Это не мешает тебе, странник? спросил красивый чернокожий юноша, усевшись на колени перед кушеткой.
Волшебник посмотрел на свой громоздкий жезл, настоящую булаву, которая была ему, Тобиусу, уже совершенно не нужна. Что-то очень глубоко в душе запрещало расставаться с этим тяжёлым, неудобным, отнимающим руку предметом.
Это мне нужно. Не знаю, зачем, но нужно.
Красивые люди рассмеялись такому ответу, словно очень остроумному. Волшебник всем был интересен, мил, его окружили заботой, говоря только доброе, с удивлением рассматривали его одежду, такую неброскую и практичную, такую обширную, скрывающую так много тела. Они были любопытны и непосредственны, принялись было стягивать её, но живой плащ пошёл мелкой рябью и из ткани полезли острые костяные отростки, быстро покрывавшиеся режущими кромками из металла. Красивые люди не испугались, но свои щедрые на ласку руки попридержали.
Волшебник чувствовал внимание к себе, такого рода внимание, которое на жизненном пути исходило от многих женщин и от некоторых мужчин, точно случаев он не помнил, но что они были, знал, однако, как прежде, так и ныне, это внимание не находило отклика, мягко отвергалось. Больше всего в то время он хотел не внимания и не вина, а дотронуться до собственных глаз. Те начали вдруг чесаться, словно в лицо попала горсть песка.
Ну всё, всё, кыш! Вам лишь бы веселиться! Успеете ещё.
Красивые люди разошлись, смеясь и щебеча, давая дорогу высокому худому мужчине, укутанному в чёрное платье с острыми плечами. Его голова была гладко выбрита, по темени извивалась татуировка, а в заострённых ушах блестели рубиновые серьги.
Вставай странник, дело прежде отдохновения. Вставай.
Голос его был низок и властен, суров, но в нём не слышалось угрозы, только непривычное отеческое покровительство. Тобиус поднялся, глядя незнакомцу в лицо. Тот улыбался.
В одном они правы, твой путь был долог и тяжёл, но не для того ты, герой, преодолел все невзгоды, чтоб предаваться праздности. Нам нужна твоя помощь.
Помощь? удивился серый маг. От меня?
Да, только ты и сможешь нам помочь. Взгляни.
Остроухий человек повёл рукой, стирая образы, окружавшей их реальности, и оказались они в голубой небесной воле, над огромным портовым городом, сиявшем разноцветными дворцами, где жили миллионы. Открывшийся вид восхищал, поражал красотой и странностью архитектурных форм. По морю шли гигантские корабли, странные, удивительные, созданные не из дерева и даже не из металла, а словно живые существа: великаны с закованными в хитиновые панцири или кальциевую ракушечную ткань корпусами; юркие и стремительные малыши, сновавшие по волнам как водомерки. Несмотря на расстояние волшебник видел, как один из кораблей приблизился к берегу и вышел на сушу, перебирая лапами исполинского краба.
Нравится? спросил незнакомец, паря подле Тобиуса, заложив узкие ладони за спину.
Это впечатляет. Немного непривычно, никогда не видел таких зданий, таких суден.
Всего лишь один полис из многих. Сердце обширной цивилизации магов и учёных, которая находится под угрозой. Десятки миллионов жизней под защитой великих Господ, чья ноша тяжела, но благородна.
Это прекрасно, согласился волшебник, рассматривая великий город и бескрайние леса, простиравшиеся за его пределами; горную цепь на севере. Не похоже, что что-то не так. Отсюда не приглядеться, но кажется, процветание
Посмотри ближе, коль желаешь.
Незнакомец повёл рукой, и они оказались посреди оживлённой улицы, запруженной народом. Пёстрым, многоликим народом. По солнечному городу мимо особняков и дворцов из разноцветного мрамора, мимо дивных растений, пришедших словно из иных миров, мимо статуй статуй Тобиус потёр веко, глаза докучали всё ощутимее. На улицах города было много жителей, людей и нелюдей. Серый маг шёл подле незнакомца, часто оборачиваясь, провожая взглядом существ, которых никогда прежде не видел, и тех, что как он знал откуда-то тех, что давно вымерли.
Гармония и идиллия, говорил незнакомец. Вот, чего мы достигли под мудрым и любящим предводительством Господ. Прекрасная сияющая империя, объединяющая народы всех мыслимых форм в едином стремлении к славному и светлому будущему. Но один человек не может, не желает принимать такого уклада. Он движим жаждой всё это изничтожить, чтобы самому властвовать и владеть просторами поднебесного мира. И сколь сильны бы ни были наши Господа, в этот раз без помощи им не выстоять. Поэтому через меня, своего скромного слугу, они взывают к тебе о помощи.
Ко мне? Но почему?
Незнакомец сорвал с дерева, росшего под дворцовой стеной, крупный продолговатый плод с шипами, легко разломил его, с хрустом освобождая дивный аромат и благоуханье, предложил половину Тобиусу.
Потому что у тебя есть шанс одолеть зло. Небольшой, но есть. У других шанса противостоять Узурпатору нет, но у тебя есть.
Волшебник не донёс дар до рта, в сомнении скривил губы, нахмурился.
Вы говорите о судьбе? О предназначении? Я не верю в подоб
Нет же, поспешно воздел раскрытую ладонь незнакомец, Господа не верят в предназначение! Господа не верят в избранность, о странник. Господа верят в шанс.
Не понимаю.
Здесь, рука остроухого медленно протянулась к голове Тобиуса, замерла на пару мгновений, словно её хозяин спрашивал разрешения, и коснулась волос на темени, здесь лежит отметина. Удар, нанесённый клинком Владыки Хаоса и Повелителя Рока, уже подрубил твою Путеводную Нить по воле древних и пагубных сил, прислужников Узурпатора. Сам ты этого можешь не помнить, или не понимать
Король Дикой Охоты.
Благостная расслабленность, тёплым туманом заполнявшая часть его естества, рассеялась на миг, позволяя проявиться образу из недалёкого прошлого, и серый маг как наяву узрел пред собою закованного в древние латы всадника, верхом на мёртвом коне, узрел оправленный в обруч короны расколотый череп и страшный меч, воздетый над тем венцом.
Я помню его.
По лицу незнакомца скользнуло искреннее беспокойство.
И верно, это тоже его имя, и оно, и тысячи иных в разные эпохи в разных частях мира или миров. Хаос Непредсказуемый, Рок Неотвратимый, не кто-то он, но что-то, явление, поглотившее многих великих, сделавшее их частью себя самого. Ему указали на тебя, о странник, и Король подсёк Нить у корня.
Глаза мага всё сильнее чесались, и он всё сильнее тёр их. При этом, слушая, Тобиус думал, что его, наверное, всё это должно было волновать не в пример сильнее. Волнений не было однако, лишь небольшое и неясное беспокойство.
И что это значит?
Что жизнь твоя оборвётся раньше положенного. Повреждённая Нить ослабнет, истончится, и ты погибнешь какой-нибудь страшной смертью. Поверь мне, о странник, я знаю. Они, слуги Узурпатора, его миньоны, развлекаются этим испокон веку, коверкают жизни смертных, вовлекая их в свою игру, те погибают, перерождаются в марионетки, а потом погибают вновь.
Не понимаю, зачем?
Незнакомец вздохнул:
Ради игры, которую они ведут на потеху своему властелину. В ней нужны не обычные фигурки, а особые. Игра сложна и жестока, не всякая фигурка имеет даже малый шанс дойти до конца игровой доски.
Чтобы сделать такую фигурку, они
Ломают судьбы. Ты, о странник, не проживёшь спокойную долгую жизнь, которую мог бы прожить, их затея наверняка обернётся для тебя великой утратой и великой мукой, ты познаешь страх, разочарование, ненависть и смерть, отдашь всё, чем дорожил когда-либо. Так было с многими до тебя, но после тебя иных таких не будет. Время игры выходит наконец-то
Тонкая рука совершила плавное движение, возвращая их назад в светлую залу.
Смерть и перерождение уготованы тебе, чтобы был продолжен путь не слабым человеком, но порождением хаоса, шестерёнкой, блуждающей по механизму мироздания без привязки, появляющейся то там, то тут и заставляющей другие шестерни вращаться так, как вращаться они не должны.
И что теперь?
Тобиус оглядел красивых людей, что отложили свои дела и стали теперь вдоль бортика гигантского бассейна, молчаливые, но с лицами светлыми и улыбками благостными.
Господа послали меня, чтобы просить о помощи и предложить помощь.