Впрочем, не все радовались этому визиту. Особенно Младший, который волею хозяина переместился в столь нелюбимое им племя, уже однажды показавшее тому его место и среди Оджибуэев да и среди самих Дакотов так же. Меж тем, когда Коллекционер ушел, и все поняли, что он в этот день больше не вернется, ибо уж небо вызвездилось и тишина в помещении сделалась особенно ватной и обволакивающей, Дакоты подвели юного Оджибуэя к вождю племени. Тот долго смотрела на Младшего, попыхивая пластмассовой трубкой, и молчал. Наконец, произнес веско:
Так распорядился хозяин, а значит, так оно и есть. Коллекционер человек внимательный, и раз уж он проглядел очевидный недостаток в тебе столько лет назад, значит, тому имелись причины. Теперь он, видимо, сверился с каталогом продукции, убедившись, что все эти годы ты являлся не той игрушкой, не того роду-племени. Только теперь возвращенной. Добро пожаловать домой, сын! произнес он неожиданно ласково и указал Младшему на его новое место в расширившемся кругу Дакотов. А так же подарил ему еще одно перо в волосы.
Юный индеец не решался принять дар. Внутри него происходило буря, неясные клокотания которой виднелись и в его взгляде, и в его жестах. И в том, как он вел себя подле вождя, и в том, как он принял этот дар и теперь стоял, не решаясь воткнуть перо в перевязь. Его подтолкнули, но он все еще вертел дар в руках.
Что же ты? укорил его вождь. Это награда за твое многолетнее испытание и не моя, отнюдь. Она дана тебе кем-то свыше, кто куда могущественнее самого Коллекционера, возможно, самим Гитчи Манито. Владыка Жизни решил проверить тебя и нашел, что проверка эта завершилась. Теперь все зависит от тебя.
Прости мою дерзость, Сидящий Орел, обратился Младший к вождю, но я не посмею принять твой дар. Я не понимаю своего нового места, не понимаю причин и тем более, не пойму последствий. Я всегда считал себя Оджибуэем, сколько помню, находился среди совсем другого племени, с которым вы ведете войну еще до времен Великого союза народов, провозглашенного Владыкой Жизни, до рождения самого Гайаваты
Не смей произносить при нас это имя, неожиданно сказал вождь. Гайавата из Оджибуэев, и те создали ему такую великую легенду, что
Но она часть меня, Сидящий Орел. Прости, я не представляю, как можно жить без нее.
А я расскажу. Мы, Дакоты, не признаем Гайавату великим учителем и воином, больше того, мы считаем его подлым разбойником, насмешником над нашими традициями, поработителем нашего народа на мгновение он замолчал, потом продолжил тише: Мы считаем его врагом, и отнюдь не таким могущественным и грозным воином, каким его почитает Оджибуэи, переписавшие историю племен под себя и тем самым, покрывшие свое имя неувядаемой славой. На деле все иначе. На Совете племен мы занимали равную позицию с любыми другими народами, что с Шошонами, что с Черноногими, но Оджибуэи всегда точили на наши земли нож, ибо они казались им и обильней и плодородней. А все дело в том, что те не умели их обрабатывать, ухаживать за ними, а только разорять и грабить. Мы всегда считали их дикарями, неспособными на возвышенные чувства, и Оджибуэи извечно подтверждали это своими низкими поступками.
Прости, о, вождь, но я слышал ровно обратное от племени, которое и по сию пору считаю своим.
И напрасно. Гайавата взял в полон прекрасную Миннегагу, дочь нашего вождя, похитил и скрылся, и это прописано в ваших сказаниях. А когда мы пришли за ней, она была обесчещена этим «героем». Нам пришлось выкопать топор войны и сразиться с Оджибуэями. В первой битве мы проиграли, друг Гайаваты, Чайбайабос, со своим отрядом проник в наши селения и сжег наши вигвамы, пленил наших стариков, а жен взял в рабство. Следующее сражение далось нам куда сложнее, но мы выстояли. Мы убили проклятого Чайбайабоса, ты знаешь это, тебе говорили о том. И тогда к нам присоединились племена Низкорослых, которых Оджибуэи именуют злыми духами Пок-Уэджис. Они разбили отряд Квазинда, великого силача и могучего воина. Тогда Гайавата, опасаясь, за свою жизнь, убил жену, прекрасную Миннегагу, чтоб не вернулась она в племя, и бежал, как трус. С той поры его больше никто не видел. Ни мы, ни вы. Вы сложили сказку о пришествии бледнолицых, но мы знаем
Нет, нет, не могу слышать, вскрикнул молодой человек, зажав уши руками и роняя перо. Не могу поверить, не могу принять. Никогда не смогу. Я верю в величие нашего брата Гайаваты, в добросердечие и мудрость его, но никак не подлость. Он попросту не мог таковым родиться и жить. А если б и жил, мы бы сами изгнали первыми его из племени, диким койотам на растерзание. И не было бы у него ни друзей, ни жены, ни из вашего племени, ни из нашего.
Ты все еще говоришь, как Оджибуэй, медленно произнес вождь. Это печально, ведь ты один из нас, а не из них. Хоть и множество лет и зим провел среди чужих людей, возвращение должно было тебя изменить.
Меня трудно изменить, лишь сказав злые слова про моего учителя и наставника. Вы одни не верите в него, а все прочие народы
Все прочие не были ни союзны Оджибуэям, ни люто ненавидимы ими во всяком случае, среди тех, кто спускался в Холодную долину. Пок-Уэджис нет среди нас, как нет и других племен севера. Но хорошо! Ты не веришь мне, пусть Шаман покажет тебе правду.
Младший согласился. И увидел правду, в которую верили Дакоты. Когда ритуал кончился, он вернулся из Закатных земель и сказал.
Теперь я знаю две правды, но мне неведомо, в какую из них надлежит верить, кто ошибается, ваш шаман, или Оджибуэев.
Ты видел правду другого шамана? молодой человек кивнул. И какова она?
Точно такая, как ее описывают наши предания, о, вождь, отвечал Младший. Потому я в растерянности и не знаю, что мне выбрать. Я хочу подумать над ними.
Останься с нами, и подумай. Это будет мудрым решением, произнес Сидящий Орел. Но молодой человек покачал головой.
Это не есть мудрость. Вы постараетесь соблазнить своей правдой, а быть может, она дальше от истины прошедших столетий, нежели та, которую я видел у шамана Оджибуэев.
Ты воистину достоин и своего нового пера и нового имени. Теперь ты Молодой, изрек вождь. И с этим отпустил окрещенного. А тот вернулся к прежним своим товарищам.
Но с прохладцей приняли его, видя, как долго отсутствовал он, сколько прожил у Дакотов и каким стал: получив и перо, и новое имя.
Теперь ты больше не можешь считать себя полноценным Оджибуэем, задумчиво сказал ему вождь. Ты слушал обе стороны, и ты ищешь истины, той, что не дается никому из смертных. Но не могут шаманы так сильно ошибаться, рассказывая лживые истории. Возможно, ты слышал не шамана, а волхвователя, а может, шаман показал тебе желаемое вождем Дакотов. А может, Дакоты сами настолько одичали, что уже не различают правды и лжи.
Я не видел в Дакотах ни дикости, ни невежества, отвечал молодой человек. Я видел в них равных, таких, будто они происходили из одного со мной племени. Как написано на ярлыке, что находится на моей щиколотке. Но я не принимаю их мира, их воззрения, и потому не могу жить с ними в одном племени.
Но ты не можешь жить теперь и с нами, после того, как принял их дар и их имя, задумчиво произнес вождь. И сказал: Вот что мы решим. Ты должен найти Великого Оджибуэя, я слышал, он исколесил весь мир в поисках истины, он попадал в самые удивительные миры и самые разные люди становились его хозяевами. Теперь он освободился ото всех. А ныне находится в поисках Страны Полночной, он знает многое и верно, сможет найти ответы и на твои вопросы. Говорят, он бродит где-то на севере, не то далеко, не то не очень от наших мест. Так говорили в магазине игрушек, несколько лет назад, когда нас продавали Коллекционеру. Ступай к нему, найди и спроси его. Великий Оджибуэй не такой, как мы, он должен познать истину, напоследок произнес вождь. И молодой человек оставил племя и двинулся в путь.
Ему пришлось осваивать науку путешествий по ходу своего продвижения к неведомой цели. Но для начала еще предстояло покинуть дом, о плане которого он имел смутное представление. Долго бродив по комнатам, он выбрался через вентиляцию и водосток, вышел во двор и огляделся, впервые поняв, насколько велик тот мир, в котором ему предстояло искать Оджибуэя.