Ина больше не смотрит на Иавана. Он улыбается. Как же она зла на него. Что за прихоть, затащить ее в мир людей, что за игрушки этого взрослого недоросля. Кто из мира людей отправит ее назад? Как она вернется в свой Гармоничный мир?
Иаван, Америя настойчива, нужно отправить воинов, а лучше тебе самому отправиться туда, чтобы молва дошла до соседа-владельца. У него сейчас с сыновьями из-за наследства распри, слаб он сейчас, покажем силу, он и слова поперек не скажет, еще и послов утихомирит.-
В дверь боком протискивается толстая служанка, аккуратно, чтобы не уронить большой поднос с серебряным кувшином и кубками. Она степенно несет кувшин, стараясь, видимо, как принято здесь, неспешно подать питье. Она кораблем плывет к столу, аккуратно переставляя ноги. Лишь чуть колышутся длинные юбки темного одеяния. Она ставит кубок перед правительницей и наливает туда пряно пахнущую золотистую жидкость, минует Ину с уже поставленным кубком с простой водой и подходит к Иавану ковыряющемуся в своей тарелке. Она размеренно начинает те же движения, которые выполняла рядом с правительницей.
Иаван, ты мне что-нибудь ответишь, голос Америи звучит над столом. Тишина была ответом на ее строгий вопрос. Ее глаза уже горят раздражением, еще немного и гнев проявится в словах. И вдруг глухой шлепок прорывает тишину. Ина, вздрогнув от неожиданности, видит, как округляются в возмущении красивые глаза правительницы, которая, видимо, не может даже подобрать слов на выходку сына. Всё просто, сидящий с отсутствующим видом Иаван хлопает рукой по заду толстую служанку, которая от неожиданности взвизгивает и даже подпрыгивает, судорожно глотая от страха воздух, тем не менее, заученно-заискивающе смотря на Иавана.
Торопись, толстячок, меня мучает жажда после вчерашнего, а моя мать пытается заставить меня слушать степенные речи.-
Даже Ине становится неуютно от такого непочтения, но Иаван совершенно невозмутим, он лишь в нетерпении постукивает по столу пальцами. Как же ему скучно. Эта утренняя трапеза начинает тяготить его. Служанка незамедлительно наливает ему в кубок напиток из кувшина и старается как можно быстрее покинуть трапезную, дабы не навлечь на себя господского гнева.
Ина поднимает глаза, в упор рассматривая смакующего напиток Иавана.
Как ты оказался в моем мире, кто отправил тебя туда, строго спрашивает она.
Спроси что-нибудь попроще, Хранительница, не задумываясь, отвечает Иаван, отрываясь от кубка, наверное, я колдун, пророк-рекомый, он ставит кубок на стол и, откидываясь на спинку стула, совершенно серьезно долго смотрит прямо на Ину, словно готов искренне посвятить ее в тайну перемещения, нет, Хранительница, это ты навела на меня свои чары и заставила появиться перед твоим не знающим снисхождения карающим взором, ухмыльнувшись добавил он, возвращая лицу привычную гримасу скуки, снова отрывая от стола кубок.
А если серьезно, Ина непробиваемо строга, ее не забавляют шутки Владельца.
Если серьезно, я не имею понятия. Я засыпаю и бац просыпаюсь в Гармоничном мире. Засыпаю и опа я дома.-
Ина промолчала. Она знала, что это. Иаван понятия не имеет о перемещении, кто-то погружает его в пустоту сна и перемещает, но кто и зачем. Она ничего не знает о мире людей. И почему Иаван бросил вчера Америи «это твоя гостья» Хорошо Ина будет терпелива, она найдет выход.
Ты далеко собрался, вопрошает Америя неожиданно поднявшегося из-за стола Иавана.
Прогуляться. Проветриться и не мешать, несомненно, вашим важным беседам, направляется он к двери, я вдоволь насытился и вашими беседами и вашим обществом.-
Он неисправим, бросает вслед уходящему сыну Америя.
Ина косится на спокойно продолжающую трапезу Америю. После всего произошедшего так равнодушно брошенные слова По-видимому ей совсем не мешает такая жизнь ее сына. Ина украдкой еще раз смотрит на спокойно продолжающую наслаждаться едой Америю. Ее равнодушие лишь укрепило в ней уверенность, скорей наоборот, правительницу вполне устраивает его явное нежелание вмешиваться в дела управления своими владениями. Насколько проще быть единственной хозяйкой и реальной правительницей, обладая всей полнотой власти А вот у Ины всякое желание трапезничать пропало. Звуки долетающие со двора Ина прислушивается.
Трубит рог, раздается прерывистый лай своры собак и лошадиное ржание, звуки совершенно незнакомые уху Ины. Громкий смех многих людей вплетается в непонятные звуки, собираясь в общую какафонию.
Пойдем, видя ее любопытство, встает Америя из-за стола, ты, я вижу, закончила трапезу, а пропустить воистину великолепное зрелище она направляется к боковой двери трапезной и выходит на открытую галерею, с которой открывается вид на внутренний двор обители. Ина выходит следом и молча встает рядом, рассматривая происходящее на массивных плитах двора.
Они всегда готовы к развлечениям, улыбается Америя, смотря вниз, молодые годы даются для этого и грех не пользоваться даром звездных богов, уверенно добавляет она.
Ты гостишь в хорошее время, обращается она к Ине, две недели дней веселья после сбора урожая и перед началом долгой зимы. А ночи ночи пляшущих костров, когда небо усыпанное дрожащими звездами шлет на землю их свет и бледноликая луна нашептывает свои песни неслышные уху человека, но прекрасно различимые юным сердцам. Пляска огня ускоряет бег крови по венам и все это усиливает вечное притяжение двоих, заставляя следовать этому зову и делать выбор выбор суженых. В обители Ортенберии гостит много молодежи пришедших в возраст обручения, наследников великих родов титулованных владетелей Срединных и Дальних земель, обычай очень древний и правильный. Почетно соединение рук в присутствии самого Владельца.
Они верхом на животных, удивилась Ина, разглядывая гарцующих разномастных животных с длинным гривами, на спинах которых, украшенных яркими покрывалами с вышитыми золотом и серебром непонятными Ине знаками и разместились молодые люди, среди которых множество прекрасных, юных, разодетых в яркие разноцветные наряды, дев.
Это лошади, улыбается Америя, отпрыскам знатных родов, чьи гербы красуются на покрывалах под седлами, будущим владетелям своих земель не пристало, как обычным простолюдинам передвигаться пешком. Для этого в людском мире есть лошади.-
Разве закон не запрещает использование животных, искренне удивляется Ина.
О чем ты, смешная, смотри, вон в одинаковых темных одеяниях люди с большими птицами на руках это ловчие, птицы помогают в охоте на дичь их специально обучают этому, а там, смотри, там, Америя уже с загорающимися глазами азартного ценителя охоты, хватает Ину за руку, направляя ее внимание, смотри, как рвут поводки в руках псарей, хрипя, даваясь лаем, собаки-гончие, они уже захлебываются собственной слюной в предвкушении охоты. Звездные боги дали всех этих и множество других животных людям в услужение, разве можно отказываться от такого дара, Америя оставляет руку Ины и с блуждающей на лице гордой улыбкой наблюдает, как пестрая толпа в ярких нарядах, покидает двор под какофонию трубящих охотничьих рогов, лай спущенных с поводков собак, устремившихся вслед за уже проезжающими через высокие ворота обители всадниками на прекрасных сильных животных-лошадях.
Ина потрясена. Столько животных и все для использования. Людской мир так расточителен, лишая себя красоты любования свободным живым миром в естественных их условиях существования.
Разве он не вызывает у тебя интереса, вдруг обращается Америя к Ине.
О чем вы, правительница, Ина с удивлением смотрит на Америю, внезапно отвлеченная от своих размышлений. Она совершенно искренне не понимает ее.
Даже любопытства, недоверчиво смотрит на нее Америя, он очень красив. В нем не столько божественной крови, сколько в тебе, но он тоже с немалой частью крови звездных богов.-
Ина качает головой. О чем говорит правительница, да, Иаван красив, Ина это уже заметила при первой встрече, она и не думала отрицать этого, тем более этот факт не имеет к ней никакого отношения, но причем здесь еще и упомянутая божественная кровь, о чем говорит правительница. Америя вдруг взрывается звонким смехом.