Зейден редко ошибался. А в вопросах связанных с магией ему вообще не было равных, и герцог прекрасно знал об этом. Теперь, после его слов, не было смысла противиться советникам, ратующим за лобовую атаку. Лавайе и сам в глубине души считал её единственным оставшимся шансом на победу, но всё же никак не решался отдать приказ.
- Кажется, вы все забыли, что сейчас у нас нет численного преимущества, - задумчиво произнес он. - Допустим, мы всё же перейдем в нападение, тогда барон нас встретит картечью и мушкетными пулями. Потери будут огромны, а наши солдаты деморализованы. Разве нам хватит сил чтобы победить?
- Бросим в бой сразу всех, даже рыцарей и ваших личных телохранителей, - предложил генерал Д'Изи. - Наверняка Д'Аржи не ожидает такого хода и у нас появится шанс!
- А если эта отчаянная атака провалится, его превосходительство попадется тепленьким в руки проклятого барона? - возмутился Тулук. - Да и где это слыхано, подставлять рыцарскую кавалерию под картечь? Это ж чистое расточительство!
В этот самый момент вновь раздался жуткий вой означавший, что следующее ядро пролетит очень близко. Затем что-то тяжёлое врезалось в полупрозрачный щит, созданный амулетом Асарада. Купол содрогнулся, загудел, а по его поверхности во все стороны побежали огромные волны. Казалось, магический пузырь не выдержит напряжения и лопнет, а смертоносный снаряд поразит-таки находящихся внутри людей. Но этого не случилось. Ядро растеряло всю свою скорость в вязкой стенке купола и влетело внутрь совсем обессилившим. Стукнувшись об грудь Тулука, оно лишь заставило того покачнуться в седле, не причинив ему серьёзных увечий. Однако ушибленный советник не сразу понял, что же с ним произошло. Словно раненый кабан он дико взвыл от боли и испуга, заставив остальных прыснуть со смеху.
- Считай, второй раз родился, - поздравил его герцог.
Тулук попытался ответить хозяину, но из перекошенного рта вылетали лишь какие-то нечленораздельные звуки.
- Какая невероятная магия! - невольно восхитился генерал Д'Изи. - На что ещё способен этот щит? Можно им накрыть всю нашу армию во время атаки? - поинтересовался он у Асарада.
Окружающие с надеждой уставились на знаменитого хольда. После увиденного они поверили, что тот и вправду способен творить чудеса. Но великан отрицательно покачал головой и пояснил:
- Если б я смог поместить под своим куполом две тысячи человек, я бы уже это сделал. Поверьте, мне тоже не нравится наблюдать, как пушки барона превращают наших солдат в мелкорубленый фарш. В "когорте печали" неспроста всего три сотни бойцов. Это максимальное количество, которое способен защитить мой амулет.
- Жаль! - пробормотал Лавайе. - Однако, вы сможете послужить живым тараном для нашей армии. Раз вам не страшны ни ядра не пули сам Инго предназначил вам идти впереди! - добавил он.
- Как прикажете, - с готовностью согласился Асарад.
Услышав его ответ, присутствующие офицеры воспрянули духом. Имея на острие атаки "когорту печали" можно было рассчитывать на успех. Преисполнившись уверенности, они стали требовать от герцога отдать приказ о немедленном наступлении.
- Позвольте мне возглавить войска! - вновь предложил генерал Д'Изи.
- Ладно, - нехотя согласился Лавайе. - Принимайте командование!
***
Кен с трудом подавил навязчивое ощущение дежа-вю. Воистину странно было вновь наблюдать приближение вражеской армии, очутившись в передних рядах фаланги ополченцев. Снова в его руках щит и копьё, а вокруг стоят незнакомые люди, внезапно оказавшиеся его товарищами по несчастью. И хотя теперь Кена не сдерживает никакая магия, он опять участвует в битве против воли, точно так же, как и в прошлый раз.
"Достало всё это! - мрачно подумал он. - Как же хорошо было раньше, с сэром Алистером! А с самой его смерти не жизнь, а сплошной мрак!"
Судьба и вправду продолжала издеваться над несчастным оруженосцем: чудом победив озверевшего мясника, Кен еще пару дней проблуждал по болотам. Обессилевший и оголодавший, он уже почти отчаялся, когда наконец-то выбрался на дорогу. И что же? Не прошло и часа, как его схватили какие-то всадники, оказавшиеся вербовщиками, посланными бароном Д'Аржи по окрестным деревням. Эти люди занимались раньше работорговлей и обращались с набранными рекрутами соответственно. И вот, прошагав в кандалах до самого Тайтла, бывший оруженосец снова попал в ополчение сиятельного барона Д'Аржи, собранное в большинстве своем из обитателей городских тюрем. Кого здесь только не было: разбойники, воры, убийцы, насильники, беглые рабы и дезертиры. В общем, все те, кого в мирные времена скорей всего ожидала бы виселица. Теперь эти презренные негодяи стоят бок о бок с оруженосцем, а там, впереди, спускаются с холма их многочисленные враги. В который раз Кену предстоит смертельный бой за чьи-то совершенно чуждые ему интересы. Какая ирония: ведь он вполне мог стать хозяином самому себе...
Кен продолжал кручиниться о своей судьбе, когда позади фаланги что-то оглушительно грохнуло. Оруженосец, впрочем, как и все остальные, вздрогнул и непроизвольно оглянулся. Впервые за это утро он отвлекся от своих мрачных мыслей, и только сейчас заметил, как много людей, стоит за его спиной.
"Ясно, Д'Аржи подставил не представляющее ценности ополчение, под огонь вражеской артиллерии, а остальные силы разместил позади. Умно, так он не только сохранит своих лучших бойцов, но и не даст нам разбежаться, - сообразил Кен. - Однако, что же всё-таки там гремело? Может быть, взорвался пороховой ящик? - подумал он, глядя на густые клубы дыма, окутавшие ближайшую батарею".
Когда дым, наконец, рассеялся, взгляду оруженосца открылась внушительного размера воронка, вокруг которой были раскиданы какие-то обломки и человеческие останки. По-видимому, разорвало одну из пушек, и теперь их преимущество в числе стволов должно было неминуемо сократиться. Не успел Кен подумать об этом, как вдали послышался торжествующий клич дома Лавайе. Солдаты герцога пришли к аналогичным выводам и посчитали постигшую Д'Аржи неудачу весьма благоприятным знаком. Оруженосец тяжело вздохнул и вновь перевел свой взгляд на наступающую армию.
"А барон-то, похоже, оказался прав, - заметил он, внимательно рассматривая построение вражеских войск. - По крайней мере, он точно угадал, кто окажется на острие атаки".
Тем временем противник выстроился огромным клином. Впереди, задавая темп, шагала закованная в сталь "когорта печали". Её квадратное чёрное знамя и полупрозрачный магический щит Кен узнал сразу. А за спинами знаменитых наёмников держались все остальные: стрелки, вооружённые громоздкими мушкетами, гвардейцы дома Лавайе в одинаковой чёрной броне, разношёрстные ополченцы и императорские пехотинцы с красными плюмажами на шлемах. Герцог бросил в бой все свои силы, даже рыцарская кавалерия маячила на дальних углах, приближающегося клина. Именно она и стала целью для всей оставшейся артиллерии Д'Аржи.
"Грамотное решение! - одобрил действия канониров Кен. - И вправду лучше сразу сконцентрировать огонь на всадниках, чем впустую растрачивать заряды на защищённую магией пехоту".
Так началась самая необыкновенная атака, которую он когда-либо видел: простолюдины пехотинцы спокойно шагали себе по полю боя, а их благородные господа гибли один за другим под беспощадным ливнем чугунных ядер. Всё это продолжалось довольно долго, пока вражеский командир не осознал свою нелепую ошибку. Он запоздало отдал приказ и изрядно потрепанные рыцари, развернув коней, поскакали обратно к вершине холма. Их позорное бегство было встречено в войсках Д'Аржи восторженными криками. Однако Кен не поддался всеобщей эйфории, ведь он-то в отличие от новичков прекрасно знал об опасности "когорты печали" и понимал, что лишь одолев её можно рассчитывать на победу в этом сражении.
Вскоре войска Лавайе подошли достаточно близко, и артиллерия барона перешла на картечь. Канониры по-прежнему избегали выстрелов в идущую по центру "когорту печали", и целились исключительно в не прикрытые магическим щитом края наступающего клина. Теперь каждый удачный залп выкашивал в строю противника широкие бреши, а в интервалах между грохотом пушек послышался нестройный треск, несомненно означавший, что мушкетёры Д'Аржи тоже вступили в бой.