последний. Всякий раз Тобиуса пробивал болевой импульс, но всё же последний Щит смог окончательно поглотить энергию волны. А за ним уже в десятке шагов виднелся обвал.
Дыхание глубокое и размеренное помогало постепенно сбрасывать напряжение, что гудело в нервных волокнах, заставляло подёргиваться веко, пробегало волной дрожи по ногам и рукам. Тобиус дышал через рот, глядя в обрушенный тоннель, дышал с присвистом, переживая события последних часов и постоянно убеждая себя в том, что он, Тобиус, остался жив. Наконец, сморгнув, он обернулся на тех, кто понёс большие потери.
Как как его звали, спросил человек не вполне своим голосом.
Ун-Рей, ответил Го-Дар, он был молодым воином, но хорошим.
И разведчиком, сказал серый волшебник вдруг, глядя на покойника, я знал его, кажется. От него впервые услышал о существовании Корса.
Не может быть, ответил командир, считая, видимо, что это было важно, он никогда не стал бы никому
И тем не менее. Если это Ун-Рей, то мы были знакомы Я не узнал его при встрече. Мне очень жаль.
По лицу Го-Дара невозможно было понять, что он чувствовал и чувствовал ли что-то вообще. Тестудин не проявлял эмоций, ни по поводу гибели своего воина, ни из-за потерянной руки.
Раз потолок не падает. Я могу осмотреть твою рану.
Клювастая голова склонилась чуть набок, чтобы командир мог видеть запекшийся срез. Крови не было, рана оказалась прижжена в момент нанесения. Потерянная рука лежала рядом.
Возможно, удастся приживить обратно. Я не уверен, но сделаю всё, что
Не надо, ответил тестудин, теперь буду с одной.
Почему? Попытаться-то стоит.
Не надо, повторил Го-Дар. Наши предшественники, воины Корса, сражались несметное множество лет, защищая свой дом. Они несли потери, жертвовали частями тел и жизнями, зная, что никто не сможет вернуть им утраченного. Это было честно и благородно. Кто я такой, чтобы получать блага, бывшие недоступными для многих поколений моих предков? Неужели я лучше их? Пока не умру, и пока мой панцирь не поставят рядом с их панцирями, этого узнать не удастся. Потому дальше по жизни я пойду вот так.
Но, Тобиус сглотнул, хотя бы не попытаться, это же это глупо, Го-Дар.
Для меняне глупо.
Командир загудел и оставшиеся два воина как могли аккуратно подняли тело. Так они отправились в обратный путь, теперь уже совершенно уверенные в том, что внизу, в опостылевшей подземной тьме, дел у них не было. Тобиус, усталый, взволнованный и чувствовавший некоторую вину, ненадолго отстал. Прежде чем отправиться за тестудинами, которые нуждались в свете, он не смог не поднять с пола отсечённую руку.
Могучая, но уже мягкая, безвольная конечность была покрыта Лаком Обновления. Открылась сумка.
Лаухальганда, сбереги-ка это для меня.
Мря!
С тетург-риду особо долго объясняться не стали, Тобиус просто сказал им, что во избежание повторения ужаса им лучше не рыть больше тоннелей в указанном направлении. Он понятия не имел, на какую длину от сокрытой постройки распространялись трубы с мутагеном, так что радиус риска мог быть довольно обширным. В следующий раз, не дай Господь-Кузнец такому случиться, его, Тобиуса, рядом не окажется. Землекопы это послание восприняли со смирением, а вот уход человека заставил их опечалиться. Предлагались подарки, выдумывались причины ему задержаться в подземном мире ещё немного, однако серый волшебник слишком устал от темноты и чувства стен со всех сторон, ему хотелось подняться наверх.
Были сооружены кое-какие носилки, так как черепахи не намеревались бросать тело Ун-Рея. Пока они неспешно несли его вслед за Тобиусом, ноша успела отяжелеть из-за множества мелочей, что подскакивавшие тетург-риду прибавляли к ней.
Не имевшие понятия о деньгах или каких-то особых материальных благах, эти простые существа клали рядом с покойным или прямо на него самородки различных видов, красивые камушки, кристаллики, иной бесполезный сор. То был единственный способ, которым обитатели пещер могли выказать своё почтение жизни, отданной ради них.
Теперь ты вернёшься обратно в город на воде?! спрашивал Фаза, семеня рядом с человеком.
Должен. Я учусь там, и не могу покинуть их без разрешения, пока не закончу учёбу. Они отпустили меня сюда, теперь я обязан вернуться.
А к нам?! К нам вернёшься ты?!
Тобиус задумался над ответом и решил отложить его до срока. Он шествовал впереди носилок, освещая путь, а позади них двигалась толпа серых мохнатых тел. Хозяева подземелий провожали своих гостей и спасителей. Заблаговременно послав наверх тетург-рази, маг подгадал так, чтобы оказаться на поверхности посреди ночи. После длительного пребывания во мраке прямые лучи летнего солнца могли нанести ему, да и тестудинам вред. До рассвета следовало войти под сень листвы, чтобы встретить светило в тенях.
Они выбрались под ясное ночное небо и словно вся вселенная открылась им, все звёзды высыпали как на праздник, безумно яркие, безумно красивые. Их света хватало на то, чтобы видеть весь мир внизу, даже когда Тобиус отпустил мотыльков в небытие. Ночь никогда ещё не была столь светлой на его памяти и на несколько минут серый маг залюбовался.
А ведь вы, лунарные, всегда его так видите, да? Днём для вас белое Пекло, резь в глазах, слепота, полная беспомощность, но зато по ночам мир прекрасен как фантазия волшебника, выпившего «пыльцу фей».
Ярко днём очень, больно глазам и прятаться негде! Ночью, однако мир красотою своей раны дня исцеляет!
Вот-вот, и я о том же.