Глядя на развлекающегося хозяина, ни в грош не ставящего судьбу его деревни, Ласло просто кипел от затаённого гнева. Но куда сильнее его возмущали любовницы барона, одевшиеся совсем уж неподобающе случаю. Под их домашними платьями, скроенными из тончайшей, безумно дорогой ткани, вообще ничего не было, и каждый из присутствующих мог воочию убедиться в совершенной красоте их юных тел. Сконфуженный и возбужденный глава деревни, пытался не смотреть в их сторону. Усилием воли он заставил себя сконцентрироваться на лицах мужчин, некоторые, из которых и вправду заслуживали внимания. Как, например, печально-известный хольд Бенуа, обожающий расчленять людей при помощи своего амулета силы: смертоносной цепи-удавки.
"Какая же всё-таки гнусная у него рожа!" - удивлялся Ласло, разглядывая исподтишка суровую физиономию хольда.
В отличие от своего господина, Бенуа вышел к столу в дорожной одежде и даже не потрудился стряхнуть с неё пыль. Его неряшливый, угрюмый вид разительно выделялся на фоне остальных присутствующих, а полное равнодушие к полуобнажённым красоткам само собой наводило на мысли о мужском бессилии.
"Видимо молва не врёт, и звериная жестокость Бенуа объясняется именно этой причиной", - вспомнил Ласло и, подавив невольную ухмылку, быстро перевёл взгляд на волшебника глорана.
Тот тоже не слишком-то заботился о своей внешности. И хотя он снял свой дорожный плащ, под ним оказалась какая-то чёрная, бесформенная хламида, выглядящая ничуть не лучше. Да и лицо глорана старосте не понравилось. Его чуждые черты были слишком непривычны неискушенному взгляду Ласло, и напоминали ему одну из тех гротескных масок, что надевают лицедеи на ярмарочных представлениях. Зато вассалы барона выглядели и вели себя вполне естественно. Они много ели и много пили, бурно обсуждали недавнюю битву и постоянно возвращались сальными взглядами к прелестям двух полуобнаженных гурий. Правда, храбрости им явно недоставало. За целый вечер, никто из них так и не осмелился упрекнуть хозяина в поражении или втихую потискать одну из его соблазнительных подружек.
"Хотя в присутствии такого пугала, как Бенуа, любой здравомыслящий человек поостерёгся бы от подобных опрометчивых поступков",- усмехнулся Бьёрн и тут же простил дворянам их малодушие.
Если быть честным, Ласло и сам ощущал себя не в своей тарелке, и с нетерпением ждал завершения неуместного ужина. И вот, наконец, после трёх невыносимо долгих часов, это случилось. Произнеся пафосную напутственную речь, барон отпустил Бьёрна вместе с другими вассалами, а верного Бенуа попросил посторожить вход снаружи. Когда же двери за хольдом закрылись, Д'Аржи бесстыдно обнял своих полуголых любовниц и неожиданно затеял с глораном серьёзный разговор:
- Ну что ты скажешь, Армин? Хочу услышать твою версию произошедшего, - жёстким, изменившимся до неузнаваемости голосом поинтересовался Д'Аржи.
Теперь любому стало бы ясно, что показное веселье барона во время ужина всего лишь умелое притворство.
- Пока что мы проиграли, - равнодушно ответил глоран, на лице которого не дрогнул ни единый мускул.
- Это я и сам вижу. Меня больше интересует, почему мы проиграли, - язвительно продолжил Д'Аржи. - Может, пояснишь?
При этих словах обе девчонки захихикали, окинув презрительным взглядом тощую фигуру волшебника, а барон, как бы невзначай запустил руку в лиф платья Элли, своей любимицы.
- В дело вмешался капитул Кэлис. Я же предупреждал вас, что это может случиться, - холодно ответил Армин, не обратив ни малейшего внимания на бесстыдные действия сидящей перед ним троицы. - Не забывайте, что в капитуле тоже умеют читать будущее.
- Но раньше ты, помнится, уверял, что в магии и в ясновидении глоранам нет равных, - продолжил язвить барон. - И разве не ты подталкивал меня к ссоре с домом Лавайе? Разве не ты убеждал, что мы с наскока возьмем Баон?
Говоря с волшебником, Д'Аржи, небрежно теребил соски Элли, начавшей томно постанывать от удовольствия. Вторая красотка, Хана, не желая отставать от подруги, стала умело поглаживать ладошкой промежность хозяина.
- А разве не вы наплевали на мои советы? И разве не вы отказались ждать наших союзников? - парировал волшебник, нисколько не изменившись в голосе.
- Союзников? Что сделала бы жалкая горстка волшебников, когда на стороне герцога мушкеты и пушки? - не унимался Д'Аржи. - Вот если б ты не убедил меня оставить артиллерию в Тайтле!
Тут собеседники гневно уставились друг на друга. Возникла напряжённая пауза, которую первым нарушил глоран.
- Я ж объяснял вам уже тысячу раз: чтоб будущее сбылось так, как нам надо, нельзя слушаться меня, лишь на половину! - раздражённо воскликнул он. - А эта грязная артиллерия, вы ж знаете - в мире, который мы строим, ей нет места!
Похоже, своими словами барон задел его за живое и наконец-то вывел из себя.
- Не забывайте, что вы согласились на наши условия и обещали следовать моим указаниям! - продолжал кричать распалившийся волшебник. - Да и что изменила бы пара пушек и сотня мушкетов?
- Вот вы, глораны, вроде умнее нас, обыкновенных смертных, но иногда я просто дивлюсь вашей тупости, - грубо перебил его барон. - Разве сегодняшнее сражение не показало, что значат на поле боя пара пушек и сотня мушкетов? - язвительно поинтересовался он.
- Ничего оно не показало! Ваши пушки и мушкеты ничего не стоят! И я готов доказать вам это! - твёрдо заявил Армин.
- Доказать? И как же, позвольте спросить, - удивился Д'Аржи. - Быть может, при помощи своих фокусов вы и прошлое менять умеете?
- Хватит дурачиться! - гневно прервал его глоран. - Развяжите мне руки! Дайте добро на мой план, и я берусь уничтожить или, по крайней мере, уполовинить армию Лавайе!
Услышав смелое заявление волшебника, Д'Аржи замолчал и крепко задумался. По предыдущему опыту он хорошо знал, что Армин не бросает слов на ветер, однако его план барону не нравился. Честно говоря, он был просто чудовищен и, будучи приведённым в исполнение, мог надолго очернить репутацию дома Д'Аржи. Такую мерзкую затею не одобрил бы ни один правитель, желающий заручиться поддержкой своих подданных. С другой стороны, если оставить всё как есть и отвергнуть предложение Армина, герцог, несомненно, захватит Генцо и вероятнее всего Тайтл. А без своих городов, барон Д'Аржи превратится в обычного проходимца, что в его намерения никак не входило.
- Хочешь сказать ещё не поздно? Ты, правда, сможешь сделать это? - уточнил барон, с надежной глядя на глорана.
- Без сомненья! - подтвердил Армин. - Отдайте мне Генцо, а сами езжайте в Тайтл, и я выполню всю грязную работу без вашего непосредственного участия, - уверенно добавил искуситель.
- Хорошо, - наконец сдался барон. - Но если Лавайе всё-таки возьмет Генцо в осаду, я вынужден буду использовать пушки.
- Как скажете, - легко согласился глоран. - Могу ли я сам составить указы для наместника в Генцо? - тут же уточнил он.
- Валяй, - разрешил Д'Аржи.
Девчонки своими настойчивыми ласками уже порядком распалили его, а проклятый волшебник мешал продолжению.
"Нужно заканчивать с делами, - почувствовал барон, изнемогая от желания. - Но всё же, интересуют глоранов наши женщины или нет? - задумался он, целуя Элли.
- Вроде бы Армин возбудился? Или мне просто показалось?"
Весь этот спектакль с прилюдными ласками был затеян Д'Аржи лишь для решения данного вопроса. И если Армин отреагирует на девушек как обычный мужчина, то его слабостью в дальнейшем можно будет воспользоваться. Барон считал себя мастером в подобных делах. Сколько уж простаков пали жертвами чар его пташек, сделав, в конечном счёте, именно то, что от них требовалось. Кто знает, может этот суровый колдун станет следующим?
А глоран, тем временем, достал из глубин своего балахона писчие принадлежности и, обмакнув перо в походной чернильнице, принялся строчить указ. Армин писал быстро, красивым размашистым почерком и Д'Аржи, грамотность которого оставляла желать лучшего, в который раз удивился разносторонности его талантов. Закончив, волшебник посыпал пергамент песком, и с поклоном передал его барону.
- Готово, - сообщил он. - Надо лишь поставить вашу печать.
Д'Аржи пробежал указ глазами. Затем, нагрев на свече кусочек сургуча, оставил на листе оттиск своей фамильной печатки.