Нет, я не собираюсь тратить время и просить их хозяина, чтобы нас пустили, сказал Байл. Поэтому мы тайно проникнем на поверхность с должной ловкостью.
Он коснулся гололита, выведя изображение региона в реальном времени. Сквозь тьму к Грандиозной лениво тянулась полоса бледного тумана. Она даже не касалась орбитальных сооружений, а корабли старались пролетать как можно дальше от нее.
Вот, сказал Фабий, Мы воспользуемся им.
И что же это такое? спросил Арриан, наклоняясь вперед.
Падальный путь, сказал Олеандр. Внутри словно повернули ледяной нож, более острый, чем лезвия хирургеона. Это дорога, по которой нерожденные пробираются в глубинную смерть Грандиозной. Рана, нанесенная реальности варп-бурей, которая поглотила Грандиозную несколько тысячелетий назад. Она не закрывается, не уменьшается До сих пор он ни разу не видел ее вблизи и не испытывал желания увидеть. Подобные вихри в ткани имматериума представляли невероятную опасность даже для тех, кто был искушен в делах нерожденных. А он к их числу не относился, Ученые, занимающиеся такими вещами, утверждают, что Грандиознаяэто зарождающаяся варп-звезда. Чем больше нерожденных к ней стекается, тем ближе личинка подходит к предрешенному финалу.
В нем полно демонов, сказал Саккара. Я чувствую и слышу их даже отсюда. Они смеются, кричат и шепчут, спускаясь по Падальному пути в умирающее сердце планеты, чтобы сполна напиться ее вечными муками.
Олеандр покосился на Несущего Слово. Саккара был бледен и выглядел напряженно. Глаза мерцали алым. Дьяволист не был колдуном, он не умел создавать огонь из воздуха или бросать молнии из глаз. Но он умел вызывать демонов и делал это хорошо.
Да, сказал Байл, И мы сделаем то же самое. Так мы не привлечем ненужного внимания, Он взглянул на Саккару, Ты знаешь, что делать.
Саккара скривился.
Опасная затея.
Такая же опасная, как бомба, которую я поместил тебе в грудь?
Да, без колебаний ответил Несущий Слово, Если мы попытаемся воспользоваться Падальным путем, нас ждет дорога безумия. Где ступают демоны, там горят миры. Затухают звезды. Там разумы бьются на осколки, а души рвутся в клочья.
Как поэтично, Байл повернулся обратно к голо-лигу. На время перехода придется отключить поле Геллера, иначе нас почти наверняка обнаружат. Все прочие второстепенные процессы будут остановлены, чтобы снизить риск повреждений в корабельных системах.
Без этого поля мы не проживем и нескольких секунд, сказал Олеандр, Нерожденные заполонят весь корабль, Он шагнул к Байлу, но остановился, когда на пути встал Арриан, Арриан, даже ты должен понимать, какое это безумие
Считай это возможностью испытать что-то новое, сказал Арриан. Ведь сыны Фулгрима постоянно это делают, так? Ищут новые ощущения и удовольствия?
Я это уже испытывал. Мне не очень понравилось, ответил Олеандр, бессильно сжимая руки. И я предпочел бы не повторять, если есть альтернативы. Как ангар, например.
Я принял решение, отрезал Байл, Ты, Олеандр, можешь воспользоваться ангаром, если хочешь. Без корабля это будет сложно, но ты всегда был изобретателен. Он взглянул на Саккару, начинай.
Нет. Вы все не понимаете, сказал Саккара, Это не просто какой-то космологический феномен это река душ. Поток мыслей и эмоций, волны боли и страсти, влекомые течением из чистой ненависти и отчаяния. Это материализованная воля и мысль самих богов, которые не поддаются контролю. Даже попыткауже кощунство. Можно лишь плыть по течению и надеяться, что выживешь.
Цимисхий положил руку ему на плечо. Саккара помотал головой и хотел сказать еще что-то, но замолчал по жесту Байла.
Я рассчитал время, которое потребуется, чтобы ступить на Падальный путь и проплыть до первой точки за пределами орбитальных станций. На это уйдет лишь пара секунд, не более. Мы поднимем поле Геллера, едва выйдем за радиус обнаружения, сказал Байл, Это взвешенный риск. Значения всех переменных лежат в допустимых пределах.
Это смертный приговор, возразил Олеандр. Если не для нас, то определенно для твоих питомцев.
Он показал на гландовых ищеек. Игори свирепо посмотрела на него, словно он только что бросил ей вызов.
Байл поманил ее, и она подошла.
Они будут под защитой, ответил Байл, наклонив голову Игори вбок и показав поблескивающую схему прямо под ухом, Подкожная электротатуировка. Гексаграммный символ, изобретенный Саккарой. Им помечен весь экипаж специально для подобного случая. Саккара уверяет, что символ поможет им пережить нападение, если, конечно, они справятся с физическими атаками. А если он не сработает, у меня есть свои методы. Он постучал по игломету «Ксиклос» в кобуре. Специальная сыворотка, давно ждущая подходящего момента.
Олеандр уставился на него, гадая, не было ли это очередной игрой Байла. Апотекарий мог показаться непоследовательным и даже импульсивным, но только тому, кто не знал его. Вполне в его характере было заранее включить в свои планы Падальный путь, чтобы испытать эту новую сыворотку. Возможно, именно поэтому он настоял на участии Саккары.
А может быть, все объяснялось проще. Он ничуть бы не удивился, узнав, что Байл уже посещал Грандиозную. В конце концов, из раздираемых войной планет получались отличные испытательные полигоны. А феоды Грандиозной начинали войны так регулярно, что по ним можно было сверять хронометр. Олеандр даже участвовал в нескольких сражениях, каждый раз на новой стороне. Космодесантники-ренегаты были привычным зрелищем на полях войны в близких к Оку регионах. Однако Байл имел обыкновение злоупотреблять гостеприимством. Его цели редко совпадали с целями тех, кто его приглашал, а вольности, которые он себе позволял, обычно быстро портили отношения.
У него было великое множество врагов. Байл был полезен космодесантникам-ренегатам, но в великой игре Ока считался непредсказуемым элементом. Он не служил никому, кроме себя, и знал слишком много, чтобы не обращать на него внимания или позволять ему разгуливать на свободе. Лернейские агенты несколько раз пытались его убить, а на Коразине даже ненадолго преуспели. Темный Совет Сикаруса отправлял за Байлом банду за бандой, преследуя его по всему Оку; Саккара был лишь последним. Сам Ангрон едва не заполучил череп Байла на Гнозисе. А награда Фулгрима все еще оставалась неполученной.
У лорда клонов были враги не только из числа бывших братьев. Олеандр забарабанил пальцами по навершии) меча. У него были враги, которые боялись того, что Байл мог сделать в будущем, а не жаждали мести за то, что он уже сделал. Враги, которые были готовы на все, чтобы увести его с избранного им пути Даже пожертвовать своими сородичами.
«Везалий» застонал, устремляясь к демоническому туману, словно протестуя или, наоборот, сгорая от нетерпения. На летящем корабле никогда не было тихо. Скрипели заклепки, двигались переборки. Гудели пульты и звенели уведомления. Члены экипажа перешептывалисьво всяком случае те, у кого были языки. Олеандр задумался, понимают ли они, что происходит, и достаточно ли им этого понимания, чтобы бояться.
В глубинах корабля обитали целые племена мутантов, которые поклонялись двигателям и орудийным батареям, в ревностности не уступая аколитам Механикум и нередко устраивая войны во имя своей веры. Они были потомками предыдущего экипажа и подчинялись немногочисленным офицерам, которых Байл счел достойными аугментации, как смотрителя стратегиума, Вольвера.
Олеандр взглянул на существо, в данный момент наблюдавшее за сервиторами в контрольных гнездах и немногочисленными оборвышами-мутантами, которых все же подпустили к мостику. Вольвер состоял из металла и стекла и больше походил на перегонный аппарат, которому придали подобие человека. В стеклянной голове блестел мозг, а к нему зрительными нервами крепились глазные яблоки, смотревшие из отверстий в медной черепной маске. Олеандр не знал, кому раньше принадлежали эти глаза: мужчине, женщине или чему-то иному. Но Вольвер служил «Везалию» с тех пор, как «Везалий» служил Консорциуму.