Существо с ревом потянуло на себя, остатки окаменевшей глины треснули и посыпались крупными кусками на пол. Голем с хрустом выдрал решетку, затем поднял над головой и несколько мгновений так стоял. Лишь когда белокожий что-то скомандовал, он швырнул ее на кучу мешков. Металл глухо ухнул, с протяжным шуршанием решетка сползла на глину, стягивая следом полупустой мешок.
Я застыла с вытянутыми ушами, в глубине свала тихо всхлипнуло. Но белокожий, кажется, не заметил. Он убрал один меч в ножны и приблизился.
Миледи, вы свободны, проговорил он, протягивая ладонь. Позвольте проводить вас в безопасное место.
Я неловко поежилась и указала на связанные руки. Эльф выдохнул, краснея:
О, прошу меня простить. В темноте плохо вижу.
Он одним взмахом рассек веревки. В пальцы хлынула кровь, онемевшие ладони приятно закололо. Я выдохнула и попыталась благодарно улыбнуться. Наверное, получилось не очень, потому что лицо эльфа осталось неизменным.
Повисла короткая пауза. Прислушаласьдевочка перестала трястись и съежилась в комок. Белокожий слегка отступил назад и приложил кулак к груди.
Меня зовут Лисгард, представился он. Я пришел с рейдовым отрядом. Но кто вы, прекрасная незнакомка, и как оказались в плену у людей?
Я хмыкнула, представив, какая сейчас из меня незнакомка, да еще и прекрасная. Грязная, босая, со свалявшимися волосами.
Это хороший вопрос, наконец проговорила я хриплым от ализарина голосом.
Синеглазый непонимающе дернул ушами, острые кончики сверкнули в темноте, как крошечные молнии. В ночном зрении выглядит особенно красиво.
Я похлопала ресницами, ожидая, что он снова заговорит, но белокожий молча щурился, словно пытался что-то во мне высмотреть.
В конце концов, я не выдержала и пояснила:
Не помню имени.
Чьего? снова не понял он.
Своего.
Лисгард сверкнул глазами и шарахнулся, как от прокаженной.
Они с вами что-то сделали? выпалил он изумленно. Мы сотрем эту деревню в пыль! Найдем другую ферму для рейдов. Никто не смеет издеваться над эльфами!
Особо теплых чувств к фермерам я не испытывала. Тем более после того, как закидали меня тухлятиной и грозили жуткой расправой с отрезанием ушей.
Я немного помолчала, искоса поглядывая на белокожего. Тот аж светился от возмущения. Простояв в тишине несколько секунд, поняла, что остывать он не намерен.
Я осторожно проговорила:
Нет, они ничего не сделали.
Точно?
Да, подтвердила я. Только пригрозили.
Белокожий выдохнул и проговорил:
Значит, я вовремя успел.
Если бы чуть позже, сказала я, прочищая голос, мои уши болтались бы на шее Старейшины.
Лицо Лисгарда снова вспыхнуло, серебристое лезвие меча опасно качнулось, блеснув в темноте подвала, словно само светится. Показалось, даже зазвенело.
Они угрожали вам? выдавил белокожий сквозь зубы. Угрожать одному эльфувсе равно что угрожать всему эльфийскому роду!
Что это значит? осторожно поинтересовалась я.
Он ответил горячо:
Нужно разобраться!
Я даже отстранилась, от белокожего повеяло праведным гневом. Глаза расширились, скулы заострились, словно у мертвеца, он скрипнул зубами. Вскинув мечи, Лисгард развернулся на месте и направился к выходу.
Весь его вид говорит о том, что сейчас устроит настоящую резню. Деревня зальется лужами крови, трупы детей и женщин в неестественных позах, отрубленные части тела, беспорядочно разбросанные по земле
Нет! выпалила я в ужасе и зажала рот, понимая, как странно это прозвучало.
Белокожий замер и вопросительно посмотрел через плечо.
Миледи? сказал он и непонимающе прищурился.
Пока уши горячели от стыда, я мысленно себя ругалаон же освободил из плена, предлагает справедливую месть, а я вроде как недовольна.
Я едва заметно повернула голову и шевельнула левым ухом, чувствительный слух уловил слабое дыхание девочки, даже с такого расстояния слышу, как колотится ее сердце.
Напряжение в воздухе стало почти осязаемым. Чтобы как-то его ослабить, я выбралась из камеры, обойдя истукана, и подошла к белокожему.
Воин молчит и неотрывно следит за каждым движением. Взгляд строгий, непонимающий, но без враждебности.
В голове зашумело, к горлу подступил комок, будто жабу проглотила. Я быстро оглядела себя и сокрушенно опустила головувыгляжу жалко перед высокородным эльфом. Немытая, полуголая, с длинной паклей на голове и ободранными плечами. Хотя белокожий деликатен и учтив, словно специально не замечает моего непотребного вида.
Я сделала глубокий вдох и выдала все как на духу. Рассказала, как очнулась под палящим солнцем, как лечила кожу чудодейственной травой. Про то, как попала в плен к людям, полагая, что смогу найти помощь.
Лисгард внимательно слушал, пока в красках рассказывала о незатейливых приключениях. Когда закончила, он задумался на несколько секунд.
Я ждала его ответа, как приговора. Белокожий смотрел куда-то вниз. Глаза такие, словно не в подвале людской деревни стоит, а где-то в заоблачных далях созерцает великое.
Наконец, он поднял голову, затем сделал шаг ко мне и внимательно вгляделся в лицо. Взгляд на мгновение остановился на ушах, потом он отступил к лестнице и сдвинул брови.
Думал, показалось, смутился он. Ваша кожа
Серая, закончила я.
Снова повисло звенящее молчание, такое густое, что голова тяжелеет. Синеглазый нахмурился и задумчиво потер пальцами подбородок. Послышалось тихое сухое шуршание, похожее на шелест листьев. Затем он выпрямился, подняв голову, в глазах блеснула решительность.
Миледи, я уверен, мы сможем все выяснить, поговорил он. Следуйте за мной, обещаю вам личную защиту и безопасность.
Белоухий протянул ладонь и выжидательно замер, тараща глаза в темноте.
Я насторожилась, уши дернулись и выпрямились столбиками.
Куда это? спросила я вкрадчиво.
Туда, где вас никто не посадит в клетку, сказал Лисгард.
Он чуть наклонил голову и указал на ладонь, которую все еще держит вытянутой.
Я поспешно схватилась. С придворным этикетом плохо знакома, во всяком случаене помню. Пальцы Лисгарда оказались прохладными и мягкими, как шелк. Едва сдержалась, чтобы не спросить, почему от постоянных тренировок у него на руках нет грубых мозолей. Но тут же решила, они только на людских лапах появляются. У тех и лица похожи на печеные яблоки, и рукивообще деревянные лопаты.
От высокородного веет уверенностью и силой. Виднопривык отдавать приказы и получать все по первому требованию. У такого и отряд должен быть, и целый сарафан слуг.
Белокожий осторожно, но крепко сжал ладонь и быстро повел к выходу.
С улицы тянет горячим воздухом, человеческая вонь перемешалась с чем-то терпким. Покосившись на синеглазого, я потянула воздух. Ноздри защекотало уже знакомым древесным запахом вперемешку с чем-то сладким. Наконец дошлоэто общий запах высокородных.
Звуки борьбы почти стихли, слышны лишь резкие приказы и топот копыт.
Лисгард спросил на ходу:
Здесь больше никого нет?
Я украдкой глянула на кучу мешков. Запах девочки перемешался с сыростью и вонью старой картошки. Даже я с трудом отличила его в замысловатом коктейле. На судьбу человеческого ребенка в целом плевать. Не мое делокуда ей идти и где прятаться.
Белокожий оглянулся и вопросительно посмотрел в глаза.
Девочка вырастет, будет ненавидеть эльфов, как ее родители. Станет рассказывать своим детям, как войска лесных демонов опустошали деревни, уводили в плен людей. Поселит в маленьких сердцах ненависть и ужас перед эльфийским народом. Или же запомнит, что, однажды плененная, эльфийка ее не выдала.
Я подняла голову и честно взглянула на Лисгарда.
Нет. Здесь больше никого нет, сказала я.
Белокожий удовлетворенно выдохнул и потащил меня наверх.
Голем! Отправляйся к остальным! крикнул он.
Мы выбежали наружу, дневной свет опять ослепил, из глаз потекли слезы, пришлось их быстро вытирать, чтобы никто не заметил.
Я прищурилась и быстро-быстро заморгала. Через секунду зрение вернулось, и я увидела странную картину.
На площади толпится группка юнцов, рубахи распахнуты, на лицах ужас. Руки закованы в кандалы, цепи соединяют пленников между собой и придавливают к земле. Похожи на праздничные гирлянды, только из-за женских воплей праздником тут не пахнет. Эльфы вытаскивают пареньков из домов и бесцеремонно тащат по лестницам. Те бессильно дрыгают ногами и вопят, как бабы.