Но подоспел Брандт. Молниеносно. Сколько лет прошло, а я все задаю себе вопрос: как он смог эти триста метров за пять секунд преодолеть? В общем, спас он меня тогда. Сам весь обжегся, но меня от верной гибели спас.
«А я вот не уберег тебя, Брандт. На душе стало гадко. Отомщу за тебя, друг».
Я с трудом разжал пальцы покойника, вытащил записку. И только я успел распрямиться, как мне в спину, аккурат промеж лопаток, с сухим щелчком затвора, уперся ствол ружья.
Стоять! Руки вверх!
Пришлось повиноваться.
Медленно повернулся ко мне! Только смотри, без шуточек! Мигом пулю схлопочешь! Давай!
Скрипя зубами, я исполнил приказ. Передо мной стоял мужчина: сухой и крепкий, как гвоздь в крышке гроба; весь словно вылепленный из сплетённых стальных жгутов. Он казался худым, даже тощим, но сразу было понятно, что это обманчивое впечатлениетолько на первый взгляд, до первой драки.
Лицо незнакомца было похоже на череп: глубоко посаженные глаза, кожа, так туго обтягивающая скулы и лоб, что казалась прозрачной. На висках редкие волосы серебрились сединой.
Кто таков? спросил он, сощурившись и оглядывая меня с головы до ног.
Меня зовут Алексей. Я
Брандта ты убил? перебил он.
Нет! Не убивал попытался возразить я, но тут же получил крепкий удар прикладом по лицу. Глаза тут же застилал кровавый туман. Уже падая, я услышал, как в магазин вламываются еще какие-то люди. Кто-то, слегка картавя, спросил, что произошло. Тот, кто огрел меня, ответил:
Вот этот Брандта укокошил.
И на меня тут же обрушился град ударов.
Я утонул в водовороте черноты
* * *
В лицо мне брызнули холодной водой, следом добавили звонкую оплеуху. Это быстро привело меня в чувство. Я дернулся, попытался встать, но понял, что руки и ноги мои туго стянуты веревками. Я быстро оглянулся вокруг. Этот беглый взгляд привел меня к к неутешительным выводам: дела мои были плохи. Я находился в подвале магазина, привязанный к стулу, окруженный какими-то головорезами, вооруженными автоматами.
Очнулся, голубчик! протянул кто-то за моей спиной. Ну что, говорить будем или как? Незнакомец обошёл стул, к которому я был привязан, встал передо мной и кивнул помощникам. Еще одна пощечина заставила меня застонать в ответ:
Что говорить?
Сам знаешь что. С самого начала рассказывай, сволочь, как Брандта убивал, как и куда артефакты прятал
Не убивал я его!
Тяжелый удар в живот быстро усмирил моё возмущение. Тупая боль расползлась по телу, все поплыло перед глазами.
А вот врать не надо! Убивал-убивал! И артефакты куда-то дел. А вот куда, ты нам сейчас и расскажешь. Подробно и без утайки.
Какие артефакты только и смог выдавить я.
Разные, уклончиво ответил незнакомец. Говори всё как есть, тогда у тебя появится шанс на получение небольшого смягчения приговора. Это говорю тебе я, Порох.
Я поднял взгляд, чтобы увидеть того, о ком так много раз слышал. «Ага, значит, ты и есть Порох. Гад, каких поискать надо». В Тополяхдеревушке, где жил Брандт, Порох формально был кем-то вроде представителя власти, на самом деле являясь обыкновенным бандитом, поставленным своим хозяином, Фараоном, следить за поселком и «доить» мирный люд. Вот и Брандт, насколько мне было известно, хорошо задабривал его в обмен на возможность спокойно вести свои торговые дела.
Иногда Порох давал задания старику. В последний раз бандит даже объявил крупное вознаграждение тому, кто найдет какой-то ценный арт. Я хотел взяться за дело, да только Брандт отговорил, сказав, что связываться с Порохомсебе дороже. Оно и понятно.
И вот Брандт мёртв. А значит, исчез и дополнительный заработок Пороха. И стрелки все сошлись на мне. «М-да, вот же влип!»
Я честно не знаю, о каких артефактах вы говорите, да и Брандта
Порох в отвращении скривился.
Порция ударов кучно прилетела мне в живот. Били умело, чувствовался опыт.
Давай так сделаем, произнес Порох. Ты, видимо, не понимаешь всю серьезность ситуации. Я тебе объясню. Не в моих это правилах, но я всё же объясню. Вот видишь пистолет. Порох достал из кобуры оружие. Спрятанные в кожаные перчатки ладони со скрипом обхватили рукоять. Мы тебя сейчас выведем на мороз и шлепнем там. Я тебя сейчас не запугиваю, а просто говорю как есть. Возиться с тобой у меня нет никакого желания. Поэтому я еще раз спрошу, а ты подумай. Хорошенько только подумайя второй раз спрашивать не буду.
Ствол пистолета уперся мне в лоб.
Где артефакт, который ты у Брандта спер?
«Что сказать ему? заметались мысли в голове. Соврать? Пожалуй, стоит попробовать. Это не спасет меня, но время можно оттянуть. Только что сказать?»
Мое смятение заметил один из бандитовтот, который меня вырубил. Он подошел ко мне вплотную и вяло спросил:
Не будешь говорить, да?
Я неопределенно пожал плечами. Приготовился получить очередную порцию ударов, но мужик в задумчивости отошел от меня, что-то шепнул на ухо Пороху. Тот на секунду задумался, потом кивнул. Уходя в другую комнату, он бросил:
Давай, уводи его.
От этой фразы мне почему-то стало не по себе. По спине пробежал холодок. Я спросил, куда меня собрались уводить, но мне не ответили. Да уже и не требовалосьмолчание было красноречивее всех слов.
* * *
По заснеженным улицам брошенного города меня вели на казнь. Пронизывающий ветер трепал мои волосы и больно стегал по щекам горстями колючего снега. Шапку я оставил в магазинчике, о чем теперь сильно жалел. Мокрая одежда неприятно липла к телу и студила кожу.
Конвой состоял из пяти человек. Впереди всех со связанными за спиной руками шел я. Чуть позади скрипели снегом два детины с автоматами наперевес и с фиолетовыми от холода носами. За всю дорогу они, как и я, не проронили ни слова. Следом шел тот, кто поймал меня. Даже спиной я чувствовал его прожигающий взгляд. Завершал процессию Порох. В самый последний момент, когда меня уже выводили на улицу, он решил присоединиться, прихватив с собой пистолет.
Стоял промозглый холод. Из-за крыш пятиэтажек высовывались, словно живые, щупальца странного тумана, возникшего явно под действием каких-то аномальных сил. С севера шли густые свинцовые облака. Значит, к вечеру снегопад должен был усилиться.
Я знал то место, куда меня вели. Бывал пару раз. Городская свалка. Когда-тодетская игровая площадка и небольшой жилой массив, состоящий в основном из пятиэтажек, теперь жеполигон захоронения отходов. Сюда люди свозили весь зловонный мусор и зараженные, не годные в пищу трупы животных. Здесь же, вдоль заросшего парка, располагалось кладбище. «Там меня и шлепнут», обреченно подумал я.
Еще издали я услышал крик воронья. Словно рваные лоскуты черного тряпья, подхваченного сильным ветром, кружили они над белым полем. Лежалый позавчерашний снег спрессовался, образуя крепкий щит; птицы тщетно пытались пробить его, чтобы добраться до смерзшихся помоев. И лишь неистово клевали крупчатый снег да хрипло ругались, недобрым словом поминая своих птичьих богов. Где-то вдали завыли дикие собаки. Видимо, почуяли предстоящее пиршество.
Стой! приказал Порох. Верзилы тут же подскочили ко мне, схватили за плечи и развернули лицом к палачам.
Главарь стоял в центре небольшой снежной проплешины, расположенной между полуразрушенной пятиэтажкой и прогнившим до остова «уазиком», невысокий мужчина, с лицом, какое увидишь и тут же забудешьни одной детали, за которую можно было бы зацепиться взглядом. Разве что розовая, с жемчужину, бородавка около левого уха. Порох стоял прямо (чувствовалась армейская выправка), бережливо прижимая правую руку к груди, словно она была стеклянная и он боялся ее выронить и разбить.
Бандит окинул меня мрачным взглядом из-под насупленных бровей. Потом оглядел местность, скомандовал палачам:
Давайте тут. Он указал на руины пятиэтажки. Далеко не будем ходить. Сюда его, к стенке ставьте.
Руки, может, освободите? А то как собаку какую Последняя просьбазакон. Закурить не прошу, несильно веря в успех, спросил я. Порох мгновение подумал, потом махнул детинам.
Ладно, развяжите, все равно дальше кладбища не убежит.