Ого, удивился тот, машинально принимая подношение. Ты чего это с утра накачиваешься?
Брор посмотрел на Рама, а потом выдавил:
Моего батальона больше нет.
Как? Костас сел, начиная понимать, что случилось нечто непоправимое.
Респы, Брор отвернулся к окну. Удар штурмовиков. Мои как раз на транспорт грузились В живых осталось меньше сотни, сейчас их везут сюда Остальных всех насмерть.
Костас молча встал и залпом опрокинул рюмку. Ещё потери Почему-то больше всех Раму было жалко начальника штаба батальонасуллустианина Дху Верера, хохмача и жизнелюба, мастера игры в саббак и знатока множества анекдотов, собранных, казалось, со всех концов Галактики.
А это что за куча осика? прервал затянувшееся молчание Костас.
Брор мрачно посмотрел на него, налил ещё по рюмке, молча, без тоста, осушил свою и, стукнув ей по столешнице, изрёк:
Мой новый батальон.
. мать! с чувством произнёс Рам. Опрокинув ром в глотку, он поставил свою рюмку рядом с комбатовской и решительно заявил:
Наливай!
И мне, если можно, тоже, раздался от дверей мужской голос.
На пороге стоял молодой человек с капитанскими «шпалами» в левой петлице кителя и эмблемой контрразведкив правой.
Капитан Грэм Нэйв, представился он. Начальник особого отдела Вашего батальона, подполковник, сэр!
Зелтрос. Столица. Сутки с момента высадки на Зелтросе
Чимбик пасмурно таращился в окно туристического автобуса, одного из выделенных королевской четой для перевозки клонов на праздник. Автобус был зелтронским, а значит, шикарным даже по меркам избалованного Корусанта. Достаточно сказать, что в корме был установлен бар с прохладительными напитками, обслуживаемый похожим на паука расторопным шестируким дроидом, а перед каждым пассажирским местом установлен терминал с подключением к ГолоНету. Рядом с сержантом возбужденно сопел Блайз, вертя по сторонам головой с жадно раскрытыми глазами, и комментировал буквально всё, на что падал его взгляд: от необычной архитектурной финтифлюшки на здании до ножек очередной зелтронки. Последнее клон комментировал гораздо чаще и охотнее, к слову, не скупясь на описания. Чимбик вполуха слушал его жужжание, изредка согласно гукая, чтобы поддержать видимость беседы, и думал о том, как бы сподручнее смыться с мероприятия и просто побродить по городу. Собственно, если бы Блайз не скорчил жалобную морду голодного фелинкса, стафф-сержант вообще остался бы на базе. Но огорчать своего единственного брата из тех, с кем он рос вместе, Чимбик не хотел, поэтому, собрав в кулак все остатки вежливости, потащился на построение, вырядившись в строгую серо-зелёную униформу, уже больше года как заменившую привычную красную. К форме прилагались высокие сапоги, кепи и кожаные перчатки, а вот оружие у солдат отобрали. Во избежание несчастных случаев, как пояснил Тофу, и в этом Чимбик был совершенно с ним согласен. Не хватало ещё, чтобы какой из местных со словами «Ой, а что это за кнопочка?» прострелил себе голову. А то, что зелтронцы на такое способны, клон ни секунды не сомневался.
В городе праздник чувствовался буквально во всём, начиная от веселящихся толп на залитых солнцем улицах и заканчивая импровизированными представлениями, устраиваемыми тут и там как местными жителями, так и гостями столицы. За более чем скромное время, проведённое в пути, клоны успели заметить несколько групп то ли танцоров, то ли акробатов (разобрать точнее они не успели), карнавальное шествие, цирковое представление с дрессированными животными, несколько художников, творящих на глазах у восхищённой публики и, что больше всего запомнилось клонам, представление, устроенное дроидами. Были ли они запрограммированы на потеху толпе или слишком «озелтронились» так и осталось загадкой.
По мере приближения к королевскому дворцу толпа становилась всё гуще, а различные представления проводились уже на предварительно смонтированных сценах и помостах. Тут и там стояли лотки с разнообразной снедью и напитками, своим ассортиментом способные удовлетворить вкусы самых взыскательных гурманов из всех уголков галактики.
Реакция клонов была довольно предсказуема: большая часть из них таращилась по сторонам с выражением простодушного восхищения на лицах, и лишь несколько ветеранов, переживших бойню на Мерне, настороженно зыркали на окружающую толпу, инстинктивно сбиваясь в кучку и прикрывая друг другу спины. Вбитые рефлексы превалировали над разумом, заставляя солдат пригибать головы и нервно дёргаться от каждого резкого звука. Не будь аборигены эмпатамине обошлось бы без эксцессов, но зелтронцы, чуя состояние своих гостей, вели себя максимально корректно. К солдатам приблизилась стайка девушек, несущих в руках сплетённые из ярких цветов гирлянды. Плавными движениями они надели их клонам на шеи и с весёлым смехом брызнули в стороны, словно стайка райских птиц. Глядя на них, Чимбик машинально проверил наличие носовых фильтров и, убедившись, что ни один не выпал, уже спокойнее последовал за братьями.
К удивлению клонов, никакой видимой системы контроля и пропусков у дворца не обнаружилось. Гуляки, казалось, входили и выходили, когда им заблагорассудится, не предъявляя документов и никак иначе не удостоверяя своих личностей. Позже республиканцы узнали, что на планете существует негласное правилона праздник приглашены все. Кто бы ни устраивал веселье, любой гость мог присоединиться к нему, независимо от расы, пола, возраста или вероисповедания. Этим с удовольствием пользовались как местные жители, так и туристы, успевающие побывать в разных частях города, благодаря чему столицу наполнял нескончаемый круговорот веселья. Но, пожалуй, главной особенностью зелтронских праздников была их заразительность. Аборигены проецировали свои чувства на окружающих, и их настроение со временем передавалось большинству гостей. Клоны, поначалу довольно зажатые, постепенно расслаблялись, их голоса звучали все раскованнее, а кое-кто уже кружился в танце с очаровательной подружкой.
Сержант невольно сравнивал яркий каскад праздничного веселья зелтронцев и то, что когда-то ему позволила почувствовать Лорэй. Серьёзность Эйнджелы, её временами прорывающиеся ненависть, злоба и страх разительно отличались от беспечной жизнерадостности коренных жителей Зелтроса. Чимбик, зная причину этого различия, от души понадеялся, что никому из этих смеющихся счастливых краснокожих не придётся перенести и сотой доли того, что пережили сёстры Лорэй.
Клон ещё раз огляделся, задержав взгляд на искусно выкованном флюгере, изображавшем танцующую пару, и подумал о том, что неплохо было бы жить в таком месте. Уютная квартиркаили дом, как на Набу, тихое место, добрые соседи. Что ещё нужно для счастья? Только вот а смог бы он сам тут жить? От воспоминаний не убежишь, и хоть доберись до края галактикивойна всегда будет с тобой. Станет будить среди ночи истошным криком раненого брата, или ехидно подмигивать бликом на оконном транспаристиле, невольно напоминая отблеск прицела снайпера. Воем заходящего на посадку спидера заставит броситься на землю в поисках укрытия и вертеть головой по сторонам, ища несуществующего противника В этом ещё одно сходство его и Лорэйперсональный ад они носят с собой.
А вот Блайз чувствовал себя, как рыба в воде. Едва выпрыгнув из автобуса, он буквально тут же обзавёлся парой, к которой охотно присоединилась ещё одна зелтронка, потомещё, и в итоге клон подошёл к бару, окружённый целым букетом девушек, что, похоже, доставляло ему искреннее удовольствие. Стоя с бокалом в руке, Блайз в лицах расписывал какой-то из эпизодов своей жизни, строя зверские рожи, отчаянно жестикулируя и периодически имитируя голоса животных. Его новые подружки весело хохотали и без всякого стеснения льнули к разговорчивому клону, щедро расточая игривые прикосновения и многообещающие взгляды. По всему выходило, что расхожие слухи о потрясающей любвеобильности аборигенов были чистой правдой. Но если до местных сержанту не было особого дела, то на брата он поглядывал с тенью осуждения. Поведение Блайза смущало Чимбика. Он не мог понять, как тот может развлекаться с другими девушками, при этом питая к Ри какие-то чувства. Для самого Чимбика это было совершенно неприемлемо. И сколько бы Блайз не объяснял, что Свитари тоже считает подобное в порядке вещей и даже сама учила его кадрить девушексержант так и не смог полностью с этим смириться. Нет, он был рад, что его брат живёт и наслаждается жизнью вовсю, но Поневоле начинаешь задумываться: а как бы к подобному отнеслась Эйнджела?