Я закрываю глаза один раз. Это «помню».
Вот видите, радуется Абрамыч и исчезает с горизонта. Семён нервно усмехается.
А что было при сканировании?
Закрываю глаза два раза. «Нет». Для васнет. Всегда.
У меня теперь своя игра.
Особист облегчённо вздыхает и начинает вдохновенно врать.
В общем, дела таковы, Лёха, что пришлось мне на подделку записи пойти. Ты уж прости, друг. Сотрудник ты у нас ценный, таких беречь надо, а на тебя после Клима настоящую охоту открыли. Многие вдруг решили тебя на зуб попробовать. Вот и пришлось тебя в Визо прятать да под сканирование подводить, Семён положил ладонь мне на плечо и скорбно закатил глаза.
Эх, жаль, руку его поганую сбросить не могу! Ну ладно, ври дальше.
Ты, главное, мужайся, Алексей, Семён радушно улыбается. Так вот, официально ты умер на сканировании. Нет тебя больше.
ЧТО?!
Чтоб вас всех, сукины дети
Видимо, эмоции прорываются даже из-за стеклянной стены, потому как особист заботливо заглядывает мне в глаза.
Не волнуйся, Лёха, всё нормально. Говорю же, сотрудник ты ценный, мы тебе лицо новое сделаем, документы без проблем, и работа для тебя подходящая есть. Вот, познакомься, он оглядывается на тяжёлые шаги.
Это Ингвар, твой новый командир. Ты теперь работаешь в подразделении «Зеро». Очень элитном и засекреченном.
Ёёёпрст
Не врёт Семён. О подразделении «Зеро» я никогда не слышал. Новерю. Потому как успел тут кое-что увидеть.
Ингвар смотрит холодно.
Придёшь в нормупоговорим, голос почти без интонаций. И не подумаешь, что ругаться умеет.
Господа, попрошу не утомлять больного, Абрамыч возникает над кроватью с другой стороны. Всё, поговорилии будет. Пациенту нужен покой.
Особист косится на доктора, а Ингвар смотрит на меня. Взгляд внимательный и изучающий. Такого провестипостараться надо.
Всё, что я могу, ответить «да». Блондин исчезает, следом за ним поднимается Семён.
Удачи, Лёха, особист смотрит на меня непонятным взглядом. Удачи. И кстати, а кто такой Королёв? Когда родился? Помнишь?
«Нет».
Не помню. Не знаю я, откуда это имя. А должен знать. Этому типу досталось всё моё имущество. И восемьсот тысяч Клима. Напоролся Семён с ними, когда в моё завещание вписал. Теперь только через полгода вернуть сможет. Если с этим самым Королёвым договориться.
Или Клима уберёт.
Нет человеканет проблем.
Семён нервно косится куда-то в сторону и снова спрашивает.
Ну, хоть планету помнишь? Или систему?
Да, насмешливый внутренний голос подсознания опять возник неожиданно, заставив меня вздрогнуть и поневоле моргнуть.
Помнишь! в голосе особиста неподдельная радость. Вот и хорошо, дружище, вот и отлично! С какой, Лёха? Ну?! Не молчи же!
Да не знаю я, с какой! А если бы и зналхрена с два бы тебе сказал, падла.
Голубчик, ну как же он может вам сказать, если он в таком состоянии? в голосе Абрамыча явная насмешка. Он только-только пришёл в себя, а вы уже устроили ему целый допрос с пристрастием. Всё, господа. На сегодня хватит утомлять пациента.
С удовлетворением наблюдаю, как с лица Семёна сползает довольное выражение. Так тебе и надо, сволочь. Не утомляй меня. Всё равно ничего не скажу.
Понятия не имею, кто это такой и с како
Рапистра, внутренний голос невозмутимо выдал название планеты и пропал, оставляя меня в полном недоумении.
Снова Рапистра. Чёрт Сколько же тайн завязано на эту планету? Что же там произошло?! И как мне вытянуть всё это из подсознания, которое знает намного больше меня?!
Ладно, поправляйся, особист в последний раз похлопал меня по плечу, и гости ушли.
Я долго смотрел на закрывшуюся за ними дверь. Мне есть над чем подумать.
* * *
Длительныедвое суток, раздумья не принесли ничего нового. Вопросы не только не исчезли, их стало ещё больше. Моя судьба по-прежнему висела на волоске, зачисление в отряд «Зеро» не значило ровным счётом ничего. С тем же успехом меня могли завтра отправить в расход. Официально я мёртв, так что с трупом ни проблем, ни хлопот. В остальном Семён даже словом не заикнулся, что за работа меня ждёт. Но врал про Клима очень складно. Если бы сам все их разговоры не слышалповерил бы.
Ни Ингвар, ни Леночка больше не приходили. Это нормально: отряд элитный и засекреченный, им наверняка есть чем заняться, кроме как у моей кровати сидеть. Да ещё это изменение внешности
Вот здесь я не знал, верить Семёну или нет. Если действительно взяли на службуто своё лицо я видел в последний раз во время комы. Если зачисление чисто формально, то
Не то чтобы операция пугала, но при мыслях о ней становилось неуютно. Меня родная внешность вполне устраивала.
В любом случае, я мог только предполагать, что со мной будет дальше. Вложился ЧК в меня основательно, значит, информация очень ценная. Но работа в элитном и засекреченном отряде подразумевала определённую и высокую долю риска. Ингвар и Даггер этому только подтверждение. Такие холодные и расчётливые взгляды я видел лишь среди «смертников», где каждый в любую минуту был готов к неизбежному. На месте начальства отправлять «ценного сотрудника» на дело в качестве бойца такого отряда я бы не стал. Слишком велик риск. Розенбаум не участвует в операциях отряда, а раненого сюда или хотя бы до ближайшей больницы ещё доставить нужно. С другой стороны, сидеть на этой базе до конца жизни на халяву тоже никто не даст. Опять же зачислили бойцом в отряд, а не работником комплекса или канцелярской крысой
Не с кем посоветоваться. Никому нельзя доверять. Не осталось друзей, зато полно недругов.
Кто-то из верхушки ЧК намеревался расколоть и сожрать орешек в виде капитана Донникова, что совсем не добавляло оптимизма. И этот кто-то даже не каменный Пётр Андреевич.
Сомнительно, что в его полномочиях брать в суперзасекреченный отряд человека с улицы, да ещё и стопроцентного кандидата в расход. Но меня взяли. И вот этого я не понимал совсем. Зачем тратиться на будущего покойника? Как только из меня вытрясут всю интересующую информацию, то прибьют, не отходя от кассы. Будь я нужен в отряде «Зеро» живым, перевели бы по-человечески, без всяких подстав.
А может, потому и зачислили в отряд, чтобы отработал, что вложено?
Или тайна шлюпа настолько прибыльна, что покроет все убытки от капитана Донникова?
Чёрт их разберёт.
В любом случае, мне пока везло. Дьявольски везло. Скорлупка тайны оказалась куда твёрже, чем думали наверху.
Я сам не мог её расколоть.
В остальном оставалось только ждать, надеяться, что удача не покинет и дальше, и выздоравливать.
Для выздоровления я занимался тем, что заново учился управлять пока ещё родным телом. Уже удавалось шевелить пальцами на руках и ногах, поворачивать голову, да и тело становилось всё более послушным. Я даже начал подумывать, что Абрамыч прав и через неделю я вполне могу даже попытаться встать, однако события развивались быстрее, чем ожидал.
Доброе утро, голубчик, Розенбаум, на редкость серьёзный, вошёл в палату с электронным планшетом под мышкой. Готов?
Готов к чему? Я изобразил удивление. Мимика уже вполне удавалась, но доктор и без того понял.
К операции, голубчик, он присел на край кровати и развернул ко мне электронный планшет. Вот, полюбуйся, каким ты будешь.
Я внимательно разглядывал компьютерную модель. С такой внешностью меня вообще никто никогда не узнает. Ничего общего с моим лицом.
Нравится? старый доктор улыбался.
Пожимаю плечами. Нормально. Могло быть хуже.
Пожелания насчёт цвета глаз и волос есть? Абрамыч вывел на экран таблицы цветов.
Качаю головой. Мневсё равно. Пусть так будет.
Хорошо, пусть будет так, Розенбаум повторил мою мысль вслух. Завтра оборудование будет готово, и начнём. Полный наркоз ты перенесёшь хорошо, это старый доктор тебе обещает. Все твои параметры я уже знаю лучше, чем учебник по реанимации. Проснёшься новым человеком, он ободряюще улыбнулся, похлопал меня по плечу и ушёл.
А я думал о том, насколько сильно Чёрный Корпус перекроил мою жизнь. Даже месяца не прошло
* * *
На операцию отвезли прямо на кровати. Универсальная, она легко превращалась в каталку, в операционный стол, собственно кровать, кушетку и, наверное, во что-то ещё. Операционная располагалась по соседству, и далеко путешествовать не пришлось. Половину операционной занимал крупный комплекс с подобием реанимационной капсулы в центре. Этодля меня. Санитары проводили последние приготовления к операции. Шафран Абрамович, очень серьёзный, отдавая распоряжения, остановился возле капсулы.