А не сидела в темноте, исколов все пальцы, усмехнулся Дорн. Ладно же, признаю: когда я в гневе, могу обидеть кого угодно и не заметить что угодно. И еще ты права, он здесь два дня. Шкурой я учуял это, стал зол и беспокоен Сэн спит?
Пустырник, сон-трава и шишечки хмеля, едва слышно выговорила Лионэла. Можешь счесть это подлостью. Но один ты или вы двое, мне казалось, это в нынешнюю ночь не имело значения. Мой Сэн всё ещё болен. И я не намерена оправдываться.
Да уж, заметно, Дорн расстегнул пояс и отпихнул саблю в сторону. Если бы я не был так голоден, я бы не был так зол.
Лионэла молча прошла к столику у дальней стены, на ощупь нашла и сдёрнула вышитую салфетку. Сразу запахло острее курятиной в пряностях, хлебом, крепкой настойкой на травах. Дорн еще принюхивался и щурился, а поднос на ножках на таких богатым лентяям подают завтрак в постель уже был пристроен ему на колени.
Лия, промурлыкал Дорн, облизываясь.
Тебя за кусок мяса купит с потрохами самый гнусный лесной разбойник, улыбнулась Лионэла, и по голосу было понятно, как ей приятно слышать это своё имя, домашнее. Кто пришёл на встречу, если ты так пылаешь?
М-мм, с чесночком! Рэкст вроде бы звал его Кукольником а, даже с имбирём? вгрызаясь в курятину, невнятно прочавкал Дорн. Еще звал горглом. О! Начинка из риса с грибами Первый раз видел бой бесов. М-мм сама запекала?
То есть погоди, бесы? Не один, а больше оба? Нет, ты сказал «звал», значит, вот кто колебал нити связей, даже и невидимый. Невозможно. Но ладно же. И второй, голос Лионэлы стал ровно так спокоен, как это случалось с осени при проявлении крайней степени настороженности. Кто же? Златовласого ублюдка Альвира я видела днём, он уехал на бал, а после к графам Кайд, в их загородное поместье. За тихоней-праведником, так и не знаю его имени, обещал проследить Хэйд. Клялся, что всё отменит, если тварь в столице.
М-мм он был там. М-мм, грибочки, сопел Дорн, выуживая начинку из куриного брюха. Он сдох там. Зрелище, скажу я! Да! Ради такого стоило выжить. М-мм, вкусно. А как он рвал его! В крошево, в лоскутки, в прах!
Погоди, он его? вздрогнула Лионэла. Или что-то не то с грибами, или Я верно понимаю, что погиб Кукольник, поскольку некто смог порвать его и в порошок? Трудно усомниться, кто этот «некто»! И невозможно Дорн! Прекрати мычать и чавкать. Кого же ты видел? Мне нужна определенность.
Я обещал ему, что не видел его, так что я точно его не видел, слово графа Нод, Дорн облизал пальцы, с сожалением принюхался к обглоданному скелетику. Отвратительно мелкий курёнок. Я только вошёл во вкус.
Ты видел его? Лионэла сделала ударение на последнем слове, вздрогнула и замерла. Определенно, так. Но, если все верно, уцелел ли Ул?
Слово Боува: я его не видел, поэтому я никак не мог спросить, а он бы точно не ответил, что Ул ему враг и что при следующей встрече они то ли подерутся, то ли помирятся, сами пока не знают но, выходит, Ул жив, Дорн выговорил всё это залпом и немедленно выпил обжигающе крепкую настойку. Сморгнул, потянулся к толстостенной чашке с тепловатым морсом. Брусничный! Моя Чиа готовила. Эй, а ты умеешь бледнеть. Прям как человек. Переживаешь за друга Ула? А убили бы меня, ты бы тоже побледнела или пробурчала брезгливо: «Он так и не вырос».
Ты ты везучий негодяй, Лия забрала поднос и отвернулась, чтобы отнести на дальний столик, а заодно спрятать лицо. Мне следует всё обдумать.
Дорн сыто потянулся и прижмурился, наблюдая, как Лия ходит из угла в угол, слепо трогает стулья, кивает своим мыслям, вздыхает спотыкается и наконец-то садится у стола. Хотелось извиниться за свои недавние мысли. Разве на такую умную дурёху можно обижаться? И, увы, разве можно её запросто понять и принять с её странностями? Три щуки золота всё оставшееся после устройства свадеб и дороги до столицы состояние семьи Донго Лия истратила или распределила впрок до медяка, безжалостно и хладнокровно. На отепление нищенского сарая графа Нода, на два платья для визитов, на лекарства для Сэна и регулярные закупки свежей зелени для Чиа та не может без зелени, даже зимой, когда её запросы обходятся ужасно, непомерно дорого.
Наверняка купленный вчера курёнок вне планов. И уж точно он был разделён так же рационально: потроха для больного мужа, кожа и лапы на суп, прочее рычащему после боя хозяину дома ведь его и ранить могли!
Эй, немочь голубых кровей, сама-то ужинала? тяжело вздохнул Дорн.
Да.
Ври Хэйду.
Да!
Еще два дня такой сытости, и ты начнёшь светиться насквозь. Пошли к Лофру в гости, а? Там ох как кормят подумаю, и уже в пот бросает, заранее.
Почему ты не желаешь знать очевидного? За матушкой Улой приглядывают. За тобой теперь уж точно следят. Лия покачала головой. Это столица. Мы не имеем права выживать и подниматься за счёт сложностей, создаваемых тем, кто нам дорог. Мы не имеем права вступать в альянсы, подставляя тех, кто нам дорог. Мы не
Я вижу, но я пользуюсь теми, кто мне дорог. И мне не стыдно, а с твоей щепетильностью мы сдохнем.
Сам ври Хэйду, что пользуешься и что не стыдно, вскинулась Лия, сразу же зажала рот ладонью и опасливо покосилась на тёмный проем двери.
Чем ты опоила Чиа? Дорн усмехнулся без раздражения и пояснил: Она спит, не шепчи. Даже не учуяла, что я свечусь от злости. Вскочила на мой крик, но так и не проснулась. Кстати благодарю. Слышала? И ещё извиняюсь.
Не знаю состав. Матушка Ула прислала по моей просьбе.
Дорн кивнул и задумался.
Нельзя к друзьям. Ладно, тогда вот что: я дал слово Боува тому, кого не видел, что устно передам его послания князю, бесу Альвиру, Хэйду и Лофру. И еще кое-кому, но это отдельно, это личное.
Погоди, ты видел его и говоришь о нем спокойно, даже охотно, нахмурилась Лия. Подвинула лампаду, жестом предложила Дорну место, дождалась, пока тот переберётся к столу, и постаралась рассмотреть выражение его лица. Дорн, не важно, что ты обещал. Мне надо знать: Рэкст возвращается?
Рэкста больше нет, Дорн осторожно выбрал ответ среди своих предположений и догадок. Нет и не будет. Долго? Никогда? А, разве важно! Главное в ином: я свободен сменить зверя. Точно. Почти понял, как это сделать. Только на кого? Он бы мог сказать прямо, а не намёком!
Устно передать это великолепно, ядовито улыбнулась Лионэла. Возьми из денег на еду сколько надо, немедленно найми самую дешёвую карету, лишь бы закрытую, ведь Чиа мёрзнет. Пора нам всем плотно позавтракать.
Неужели? приятно удивился Дорн. Бегу!
Утро еще не разрумянилось, когда ветхий возок, влекомый дряхлым мерином, перестал скрипеть полозьями по снегу, едва покрывающему булыжники, и замер. Кучер покашлял, намекая: пора платить.
Нам точно сюда? задумался Дорн, ссыпал мелочь в варежку кучера, спрыгнул на обледенелую брусчатку и открыл дверцу.
Он подал руку Лионэле, и ноба с видом княгини спустилась из драного возка. Она безмятежно отряхнула соломинку с побитой молью меховой накидки и обвела взглядом тихую площадь, кованые решётки особняков, статуи драгоценного розового мрамора при парадных входах и замерших изваяниями стражей в безмерно дорогих шубах, при позолоченных алебардах Никакой неловкости Лионэла не испытывала, или не выказывала. А вот Чиа наоборот, так и ёжилась от особенного, душного и гниловатого настроения этого безмерно дорогого места. Вервр-лань скользнула из возка и сразу прильнула к боку мужа, уткнулась в его плечо. Последним на площадь ступил Сэн кое-как сполз с драных подушек, оперся на саблю, как на палку. Побрёл к ближней кованой ограде, привычно делая вид, что двигаться ему ничуть не трудно.
Княжеский треугольник, или просто Треугольник площадь, куда выходят фасады легендарно дорогих постоялых дворов, а вернее, дворцов. Ранним утром здесь так тихо, что слышен шорох падающих снежинок. Дзынь-дзынь-дзынь здесь, по мнению Дорна, и мысли, и снежинки звучат, как монетки. Здесь и лучи солнца золотые нити. Сюда никогда, совершенно никогда, не приходят пешком. Но всяко лучше пешком, чем при таком-то выезде!