Как такое возможно?
Я ж тебе толкую, пояснил Лу-Ла, это Сапфира Город на столпе!
Она такая огромная? Мы ведь ещё далеко, растерянно произнес Игорь.
Она грандиозна! с благоговением в голосе произнёс всадник, я видел всякое, но такого никогда. Хоть меня оттуда и выбросили, но я восхищён владыками, создавшими такое. Когда мы подойдём ближе, ты сможешь видеть только изнанку Сапфиры, а она, знаешь, не очень. Поэтому любуйся, пока возможность есть.
Как же такая громадина держится? Она ведь должна рухнуть от собственного веса.
Вот скажи мне Игорь, ты дурак или притворяешься? Без обид. Объясни мне для начала, как летают жареные птицы, и я сразу объясню тебе, как держится такой город и не падает.
Я понял, сказал Игорь, появление жареных птиц, фаршированных фруктами мне не объяснить. Это магия.
Точно! Как и то, что я не могу слезть коня и по-человечески сходить по большому, сказал Лу-Ла, но, скажу тебе, город грандиозен. Я, к сожалению, не смог его как следует изучить, но то, что я видел бесподобно. Там много уровней: есть которые ниже уровня поверхности, есть и те, которые выше. Город разделён на сектора: в каждом секторе живёт разный народ и управляет им ставленник владык. Я видел людей похожих на нас и видел людей, кожа которых темнее, чем место под хвостом у моего коня. Видел карликов и великанов, а чего я не видел известно лишь вездесущим богам, да владыкам Сапфиры. Там средоточие множества культур, знаний и искусства. Там праздник красок и музыки, там веселье и тоска, там горе и счастье, там всё!
Ты, я вижу, в полном экстазе, от Сапфиры, резюмировал Игорь, выслушав восторженный монолог всадника, тебя там высмеяли, потом тебя изгнали. Неужели всё это меркнет с тем, что ты успел увидеть?
В моей родной земле жизнь размерена и спокойна, отвечал Лу-Ла, за исключением небольших радостей, типа похода в кабак или бордель, ничего не происходит. А на Сапфире кипит жизнь. Ты поймёшь, тебе придётся встретиться со всеми её проявлениями. Ты познаешь и самое дно, и, быть может, самую высь. Если повезёт, конечно.
Яя хочу домой, вдруг сказал Игорь, мне не хочется авантюр и ничего такого. Ведь я уже итак надолго застрял. Сколько я здесь?
Не грусти, сочувственно сказал всадник, я тоже тогда упал духом, но владыки передали мне, что время относительно. И я должен радоваться подаренным мне лишним годам, ибо, если я вернусь домой, то попаду туда в тот же самый час, когда исчез. Никто ничего не заметит, но у нас с тобой, Игорь, будет, что вспомнить.
Ну, спасибо, тебе, утешил.
Они помолчали некоторое время.
А спать мы будем когда-нибудь? У меня глаза ничего не видят.
Конечно будем, вот дойдём до того куска скалы и будем спать. Солнце садится, скоро ночь.
Игорь пристроился рядом с каменной стеной, прямо на песке и заснул. Лу-Ла дрых прямо в седле. Было тихо и тепло. Всадник изредка вздрагивал, видимо ему снились его похождения. Конь спал, как и положено лошадям, стоя, понурив голову, и иногда фыркал. Незаметно ночь прошла, и первые лучи солнца коснулись спящих. Конь встрепенулся и забил копытом. Лу-ла потянулся и прогарцевал за скалу.
Игорь! Давай, поднимайся, крикнул он.
А ты где? спросил Игорь, протирая глаза.
За скалой я, до ветра отъехал, объяснил Лу-Ла, не могу ведь я, при тебе.
Через три минуты, довольный всадник появился пред светлыми очами своего спутника.
Ну как спалось?
Я рассчитывал, что будет хуже, признался Игорь, всё-таки спать прямо на песке под открытым небом не комильфо.
Что?
Ничего хорошего, я имел ввиду. А на деле оказалось, что очень неплохо.
Это ты ещё лёжа спал, с завистью сказал Лу-Ла, а я, вот уже сколько времени сидя сплю даже плакать хочется. Поэтому, ты уж постарайся, когда будешь на Сапфире. Испроси у владык моего прощения, ибо не могу я больше!
А когда я там буду?
Уже скоро, пообещал Лу-ла, уже скоро.
4
Все ближе и ближе приближались путники к грандиозному сооружению. Солнца было не видно, ибо оно было закрыто гигантским диском города-на-столпе. В воздухе носились странные запахи. Пахло, казалось, чем-то приятным, но в то же время откуда-то примешивались запахи гнили и разложения. Игорь запрокинул голову и созерцал гигантский каменный круг, закрывший уже почти всё небо. Что удивительно было светло. Только вместо голубого неба на Игоря взирал каменный небосвод. В воздухе носились какие-то птицы, оглашая округу своими жалостливыми криками. Под ногами что-то хрустнуло. Игорь наклонился и тут же отпрянул: под ногой лежала высохшая человеческая кисть. Он отскочил в сторону и вытер, откуда ни возьмись взявшийся на лбу липкий холодный пот.
Посмотри лучше туда, сказал Лу-Ла, заметив испуг своего попутчика.
Там, куда указывал всадник, белели груды костей. Они беспорядочно валялись, кое-где образовывая целые курганы. Лежали они здесь давно: хищники отделили от них всё лишнее, а ветер и дождь позаботились о том, чтобы их очистить и ярко выбелить. Местами валялись целые скелеты, а местами одни лишь черепа. Чуть дальше, Игорь заметил стаи кружащихся птиц. Он вопросительно посмотрел на всадника.
Там свежие покойники добыча всякого рода зверей и птиц, пояснил Лу-Ла, мы туда не пойдём. Мы двинемся вправо: там гораздо чище и воздух свежее.
Почему? Что это здесь такое?
Ничего, просто кладбище. На Сапфире ведь один квадратный метр стоит баснословных денег. Никому в голову не приходит устраивать там кладбища или даже строить крематорий. Зачем никчемными постройками занимать и без того дорогое пространство. Всех умерших просто выкидывают вниз. Дёшево и никаких проблем.
Логично, но всё же мерзко. Они, там, на верху, не думают, как ужасно всё выглядит снизу?
Сапфира построена по человеческому подобию. Мы, люди, украшая себя макияжем, прическами, татуировками, порой совершенно не представляем, как мерзко выглядим снизу, философски высказался Лу-Ла, вся эта вонь и грязь, не что иное, как испражнения огромного города. А то, что видишь над собой это как исподнее белье.
Грязное исподнее бельё, поправил его Игорь, ну и ассоциации у тебя! Хотя ты во многом прав. Если подумать, то любой город обрастает такими собственными испражнениями. Сколько вокруг городов свалок, кладбищ и всего того, чего мы даже не знаем.
Они двинулись подальше от ужасного места. Вскоре песок под ногами стал чище, а воздух свежее. Настроение Игоря немного улучшилось, но тут же испортилось, едва всадник показал ему на нечто под каменным сводом. Игорь напряг зрение и его чуть не вырвало. Он принялся глубоко дышать, и ему стало легче. Затем он снова посмотрел наверх. Один из участков каменного свода был испещрён маленькими чёрными квадратиками. Почти из каждого такого квадрата свисала верёвка на которой болталось тело повешенного. Таких висельников было довольно много. Некоторые верёвки болтались сами по себе: толи их забыли убрать, то ли тот, кто висел, по каким-то причинам выпал.
О, ужас, простонал Игорь, это ещё что? Место казни?
Да, ответил Лу-Ла, и молись, чтобы туда не угодить. Так казнят своих провинившихся обитатели низших уровней. Места у них, как и везде, дефицит, и они проделывают люки у себя в полу. Казнят они просто: верёвку на шею и в открытый люк: раз и готово.
Мне всё больше и больше не хочется туда, проговорил Игорь, может лучше мне бродить с тобой по Ристиции?
Да ты что? возмутился всадник, ты домой хочешь? Откуда ты говоришь?
Из Вологды
Вот и должен ты вернуться в свою Вологду. А я должен вернуться к себе в славную Меньотту. Ибо не место нам здесь. Но! Не падай духом, это же только изнанка, так сказать задний проход чудесного мира. У любой, самой-самой красавицы, задний проход не особо чист. Зато снаружи блеск! подбадривал Игоря всадник.
Умеешь ты утешить, мрачно улыбнулся Игорь, сравнил, тоже мне философ. Задний проход и вот это. А если честно, ты, пожалуй, прав.
Ну, тогда поехали дальше, воскликнул Лу-Ла, тебе скоро восходить, поэтому нужно успеть до темноты.