Профессор усмехнулся.
Не правда ли, разительно отличаются от тех же бактерий, населяющих пищеварительный тракт человека, которые делятся раз в десять-двадцать минут Эта жизнь, жизнь вне жизни, словно спит Спит и видит сны.
Винсент Стауф, торжественным голосом завершивший свой рассказ, замолчал и, поправив шарф, поднялся.
Но мне пора Не засиживайтесь допоздна, мы выходим на рассвете
Четверо проводили его долгими взглядами. А когда профессор скрылся в палатке, Гроус, все это время бывший мрачнее тучи, пробурчал.
Ну вот Похоже, сознание нашего босса блуждает где-то в тумане Проще говоря, он того
Здоровяк покрутил пальцем у виска и зло сплюнул.
Заведет он всех нас Приведет
К гибели? Анна тонко улыбнулась. Вы это хотели сказать, мистер Гроус?
А что? упомянутый мистер Гроус с подозрением уставился на женщину. Вам что-то не нравится мисс Анна?
Да нет, мне все нравится она лениво потянулась, точь-в-точь сытая и довольная кошка. Особенно то, как вы говорите о том В чем совершенно не смыслите.
Я? Не смыслю?!
Не имея никакого опыта Выбравшись из богом забытой глуши и чудом попав в цивилизованное общество Ах, как самонадеянно!
Вы хотите сказать, что я ничего не понимаю? Гроус помрачнел еще больше, сейчас он напоминал глубокую угольную шахту, давно заброшенную и всеми забытую. Что я ничего не смыслю в науке?
В. Е. Р. Н. О. не без удовольствия проговорила Анна. Вы совершенно правы, мистер Гроус.
Да как ты Вы Женщина! Гроус едва не издал медвежий рык. Как может женщина судить о делах мужчин?! Как может такой человек называться женщиной? Предки в гробу переворачиваются, слушая эти россказни!
Предки? Не женщина? ласково осведомилась Анна. Уж не хотите ли Вы, мистер Гроус, поспорить? Если я смогу убедить Вас в обратном, то получу половину денег, причитающихся Вам по окончании экспедиции Если мне это не удастсяя признаю, что действительно не могу называться женщиной Вы согласны? они хитро посмотрела на здоровяка. Или боитесь?
Опять! Хррррр! Да что ты о себе возомнила Гроус едва не добавил «женщина», но вовремя осекся. Хорошо. Будь по-твоему я согласен.
Зря неслышно сказал доктор Оуквист, не отрывая взгляда от пламени.
Делай, как считаешь нужным, отстранился Граас.
Ну а Пак он просто промолчал, широко раскрытыми глазами смотря на начавшееся Действо.
Посмотреть действительно было на чтоАнна Левит, загадочно улыбаясь и прикрыв глаза, встала, потянулась, демонстрируя идеальную фигуру, которую не могла скрыть даже теплая одежда, и начала расстегивать куртку. Не прошло и минуты, как верхняя одежда полетела на безмолвные камни, а женщина, наслаждаясь удивленно-восторженными взглядами, продолжала сеанс неожиданного стриптиза. Она медленно, цедя каждое движение, стянула с себя розовый свитер, который отправился вслед за курткой. Потом настала очередь тоненькой маечки, а потом
Гроус охнул, Граас задумчиво хмыкнул и покосился на приятеля, а Пак покраснел и отвел глаза. Причиной такого поведения была женщина, стоявшая с той стороны танцующего пламени. Женщина, которая танцевала, извиваясь, будто змея. Женщина, чьи прекрасные обнаженные груди двигались в призрачном свете, как притягательный и нереальный мираж
Хорошо, хорошо! не выдержал, наконец, Гроус. Твоя взяла Ты и в самом деле Женщина.
Вот и славно, без притворства улыбнулась Анна Левит, прижимая к себе одежду. Так что с нашим спором, мистер Гроус? А, главное, как вы собираетесь отдавать проигранное?
Завтра через силу выдавил здоровяк. Я поговорю с профессором
Вот как? в голосе прозвучала тень иронии. Ну, хорошо. Завтра, значит, завтра. Жаль только
Она печально взглянула на Пака, который так и не поднял глаз, безуспешно борясь со смущением.
Жаль, что котенок все это увидел Не стоило заходить так далеко
Анна замолчала и, после небольшой паузы, ушла, чтобы привести себя в порядок. Оставшиеся у костра мужчины не решались продолжить разговор А может, просто были сыты по горло событиями, случившимися за этот вечер. По крайней мере, с Гроуса уж точно было довольноон сидел, замкнувшись в себе, и даже не ворчал под нос по привычке. По его самолюбию нанесли чувствительный удар Возможно, слишком чувствительный, что сильно обеспокоило другого проводника и носильщикаГрааса. Но и тот не стал ничего говорить, понимая, что сейчас слова будут лишними. Что же до Пака Синмора, которого неожиданное представление повергло в самый настоящий шок, то он просто пытался осмыслить поведение Анны. Пытался понять, как можно так вести себя с тем же полковником И, одновременно, не стесняться показывать почти незнакомым мужчинам свое тело Он не понимал, но пытался понять.
И от этого было только хуже.
Единственный, кого практически не затронуло происходящеедоктор Оуквистпо-прежнему неподвижно сидел и смотрел на пламя. Неизвестно, что он хотел увидеть в ярко-желтых всплесках огня. Возможно, он и сам не знал Да и не хотел знать.
Для доктора Хэнка Оуквиста все это не имело ровным счетом никакого значения. Он просто сидел и смотрел на огонь
Потому, что хотел это делать.
Никто не хотел быть первым. Все смотрели на гору, на извивающуюся белую тропу и отводили глаза. Полковника одолевали нехорошие предчувствия, которые он привычно прятал за маской ледяного презрения и фальшивой крутости. Это был домик из песка, который пока держался, но волны подбирались все ближе и ближе Гроус, хмурый и ненастный, как предгрозовое небо, вообще больше был занят своими мыслями и бесконечным переосмыслением вчерашних событий. То ему казалось, что он прав, а женщина просто использовала какой-то подлый трюк. То казалось, что он дурак, и зря вообще все это затеял. А иногда он думал, что никто не прав, никто не виноват, а случившаясяпросто нелепая и глупая шутка
Доктор, как всегда замкнутый и молчаливый, внимательно смотрел по сторонам и качал головой. Он знал больше, чем остальные, но не хотел ничего им говорить. Все что хотел, он уже сказал Блистательная Анна Левит выглядела слегка печальной, это было в ее глазах, в едва заметной усмешке, в нервных движениях. С самого начала экспедиция пошла не так, как предполагалось, с самого начала посыпались мелочиочень раздражающие и весьма досадные. И даже выигранный спор Она скорее проиграла его. В конечном итоге
Граас, тот вовсе отстранился от остальных. Мол, решайте сами, а я пойду следом. Мне все равно куда идти Его закованные в толстые перчатки пальцы перебирали четки. Слишком уж быстро Пак Синмор, которого проводники упорно называли Гато, был еще слишком молод и наивен, чтобы в такой момент терзаться надуманными проблемами. Гора захватила его, таинственный храм на вершине манил и притягивал взгляд, выложенная белым камнем тропа казалась порождением высшей магии Но и юноша не спешил идти вперед. Не потому, что боялся, не потому, что ждал, пока все решат за него, не потому, что был озабочен тяжелыми неизбывными думами Просто Пак следовал старой мудрости, призывающей не лезть перед старшими. Они лучше знают. Они опытнее. Они
Пак Синмор прекрасно понимал, что и старики могут быть глупее младенцев. Он понимал, что те, кто старше, вполне могут ошибаться. Он понимал, что стоять, как стадо перепуганных овец, у самой цели, просто-напросто нелепо. Но
Он стоял вместе с остальными и ничего не делал. Только ждал. Так уж его воспитали
У каждого были свои мотивы, и никто не хотел лезть на эту несчастную гору. Маятник качнулся и застыл между двумя конечными положениями. Неопределенность. Присутствие равного выбора Они стояли долго. Они могли стоять еще дольше, если бы не профессор, которому было все равно. Он развлекался, поглядывая на не находящих себе места подчиненных. А когда это наскучило Сам первым подошел к тропе и ступил на белые камни, с ехидной улыбочкой осведомившись:
Чего ждем? Когда гора свалится и храм рухнет к нашим ногам?
Послышались нестройные возражения.
Нет? притворно удивился Винсент Стауф. Тогда Ша-а-а-агом марш! В том же порядке, только я иду первым. И