Послышался вздох.
Что на этот раз, Зевс? Габриэль уверенной походкой подошел к одной из колонн, окружавших белоснежный тронный зал. Облокотившись на нее, он небрежно достал свой огромный меч и стал разглядывать его блестящее резное лезвие.
О, ничего такого! Зевс опасался его: воин не подчинялся ему и принадлежал к другому типу существ. За тысячелетия он не раз свергал различных богов, если те превышали свои полномочия и сильно колебали весы вселенского равновесия. Царь Олимпа боялся его непредсказуемости, боялся, что когда-нибудь тот придет и за ним, конечно, если бог начнет приносить много хлопот. Поэтому он старался обращаться к хранителю как можно мягче и беззаботнее. Но разговор предстоял не из легких. Я тут краем уха слышал, что ты расширил свою сферу деятельности?
Что? Габриэль пристально глянул на него.
Я совсем не хотел лезть не в свое дело. Просто слышал, что Ну, как бы это поделикатней сказать Ты посещаешь сны? Зевс вопросительно приподнял брови.
Ответа не последовало.
Ах, Габриэль! Ну право же! Морфей мне всё рассказал, голос бога звучал слаще меда, и весь его вид кричал о том, что он вполне понимает Габриэля. Слышал, она прелестна!
Кто?
Зевс широко открыл глаза в изумлении.
Как же, земная девушка, конечно! и тут же осекся, видя, как в глазах собеседника начинает плясать огонь.
Я что-то тебя плохо понимаю, дружок.
У бога заходили желваки от такого дерзкого обращения, но он благоразумно промолчал.
И вообще, какое тебе дело до того, где я бываю и что делаю?! из-за крупной спины хранителя начали появляться чернеющие крылья. Он направился к трону: Ты, часом, не забыл с кем разговариваешь?
Что ты?! Абсолютно никакого. Просто Зевс запаниковал и, тщательно подбирая слова, продолжил, я просто подумал, может быть, смогу тебе чем-то помочь?
«И заодно узнать: грозит ли нам опасность в твоем лице», но этого он не произнес вслух, хоть этот вопрос его больше всего и волновал. Не заподозрил ли Габриэль чего?
Ты? Мне? С чего бы это? Вдруг воздух резко наэлектризовался. Постой-ка! Что тебе известно о девчонке? Габриэль побагровел, его глаза в очередной раз за день потемнели, затем налились кровью. Он вспомнил предостережение Лахесис и начал медленно наступать на Зевса.
Я замялся тот и судорожно начал перебирать в голове нужные слова, понимая: одно лишнее и он покойник. О чем он только думал, вызвав хранителя сюда? Ты же знаешь, что в моем пантеоне есть такие божества, как ониры. Они несут ответственность за человеческие сновидения. И если быть откровенным, они уже очень давно следят за ней, бог стал нервно мять свои мощные пальцы, в последний раз Морфей увидел там тебя и запаниковал. Вот я и пригласил тебя узнать, могли бы мы чем-то помочь? И есть ли что-то, чего нам стоит опасаться?
Если ты, эгоцентричный урод, не начнешь мне всё выкладывать откровенно, без твоих виляний туда-сюда, я обещаю, что вам будет чего бояться! Одним прыжком воин преодолел оставшееся расстояние между ними, направляя меч на Зевса. Тот сделал глубокий вдох, но постарался спокойным тоном продолжить:
Я просто хочу понять, как ты там оказался и зачем? Она особенная девушка. У нее прекрасное осознанное воображение, и мы обязаны оберегать ее. Для нас главное ее рассудок, чтобы она могла продолжать творить такие красочные картины в своей милой головке.
«Это питает жизненной силой моих ониров, и они становятся сильнее. А впоследствии из них может получиться вполне приличная армия», подумал бог, но не произнес этого вслух.
С каких это пор ты печешься о человеке? Уже давно миновали те дни, когда люди поклонялись тебе и тебе подобным, не так ли?! Насколько мне известно, Морфей оберегает творцов сновидений. А какое ты имеешь к этому отношение? Ты что-то недоговариваешь Меч с силой прижался к горлу. Зевс снова запаниковал.
Я тебе говорю правду, воин! Она ценна для всех. Не только для нас. Таких людей не так много. Ты же знаешь, что мысли, чувства и эмоции строят наш мир. Посуди сам, ты, гроза света и тьмы, появляешься рядом с этим земным цветком. Естественно, мы запаниковали. С какой целью ты туда отправляешься? несмело поинтересовался он.
Тебя это не касается! грубо ответил Габриэль, убирая меч от его шеи. Он одним ловким движением спрятал его в ножны, висевшие за спиной, и начал медленно прохаживаться по тронному залу.
Так нам не стоит волноваться? еще раз поинтересовался царь Олимпа, потирая свою ноющую шею, по которой медленно стекала тоненькая струйка его ароматной крови.
Нет. Пока! хранитель поставил акцент на последнем слове. Скажи-ка мне лучше, любезнейший, кто бывает рядом с ней, кроме Морфея? это был вопрос с намеком, и Зевс это хорошо понимал.
Габриэль был умен и знал всё о богах и их способностях. Морфей был положительным персонажем в этой истории, он помогал творить людям красивые красочные сны. И его сестры тоже не приносили вреда. Но были еще два брата, которые могли при частом посещении нанести людской психике непоправимый вред, и одного из них он там встретил. Он был уверен в том, что не обознался.
О, только его сестры!
Ты лжешь! Я видел там Фобетора! Но даже не его я имею в виду. Ты забыл, с кем разговариваешь, я чую твой страх на расстоянии. Глаза хранителя сверкнули. Ну да ладно, на сегодня хватит. Он остановился напротив Зевса и посмотрел ему прямо в глаза, зная, что тот просто ненавидит такую дерзость. Потом резко развернулся и щелкнул пальцами, перед ним снова возник портал. Направляясь в его сторону, он, не оборачиваясь, прокричал: Не скучай, царь Олимпа! Чувствую, вскоре увидимся вновь! И пропал в мерцающем сиянии.
Зевс с облегчением выдохнул, когда остался один. В его голове бушевал ураган мыслей. Он понимал, что совершил большую ошибку, вызвав сегодня Габриэля. Он почти проговорился, когда начал рассказывать о ценности той девчонки для них. Как быть дальше? Его страстное желание перемен становилось опасным. Единственное, что остается, так это надеяться на то, что хранитель блефовал, угрожая ему. В конце концов, ни одна душа во всем мире не знала деталей его планов на ближайшее будущее. Ничто и никто не мог помешать ему претворить все в жизнь. Даже этот выскочка Габриэль. «Как же он мне надоел своим пренебрежительным отношением! Но ничего, как только мой план начнет действовать, мое могущество возрастет, и я с радостью поставлю его на колени! Он еще будет умолять о том, чтобы я позволил ему прислуживать мне. Мне, Зевсу-громовержцу!» бог зловеще рассмеялся.
Выпустив пар, он решил действовать незамедлительно.
Гермес! крикнул он. Тут же пред ним предстал вестник богов. Златокудрый, светлоглазый и атлетически сложенный, бог ловкости и красноречия всегда лучился весельем. На нем была неизменная белоснежная туника, доходившая лишь до середины бедра, абсолютно не сковывающая его движений. Он улыбнулся и сверкнул глазами.
Слушаю тебя, мой царь!
Найди-ка мне Фобетора, да поживее!
Гермес слегка приклонил голову и исчез. А Зевс величественно восседал на своем золотом троне и рассуждал: «Морфей никогда ни одним словом не упоминал Фобетора рядом с девчонкой. Почему? Это незначительный нюанс или за этим скрыто что-то серьезное? Фантаз крайне редко мог к ней приблизиться, но тоже ни разу не упомянул его присутствия. Надо выяснить в чем» Не успел он довести свою мысль до логического завершения, как воздух перед ним завибрировал, и появился Гермес, но уже не один. Рядом с ним стоял крепкий высокий мужчина, одетый в короткую черную тунику и золотые сандалии. Его слегка вьющиеся темные волосы спадали до плеч, а переливающиеся опаловые глаза пристально смотрели на Зевса. Он сделал шаг вперед и поклонился в знак приветствия.
Ты звал меня, о великий Зевс?
Фобетор! Как же я рад видеть тебя, мальчик мой! он глянул на стоящего рядом Гермеса и жестом приказал ему исчезнуть.
Тебе что-то от меня нужно? сухо спросил Фобетор, удивляясь такому радушию.
Зевс долго и сосредоточенно смотрел на него, а потом ответил:
Да. Мне кое-что нужно. Видишь ли, меня очень интересует твое отношение к одному человеку говоря это, он медленно поднял голову вверх и стал рассматривать фрески, украшавшие потолок его тронного зала, делая вид, что это вполне простая и непринужденная беседа, давая время гостю проникнуться ею. А затем добавил: К девушке, если быть точным он искоса глянул на стоящего около него онира и с удовольствием отметил, что на его лице не дрогнул ни один мускул. Догадываешься, о ком я говорю?