*
Они управились только за полночь. Разбирали обнову, рассовывали продукты, Оля долго просматривала учебники на следующий год. Сергей не обронил ни слова.
Что с тобой? Ольга приподнялась на локоте, другой рукой потянула Сергея за шевелюру. Тот не отвечал некоторое время, но, наконец, четко произнес:
Пока не знаю. Ясно только одно: мне придется ненадолго исчезнуть.
В темноте повисла напряженность. Каждый из них до утра не проронил ни слова, но оба лежали с открытыми глазами, лицом к лицу, думали о чем-то и пальцами перебирали волосы друга.
Глава 5
*
Наступала весна. Самое лучшее время года, наверное, на всем земном шаре. Легкий ветер с реки стал мягок, иногда небо прикрывалось тучами, но только для того, чтобы в следующий час ослепить разноцветьем первых бутонов на тонких ножках, в изобилии вырвавшихся из земли на лугу за домом.
Вечерами резко холодало, Сергей заранее растапливал большую печь с лежанкой и ждал, когда угаснет последний уголек. Он постучал кочергой по колосникам, убедился, прогорело. Закрыл трубу.
Знаешь, что мы не сделали вчера?
Оля отняла глаза от книги, призадумалась.
Знаю: консервы не купили.
А вот и нет. Теплый халат и запасные чувяки.
Зачем тебе халат? и тут у нее стали округляться глаза. Так ты опять в пустыню собрался, Сергей? Скажи правду хоть раз.
Сергей попался: он отвернулся, помолчал.
Я еще сам не знаю. Правда.
Ничего, запинаясь, сказала Ольга. У меня дома много этого добра. Идти не на край света. Ты подождия мигом.
Нет, не сейчас, родная. Попозже, когда угомонятся все.
*
Этот вечер они так и просидели на кровати, рядышком, без лишних слов. Ольга опомнилась, побежала на кухню, загремела посудой.
Поужинали, Серега подошел к новому телевизору, включил, тут же выключил. Схватил Ольгу, повалил на кровать.
Я вернусь, Оля. Почему мы такие грустные? Всегда уходилвсегда возвращался. Ты подождешь? он горячо бросал ей в ухо отдельно каждое слово. Она ответила шепотом:
Конечно, мой золотой, любимый. Я уже привыкла скучать одна. Ты ненадолго.
Ты понимаешь, ты теперь родная? И если я что-то тебе обещаюзначит, обещаю себе. И даже бери выше.
Богу? Я буду молиться за тебя, опять шепотом. Сергей взял ее лицо в руки, приподнял. Все ясно, ревет. Ревет без звука. Он покрыл любимое лицо поцелуями. Как так получилось, что только теперь он понял значение слов «любимая», «родная», что такое «разлука»?
Они прижались мокрыми лицами, целовались, лизали носы и уши, покусывали губами, тянули за волосы друг друга.
Когда тебе? с трудом выговорила Оля.
Сначала отведу тебя Ты знаешь, что мы еще упустили?
Что? уже со страхом спросила женщина.
Твой дом не протопили. Я не могу оставить тебя здесь. За мной придут.
Плевать. Хоть будет, чем заняться, я не усну.
Оля, набравшись решительности, Сергей повернул к ней лицо, опустил ее руки. Немедленно встаем. Пора.
Да-да, пойдем, уже едва слышно отозвалась Ольга.
*
Вышли из дома в полной темноте. Сергей закрыл дверь на замок, Ольга уже давно не удивлялась этой привычке, и они осторожно направились к калитке. Скоро добрались до Ольгиного дома. Пока она возилась с дверью, Серега набрал дров. Вошли и, не включая света, обнялись, без слов, только поглаживали щеки, плечи. Заспешили, сняли куртки, обувь, упали на постель. Слетели майки, брюки. И в первый раз Оля завыла, по-бабьи, переходя навзрыд.
*
За окном темь поредела. Он тяжело встал, зажег свечу, прикрыл ладонью (появились первые симптомы конспирации), собрал одежду, присел на постель. Ссутулился, но тренированное тело казалось еще мощней, полусвет вычерчивал развитую мускулатуру, плечи и бедра двигались плавно, свободно, в движениях ничего лишнего.
Ну, Ольга, мне пора, он дунул на огарок. Быстро, как по тревоге, завизжали молнии, скрипнули подошвы. Ты знаешь, я совсем не умею говорить. Просто пока. Он развернулся, беззвучно подошел к двери. Да, чуть не забыл. Возьми вот этопригодится. Сергей отстегнул подсумок, положил на стол.
Она не издала ни звука. «Опять ревет». Он поискал засов, но дверь была открыта. «Раздолбай. Расслабился».
Уже на подходе к дому Сергею почудилось, что он не один. «Вон, у забора, вижу, в тени, трое». Сделал вид, что ничего не заметил. Сзади чуть хрустнул песок, он не обернулся. Через секунду почувствовал движение чего-то слишком быстрого, успел шагнуть в сторону. Дубинка обожгла щеку и тяжело легла на правое плечо. На полуобороте Сергей перехватил руку, изо всех сил прижал к груди, разворачиваясь в воздухе, упал на землю, увлек нападавшего за собой. Как крокодил, оглушающий жертву, прокрутился на земле несколько раз. Услышав неприятный треск, отпустил руку, вскочил на ноги. Двое уже были рядом: сначала растерялись, но все же решили продолжать игру. Сергей, сам не замечая, переместился спиной к малиновой полосе, что разгоралась на востоке. В слабом свете ему вдруг показалось, что он знаком с этими людьми. «Никак, двоюродные братья Ольги»? Они не стали представляться: тот, что подбежал слева, попробовал провести «хук», но только зацепил напарника. Сергей успел поставить блок под второй удар, недруг на мгновенье опешил, остановился, как вкопанный, и тут же получил мощнейший прямой правый. Удар пришелся в горло, он опрокинулся и захрипел. Второй (вернее, третий) такие танцы не любил. Почти одновременно с братом он смог врезать носком тупого кирзача Сергею в пах. Сергей согнулся, боль нарастала, послышался знакомый недобрый шум в ушах, он грохнулся на колени. Сергей подумал: «Теперь бы не упасть. Вставай!» Первый из нападавших подошел сзади. Руки обвисли, дышал с большим трудом, но он был огорчен. С размаха, по-мужицки крякнув, всадил ногой по ребрам. Сергей решил: «Это нормально».
*
Очнулся Сергей на пороге своего дома, но сделал вид, что не пришел в себя: по карманам шарили чьи-то руки. Звякнули ключи, потом щелкнул замок. «Клади на пол». Включили потайной фонарь, почти без света и без звука его раздели. Задрали веко, ослепили, проверили пульс. Четыре пятерни из двадцати пальцев медленно поползли по телу. Время от времени давили на те места, которые Сергей предпочел бы даже не трогать. Но он молчал, стонать нельзя, когда ты без сознания.
«Два ребра, ключица, яйца».
«Один раз промедол».
«Что-то знакомое».
Четыре пятерни прикладывали лангеты, работали с бинтами, приложили компрессы на пах и на висок. Вот тут он понял, с кем имеет дело: на тренировках, а иногда и в деле, случались серьезные ушибы, травмы. Тогда кололи промедол из армейских аптечек для общей анестезии, вскрывали криопакеты с прозрачными мешочками внутри, давили их ногой. Когда составы двух пластиковых емкостей сливались, криопакет превращался в ледышку. Она здорово облегчала местную боль.
Ну, распахни глаза, небрежно бросил кто-то.
Симулировать смысла не было. Сергей вздохнул и открыл глаза. Над ним стояли, ухмыляясь, два человека в старых полосатых халатах. Еще двое пристроились у двери.
Твой позывной.
Рог.
Привет от Сердюкова.
Сергей помолчал, боль утихала.
Что, не могли помочь?
Мы думали ты сам. Да и вообще, не велено, осклабился тот, что пониже ростом.
Не юмори, «Котяра». Не видишь, что ли? высокий и широкоплечий сочувственно смотрел на Сергея. Мы помогли. Иначе ты бы сейчас беседовал не с нами.
Что с теми? поинтересовался Сергей.
Что с теми, завтра напишет доктор. Но одному не повезло. Я ему шею свернул. Но не сломал. Жить будет, ответил высокий.
Тебя как кличут?
Сейчас я«Запасной».
Так вот, Запасной, ты не шею свернул, ты мне жизнь сломал.
Тебе не лучше? Голова шумит? серьезно поинтересовался Котяра.
Не шумит, товарищи бойцы. Это были родственники моей невесты. Чего влезли, спрашивается?
Ты нас не предупредил, спокойно парировал Котяра.
Стоп, стоп. Не с того конца начали. Что за «товарищи бойцы»? Перед тобой командир разведгрппы, лейтенант. Сейчас поспи часа дваи мы уходим. С тобой. Не сможешь сампонесем. «Вертушка» ждет за лесом. Все остальное потом.
*
Сергей почувствовал укол. Через минуту услышал голос лейтенанта: