Когда пулемёт умолк (патроны не кончились, просто телепортировать их в багажник из подвала бара стало слишком дорого), десантник удовлетворенно кивнул и рухнул вниз, утирая пот и отплёвываясь.
А второе замечание? ляпнул Лейтенант как ни в чём не бывало. Бад хмуро воззрился на него.
Мой «Призрак» тоже сделан из стали, остолоп, ты об этом подумал? Чёртов газ сожрал чуть ли не все покрытие!
Распечатаешь заново, посоветовал Клэм. В первый раз, что ли? Давай уже лезь за руль, а то зрелище Фикуса с расставленными ногами меня начинает беспокоить.
Десантник буркнул что-то неразборчивое, но подчинился.
Ускорившись до невероятных величин и оставляя за собой след из частичек краски, автомобиль пошёл впритирку с автобусом 410 и оказался наравне с кабиной. Тут-то и выяснилось, что какой-то из первых выстрелов Лейтенанта не прошёл даром: вместо левой передней фары зияла выжженная дыра, и кислотное пламя расползалось по свистящей мгле, словно попавшие на руку чернила. По меньшей мере, с одной стороны проезд был свободен.
Диковинное оружие ковбоя имело серьёзное преимущество оно не промахивалось. Правда, и поражало только те цели, которые считало подходящими.
Сокрушая холодные волны, создаваемые потерянными душами, «Призрак» нёсся рядом с автобусом. После этого пришлось столкнуться с очередным скверным сюрпризом: человекоподобного водителя, с которым можно было бы вести переговоры, автобус 410 не имел. Вместо него стёкла кабины залепила непонятная чёрная субстанция с развевающимися щупальцами, похожими на волосы плакучей ивы. Субстанция неритмично пульсировала и издавала тонкие скрипящие звуки.
Проклятый Харон совсем ополоумел, плевок Бада был мгновенно сожран и унесен назад диким ветром. И как с ним беседовать? Я не говорю по-инфернальному, а ты?
У нас в двадцать пятом веке много чудес! проорал с водительского места Клэм. Но прямого дипломатического контакта с Адом ещё не установлено.
Я умею, Чумной Доктор принялся развязывать тесемки на затылке своей маски. Хотя, возможно, некоторые речевые обороты слегка и устарели.
Что?! хором удивились десантник и Клэм.
Лейтенант заинтересованно покрутил головой он вообще слабо понимал, что происходит.
Мне приходилось как-то бывать в Юду, столице Диюя, по-вашему Преисподней, Доктор продолжал распутывать кожаные застёжки, затянутые на проржавевших рамках. Это было очень давно.
Он справился с маской, отлепил уплотнители, намертво приклеивающие её к лицу, отбросил в сторону. Повернул отвыкшее от свежего воздуха лицо к остальным в машине. Ветер горел, разбрасывал не заплетенные в косу волосы, хлестал по щекам.
Встреч лицом к лицу не надо бояться, сказал он. Голос был новый, непривычный после обычного глуховатого бормотания. Улыбнулся одеревенелыми мышцами. Но и стремиться к ним бездумно тоже не следует.
Доктор-без-Маски высунулся из «Призрака», издал резкий, требовательный звук. Автобус, вплотную к которому они шли, вильнул, но удержался на дороге; тёмное облако щупалец за рулем перестало дрожать и приобрело упорядоченность. Ответило. Один раз, кратко. Помолчало. Разразилось длинной тирадой, состоящей из птичьего карканья, стука дождевых капель и скрипа амбарной двери. Закончило медвежьим рыком.
Ему нужны деньги, Доктор снова оказался внутри и начал надевать маску, выискивая тонкими пальцами непослушные застежки. За переправу Харону заплатили полновесный мешок серебра, поскольку всем известно, что он последний перевозчик, и если уж и откажется от такой сделки, то только за куда большую сумму.
Большую? заревел Бад. Эта корявая тварь даже на человека не похожа, на кой черт ему мешки с серебром? Что он с ними будет делать, жрать противоестественным образом?
Мои деньги закончилось, парни, улыбнулся Лейтенант, демонстрируя пустые карманы. Не надо на меня смотреть.
И решать следует побыстрее, добавил Чумной Доктор; чёрные с рубиновым отливом глазницы на странной птичьей маске, всё как обычно. Мы проезжаем окрестности Адских Врат.
Автомобиль приближался к чему-то тёмному и высокому, плохо различимому в плотных сумерках, окутывающему местность саваном, пылающему зарницами и заревами пожаров. В воздухе стоял заунывный вой, словно от стай гибнущих птиц. Далеко за горизонтом виднелись чёрные приземистые горы, с тяжёлым гулом бросавшие в воздух камни и струи лавы. На кожу садились грязные пепельные снежинки.
Архитектура самого первого Ада до сих пор вызывала много вопросов, дизайнерские решения этого места считались физиологически отвратительными, но одновременно и притягательными, вызывающими непроизвольный трепет. В точности неизвестно, чей больной коллективный разум призвал когда-то из ноосферного полубытия эти гротескные вопящие статуи с гипертрофированными конечностями, чудовищные колонны, исписанные тонкими светящимися символами, странных угрюмых существ, слепленных из людских тел, наполненный застывшими молниями красный воздух и прочий антураж. Есть гипотеза, что это были маниакальные поклонники Уэйна Барлоу и Ханса Гигера, коллективным всплеском страдания (возможно, ритуальным самоубийством) выбросившие в реальность жуткий морок. С тех пор Ад многократно перестраивался, в том числе его нынешним руководством, но полностью избавиться от первоначальной ауры так и не удалось.
К чёрту переговоры, решил десантник и адресовал водителю размашистую «птичку», имеющую у многих существующих и погибших народов примерно одинаковый смысл, так что он не боялся попасть впросак. Клэм, сбрасывай скорость, будем знакомить эту греческую морду с достижениями современной конструкторской мысли! он потряс позабытым уже «Шмелем».
Поднимая столбы пыли, «Призрак» пропустил автобус, хлещущий вперёд по чему-то, напоминающему угольно-чёрную нить посреди горящего маисового поля. Бад пристроил трубу реактивного огнемёта на плече легла как влитая.
В иные моменты мне просто хочется расколоть свою глупую голову и вытащить оттуда беспомощный мозг, задумчиво сказал он. Так я хотя бы могу пополнить тающие запасы белка и глюкозы, простаивающие без дела в звенящей пустоте черепной коробки. Кто сказал, что с тучами чёрных щупалец вообще нужно общаться? Кто сказал, что нужно подписывать четверых человек на эту простую, как свеча, работу? Когда всё, что здесь нужно на самом деле это решимость, немного взрывчатки и парочки детонаторов. А любой жест всегда должен иметь больше, чем одно значение.
Я заранее согласен со всеми твоими выводами, парень, сказал Клэм, по-прежнему держа руки на руле. Особенно в части слабоумия. Но, может, поторопишься?
А и правда, не стал спорить с загоревшимся диоптрическим прицелом десантник. Огонь!
Он покачнулся и окутался густым синим пироксилиновым дымом, а оперённый артиллерийский снаряд, оставляя за собой длинный, белый, хорошо видимый в удушливом воздухе хвост, отправился на сближение с целью.
Взрыв выбросил из дороги фонтан фейерверков, автобус пошёл юзом. Задний мост вместе со всей подвеской вырвало из колёсных арок, и он покатился в кювет, разваливаясь на ходу. С запозданием докатился удар по ушам пламя выразительно пожрало немногие оказавшиеся в его распоряжении детали.
Ага!!! заорал Клэм торжествующе. Лейтенант нервно дёрнулся на сиденье, снова подумав о своей рыжей; впрочем, он всегда о ней думал, как тот лётчик из древнего анекдота.
Но радоваться было рано. Лишенная задних колес, оставляя на дороге глубокие царапины и рассыпая искры от контакта стали и асфальта, машина всё равно ползла вперёд. Медленно, завывая дымящимся двигателем, плюясь столбами белого пара в засыпанное серым пеплом небо, она всё равно отдалялась от них. И приближалась к своей конечной станции, где никто уже ничего не сможет сделать. Попал в Ад попал навсегда.
Ах, сука пробормотал Бад, наблюдая за происходящим в визир. Армированная огнеупорная конструкция с бронеплитами, чтобы души не могли сбежать, передний ведущий мост. Проклятое московское качество