Мастер О коснулся столешницы, поддел и потянул из неё новые песочные часы. Ул жадно следил за чудом и без слов приговаривал: «Больше песка, больше!» загадочные светотень и перспектива будоражили воображение.
Ул расплылся в счастливой улыбке, когда осознал: времени мастер выделил не так и мало. Часы здоровенные, ведра на два песка, и сыплется он по пылинке, едва-едва.
Впервые от момента, когда родной мир остался позади, душу согрело лето Мастер О более не казался каменным истуканом. В его нечеловеческом облике читались черты Монза. Не привнесённые ради обмана, нет! Иные, настоящие. Мастер О был синим нобом, даже если сам не знал о таком своём звании. Он был мудрым, лукавым, увлекающимся, бесконечно преданным делу. Он принадлежал иерархии бессмертия и носил при себе карту, скованный по рукам и ногам ненавистной ролью менялы Но помнил о себе прежнем Мастер О больше, чем граф Рэкст и Ворон Теней. Или не так? Те двое помнили бой и силу, забыв себя. Мастер О помнил присущее синему нобу умение рисовать, например. Помнил ли он себя? Хотя бы имя Ул зажмурился, усилием воли затоптал любопытство. Он делает вид, что не знает о колоде карт. Мастер О не замечает подвоха. Или не хочет искать? Совсем как Ворон Теней не пожелал выиграть бой.
Я весь внимание, о учитель, поклонился Ул.
Итак, перспектива, в карих глазах, Ул мог поклясться, блеснул азарт, совсем как у Монза, вступающего в библиотеку. Обсудим стандартную трёхмерную, обратную иконописную и особые случаи визуальных эффектов при переносе пространства материи и духа в двухмерность.
Да, едва слышно шепнул Ул.
Голова кружилась от предвкушения. Песочные часы казались ничтожно маленькими. Мозг гудел, пробуя нащупать нечто, ценное для обмена и одновременно безопасное. Да пусть даже опасное! Еще немного и к Мастеру О захочется вернуться любой ценой. Рискуя жизнью, отдавая её в залог.
Я смогу рисовать, шепнул Ул.
И ему показалось, что над миром уже расцветает золотое лето детства, безупречное, незабываемое. Повторимое и всегда живое если его нарисовать!
Глава 4
В которой рассказывается о событиях весны 3217 года
Столичные истории. Вес правды
Первая ноба княжеского протокола, Лионэла хэш Донго Тэйт, нараспев прокричал глашатай. Позволил себе короткий вдох и продолжил в том же ритме, не жалея лёгких: Её безупречность с нами!
Пока глашатай потел и старался, соблюдая тонкости правил приветствия, громоздкую парадную юбку «безупречности» сдавили с боков и выпихнули из кареты слуги, приставленные для помощи в подобных случаях. Справился бы и один, как следует потянув за специальные лямки. Почему помогали оба? Пять вёсен назад юная ноба тщеславно сочла бы это уважением. Года два назад, освоившись во дворце, она задумалась бы: нет ли у слуг тайного поручения от кого-то и тщательно проверила складки платья. Год назад, утвердившись в высоком ранге, она уже смогла бы без ошибки прочесть намерения, коротко глянув в глаза и на руки.
Но сейчас не до мелких игр.
Знает ли замужняя ноба, что ей намерены признаться в любви еще до начала лета пять напористых юнцов? Конечно. Двое ищут место в службе князя, поскольку бедны и полны надежд. Им кажется, что «старуху» так подобные зовут всех старше двадцати запросто очаруют переписанные из книг чужие стихи. Еще двое алые отчаянно нарываются на бой с Сэном. Муж и в юности не позволял себе вспылить по пустякам, а сейчас стал исключительно серьёзен, зная и свою силу, и сложное положение Лии при дворе. Но драчуны не унимаются. Наконец, еще один То ли придумал себе любовь, то ли искренне верит в неё. Жаль мальчика. Может, поискать ему партию?
Не так усердно, Лионэла уняла пыл глашатая и слуг. Я не спешу, да и вам надрываться ни к чему.
Год назад мелкий прилипала из свиты беса пустил слух, что будто бы из-за небрежности слуг ноба хэш Донго споткнулась, покидая карету. И что её муж, узнав об этом, тихим голосом очень вежливого человека уточнил, насколько случившееся случайно. А затем страшно избил слуг, чего еще ждать от алого, если он в гневе? Перечисляли имена пострадавших. Подробности гадкого свойства липли, как мухи на навоз Отчего слабые и мнительные люди верят в напасти и множат слухи? Глупо спрашивать, когда сам вопрос содержит ответ, усмехнулась Лионэла. Она как раз балансировала на широкой подножке, а слуги держали на весу платье и плавно смещали его из кареты. Подбежали по знаку распорядителя служанки с пуховками. «Можно подумать, я ваза, по случаю праздника добытая из чулана», мысленно посетовала Лия. И сохранила лицо безмятежным.
Перечень приёмных дат прописан на год вперёд, и она заранее знала, что нынешний день будет трудным. Очнувшись после ночного кошмара, поняла: еще и тёмным Золотая ветвь дара наделяет предвидением угроз. Благо это или неразбавленный яд для души? Предчувствия сделали многих золотых нобов панически пугливыми, склонными искать врагов и отказываться от друзей, от смысла и радости жизни Обезумевшие золотые нобы яростно ценят положение в обществе. Власть их щит и меч. Ведь золото двояко: оно блестит или в сундуке, или в сердце. Поднимаясь по ступеням властной лестницы, Лионэла это понимала все полнее. Но у неё есть Сэн. Всегда рядом. И ей не требуется иной щит Вот только в глазах Сэна порой читается невысказанное: «Зачем мы здесь? Зачем тебе игры дворца, Лия?».
Слуги без стука установили основание юбки. Склонились, выражая почтение и заодно позволяя себе передышку. Лионэла жестом оборвала суету с проверкой кружева и лент. Ненавистное платье надевается дважды в месяц. Хотя бы не чаще это единственное его по-настоящему ценное качество.
Оно делает вашу талию тонкой до невидимости, о безупречность, с откровенной насмешкой прошелестел голос из-за спины, и незримый нож угрозы впился под лопатку. Снова отослал букет. Я сохну по вам, это заметно?
Со всем уважением Я приняла бы цветы даже от вас, получи вместе с ними намёк на то, что способно сделать вас незаметным.
Лионэла грациозно развернулась: этот манёвр в платье такого веса и такой ширины юбки умела исполнять лишь она. Собственно, впервые развернувшись на балу, она и стала «безупречностью». Князь мог бы подарить цветок или комплемент, ведь они не более весомы и ценны, чем этот пышный, но невесомый титул если не уметь им пользоваться. Если не сделать его ключом для входа в круг избранных. Говорят, лет сто назад дворцом управлял псарь княгини. Двадцать лет назад знать терпела пересадки и корчевание от «сановной садовницы». Для неё и придумали странное титулование, то ли в шутку, то ли издеваясь. Титул и ранг не важны. Можно быть князем и ничего не решать если ты не умеешь себя поставить.
Вы столь грациозны, шепнул бес, щурясь.
Благодарю.
«Благодарю, но не тебя, а Сэна», глядя мимо Альвира, подумала Лия. Муж истратил на обучение Лии год без малого. В боевых условиях взятое за основу движение именуется «силовое уклонение» и позволяет закрутить и повалить противника тяжелее себя. Платье противник именно такой категории, но Лионэла научилась бороться, не теряя непринуждённую улыбку.
Зачем она здесь? Зачем ей быть в столице и при дворе? Грустный вопрос. И ответ безнадёжный по срокам исполнения: чтобы бес не мнил себя хозяином мира! Ответ понятен Сэну но горечи не унимает.
Сам хэш Альвир, мило улыбнулась Лия, искоса глянув на беса и тронув веер. Позвольте склониться в восхищении, вы теперь сановный граф, что приравнивается к седьмому рангу. Право, неловко, вы ожидали у дверей, в оскорбительном для вас окружении слуг и псов.