Откуда мне знать, что вы джентльмен, а не один из этих проклятых браконьеров, загоняющих мою дичь, недоверчиво сказал мистер Бароун.
Браконьеры не разъезжают на лошадях, сэр. А вам не мешало бы научиться отличать джентльмена от браконьера. Впрочем, я всегда готов дать вам любое удовлетворение.
Что?! вновь взъярился Бароун. Дуэль? Не думаете ли вы, что у нас здесь занимаются подобными глупостями?! Убирайтесь с моей земли и не появляйтесь больше. Иначе вас найдут с проломленной головой в какой-нибудь канаве.
Хлестнув лошадь, капитан ускакал. Я был поставлен в тупик этой, ничем не обоснованной, яростью. Хорошо еще, что я вел себя, как подобает джентльмену. Узнай он, что с ним говорит всего лишь врач, хоть и благородного происхождения, думаю, капитан не стал бы ждать следующего раза, а сразу проломил мне голову.
Размышляя об этом происшествии, я незаметно для себя добрался до деревни. Викарий тепло принял меня и проводил к небольшому домику на окраине. Домик состоял из трех комнат и передней. Здесь я должен был жить и принимать больных. В доме уже хозяйничала нанятая викарием кухарка миссис Джонс, которая, впрочем, обещалась исполнять и все прочие обязанности приходящей прислуги.
Оставив меня на попечении миссис Джонс, викарий ушел.
Это была уже немолодая женщина, опрятная и словоохотливая. Не задав ни одного вопроса, я уже знал все про каждого жителя Уэмбери и окрестных деревень.
В Уэмбери жили, по большей части, небогатые фермеры, арендовавшие землю у нескольких сквайеров. В свободное от полевых работ время они рыбачили и, как и полагается в этой части Англии, браконьерствовали. Большинство землевладельцев смотрело на шалости крестьян сквозь пальцы. Это были благородные семейства аристократы, испокон веков жившие тех местах и сохранившие простоту деревенских нравов.
Но несколько лет назад здесь купил поместье отставной колониальный офицер Бароун. Поговаривают, что Бароун должен был окончить службу в более высоком чине, но он оказался замешанным в какой-то темной истории в Ост-Индии. Доказать ничего не удалось, но его решили от греха подальше отправить в Англию, куда он прибыл богатым человеком.
Бароун с первых дней заслужил неприязнь фермеров. Он огородил земли, прежде считавшиеся ими свободными, запрещая не то что охотиться, но даже передвигаться по ним. С утра до вечера лесничие Бароуна носились по его угодьям, выискивая зазевавшего браконьера. Вся округа знала, попадись мистеру Бароуну в лапы и пощады не будет. Привычный к беззаконию в колониях, он редко прибегал к суду, предпочитая травить несчастных собаками, а то и стрелять по ним мелкой дробью.
Фермеры платили той же монетой: ни одно поместье в округе не подвергалась таким частым набегам браконьеров, как земли Бароуна. Это была настоящая война, в которой уже подстрелили нескольких фермеров и лесничих.
Я прибыл в Уэмбери, когда вражда между фермерами и капитаном Бароуном была в самом разгаре.
Сообщив во время ужина все эти полезные сведения, миссис Джонс ушла домой, а я повалился спать после тяжелой дороги.
Глава V. Джим
Я очень быстро освоился в Уэмбери. Фермеры и рыбаки болели нечасто, но при этом обеспечивали всем необходимым. Свободного времени у меня было много, и я приобрел себе маленькое суденышко под веселым названием «Радостный», с одной-единственной каютой под палубой и крохотным камбузом.
Это был настоящий одномачтовый шлюп, хоть и маленьких размеров, но зато простой в управлении даже для одного человека. На палубе судна вместо спасательной шлюпки был принайтован миниатюрный челнок, который мог бы выдержать двух-трех человек.
Этот шлюп заменял мне все развлечения, которых в нашей деревенской глуши было не много. Я частенько оправлялся на нем в прогулки по окрестным островкам и бухтам, иногда даже на несколько дней. Мне нравилось опять ощущать себя моряком.
Но «Радостный» оказался еще и отличным вложением денег: в те дни, когда я им не пользовался, он поступал в распоряжение местных рыбаков. Они платили гораздо больше, чем могут себе позволить простые рыбаки, но даже если на нем с утра до вечера и перевозили контрабанду, меня это не совершенно беспокоило: из всех изобретений человечества, пошлина самый изуверский способ правительства отнять наши деньги.
Мне нравилась моя новая жизнь, нравилась простота нравов деревенских жителей, нравилось бесцельно бродить по живописным окрестностям. Здесь, на берегу залива Коннорс, среди скал и равнин южной Англии, мечта найти страну гуигнгнмов казалась уже бессмысленной и глупой. «Наконец, думалось мне, я нашел покой, которого так долго искал.
Лишь одно омрачало мое счастье: как я ни избегал встреч с мистером Бароуном, мне все же приходилось с ним видеться: он обычно презрительно меня оглядывал с ног до головы и ехал своей дорогой. Но я чувствовал рано или поздно мы столкнемся.
В Уэмбери у меня, можно сказать, впервые в жизни появился настоящий друг тринадцатилетний сын миссис Джонс. Мать привела ко мне мальчика из-за его болезненности. Это был щупленький мальчуган, выглядевший гораздо младше своего возраста, но с умными серьезными глазами. Тщательно осмотрев Джима Джонса я не нашел никаких болезней, если не считать вызванную недоеданием худобу.
Что ж я могу поделать, доктор Грин, их шестеро у меня, а Джимми самый старший, грустно сказала миссис Джонс, узнав причину болезненного вида сына.
С тех пор Джим стал моим частым гостем. Мальчик проявлял большие способности к медицине, и я на радость его родителям, взялся за его обучение.
Со временем я очень привязался к мальчугану. Джимми был не только прилежным учеником: он помогал по хозяйству, бегал по моим поручениям, а если не было никаких дел, то приставал с просьбами рассказать о странах, где я побывал во время плаваний.
У меня на целом свете не было ни одного близкого человека, а этот мальчуган чем-то напомнил мне меня самого в детстве, когда я так же был готов с утра до вечера слушать рассказы Лемюэля Гулливера.
Очень скоро Джим стал незаменимым помощником и при осмотре больных. Я даже начал платить ему из своего жалованья, что вызвало гордость у него и у его родителей.
Джим заменил мне семью, которой у меня не было. Наверное, будь у меня родной сын, я бы не смог любить его больше, чем этого, не по годам смышленого, паренька.
Глава VI. Еху
Но моему счастью не суждено было продолжаться долго.
Как-то я сидел под яблоней у себя в палисаднике, когда увидел, что прямо к моему дому направляется толпа фермеров. Я разглядел в ней мистера Джонса, который нес на руках кого-то завернутого в плащ. У меня сжалось сердце от предчувствия беды. Быстро вскочив на ноги, я побежал навстречу. Мистер Джонс нес на руках окровавленное худенькое тело, в котором я узнал Джимми.
Что случилось с мальчиком? выдохнул я.
Собаки проклятого Бароуна, охрипшим голосом ответил Джонс.
Мы занесли мальчика в комнату и положили на кушетку. Он еще дышал, но смотреть на его истерзанное тело было страшно. Руки были изодраны в клочья, лицо представляло кровавое месиво. Я не видел таких страшных ран за всю свою практику. А ведь мне доводилось врачевать раны, полученные матросами в портовых драках.
Не замечая никого и ничего, кроме мальчика, я дрожащими руками одну за одной промыл и зашил эти раны. Больше всего беспокоили кисти рук и пальцы, но к счастью сухожилия не пострадали. Хуже обстояли дела с лицом. Очевидно, собаки вцепились в него, когда он прикрывал руками горло.
До поздней ночи я занимался мальчиком, который все это время был без сознания. Хотя Джим потерял много крови, будь он покрепче, я б сказал, что беспокоиться не о чем. Но сейчас нам оставалось только молиться за него.
Я вышел на воздух из душного помещения. Мать осталась сидеть возле мальчика. Она словно окаменела.
Спасите моего мальчика, сэр, умоляюще произнес Джонс. Вы всегда были добры к нему. Спасите его.
Я все сделал, он обязательно выкарабкается, Джонс. ответил я уверенно. Но надежды было мало, и я об этом знал.
Они с соседскими мальчишками ходили на реку. Мой мальчик никогда не ходил по землям сэра Бароуна. Он бы сам нипочем не пошел. Видать мальчишки его уговорили. За ними погнался лесничий. Остальные убежали, а мой мальчик ведь такой слабый, Джонс всхлипнул. Его поймали и отвели к Бароуну. Этот зверь высек его розгами, а потом велел бежать. А потом послал по следу собак. Джонс зарыдал. Страшно было смотреть на этого крупного сильного мужчину в его беспомощности.