Его задние колеса занесло вперед, когда машина прыгнула через тротуар и нырнула в переулок. Погоня неотступно следовала по пятам. Прочный BMW снес ящики с пустыми бутылками, опрокинул мусорные баки, раздавил несколько велосипедов и тележку, и оказался вплотную к беглецам.
Но ты же не можешь рассказать об этом преподавателям? Если не сдашь экзамены, то не сможешь перевестись в третий класс старшей школы. В лучшем случае, останешься на второй год!
Если ты так говоришь, то, наверное, нет!
Выстрелы, выстрелы, выстрелы.
Стены домов по сторонами извивающегося переулка бешено летели назад. «Фиат» сотряс тяжелый ударбампер догоняющего джипа врезался в его корму. Руль забился, как припадочный, весь корпус застонал.
Что будешь делать, если провалишься? Мы все закончим школу раньше тебя!
Мне очень жаль!
Из-под капота автомобиля противника повалил густой дым. Выстрелы Курца, наконец, возымели действие. BMW завилял, врезался в каменную стену и замер.
Остались еще два!..
«Фиат» вылетел из переулка. Одна из вражеских машин срезала дорогу и снова нависла сзади.
...Мне тоже будет жалко!
Что ты говоришь?!
Мао и Курц яростно орали и ругались на чем свет стоит, стреляя из дробовика и автоматической винтовки.
Я тебя не слышу! Повтори еще раз
Они сконцентрировали огонь на передних колесах машины противника. Покрышка лопнула, и машина накренилась. Впереди был т-образный перекресток. Соске с визгом шин повернул, а неуправляемый черный джип взлетел на тротуар и со звоном вломился в ресторан, вышибив фонтан осколков битого стекла и столб пыли. Пронзительный звук заклинившего гудка огласил ночную улицу.
Только один!закричала Мао.
Ктоодин? Что это там творится?пищал в наушниках голос Канаме.
Не волнуйся об этом! Так в чем дело?
Завывая мощным двигателем и визжа покрышками, сзади возник последний автомобиль преследователей. Это был огромный пикап, и он быстро поравнялся с ними. Потом резко взял влево и яростно бортанул несчастный «Фиат».
О, не хотела тебя отрывать. Ты чем-то занят, как я погляжу?
Нет, просто здесь очень шумно, ах ты, тварь!..
Прижатый к стене, «Фиат» скрежетал бортом по кирпичам и выл, надрываясь, своим слабосильным моторчиком, пытаясь вылезти из-под подмявшего его мастодонта. Пикап протаранил их во второй раз. Задний бампер отвалился с одной стороны и чирикал по мостовой, рассыпая такие яркие искры, что на них было больно смотреть.
...Соске?
Прости, здесь слишком шумно! Надо разобраться со следующим!
Что? Ну, хорошо. У меня такое чувство, что ты не хочешь серьезно воспринимать то, что я тебе говорю, Соске.
Нет, я всегда слушаю тебя внимательно! Даже сейчас
Соске, тормози!завопил Курц, выдергивая чеку из гранаты. Потом еще из одной. И еще. Высунув руку в окно, он опустил их в кузов пикапа, который был совсем рядом. Соске отреагировал немедленно, изо всех сил нажав на педаль тормоза. «Фиат» клюнул носом, его занесло, но тяжелый пикап так быстро затормозить не смог и по инерции улетел вперед.
Пригнись!
Алло?донесся удивленный голос Канаме.
В следующий миг осколочные ручные гранаты в кузове пикапа взорвались. Несколько осколков пробили борта «Фиата», как будто те были сделаны из бумаги.
Вся задняя часть пикапа была разбита, и он потерял управление. Плюясь черным дымом, он вылетел на небольшую старинную площадь перед зданием муниципалитета и грохотом врезался в бортик мраморного фонтана, мирно журчавшего посреди нее. Не потеряв еще инерции, пикап совершил сальто-мортале, и, встав вертикально, плюхнулся в воду. Завизжал рвущийся металл, мощный всплеск залил темной холодной водой всю мостовую.
Остановив «Фиат», Соске и остальные любовались почерневшим пикапом, который оказался насажен на бронзовую скульптуру посреди фонтана, как на вертел. Щедро политые топливом из разбитого бензобака, задние колеса еще вертелись, подобно огненным карнавальным колесам-фейерверкам.
Вот это я называю искусством! Пожалуй, критики расценили бы это, как сплав современности с классикой,Курц сложил из пальцев прямоугольную рамку и откровенно любовался картиной через нее.
Последний, черт бы его побрал! Смотреть на это приятно, хотя как скульптура никуда не годится,простонала Мао, поправляя остатки платья, сползшие с высокой груди.
Оглушенные мафиози вывалились из открытых дверец в фонтан и слабо барахтались там.
Это был последний автомобиль из тех, что были посланы в погоню.
Соске торопливо поправил наушники и заговорил:
Чидори. Мы закончили. Так о чем ты говорила?
Трубка молчала. Повисла зловещая тишина.
...Не помню.
А?
Ладно, возвращайся поскорее.
Хорошо, я понимаю
Дурак.
Голос отрезало. Разговор по спутниковой линии связи был прерван абонентом из Японии. Соске выключил радио и тяжело вздохнул.
Все машины противника оказались уничтожены, но расслабляться было рано. С минуты на минуту заспанная итальянская полиция могла протереть глаза и взяться за дело. Поскольку потрепанный «Фиат» все еще, как ни странно, мог двигаться, дребезжа и поскрипывая, а автомобиля на замену не имелось, они решили поскорее оставить город.
Едем на восток, по дороге номер сто девяносто, через Риеци,сказала Мао,бросим машину возле городка, называющегося Джела. Город побольше, чем здешние деревушки, там мы сможем легко найти новую.
Каким образом?уточнил Соске.
Лучше всего, конечно, просто угнать. Оттуда по шоссе номер четыреста семнадцать меньше девяноста километров до Катании. Но ехать по нему неразумно, оно слишком оживленное. Двинемся местными дорогами через Ницеми, Граммичеле и Франкофонте. Если будем в пути весь остаток ночи, к утру будем там.
Рулить всю ночь? Да ты полуночница, сестренка,пожаловался Курц, зевая. Забитый в промежуток между сидениями рядом с ним Винценто Бруно спал, бормоча во сне какое-то женское имя и гнусно ухмыляясь.
Вот наглая рожа, верно? Это точно тот самый шпион?Курц лениво пнул его еще разок.
Такую информацию получили майор Калинин и Тесса. Да он и сам признался, так что ошибки быть не может,ответила Мао, повернув к себе треснутое внутреннее зеркальце заднего обзора. Она утерла пороховую гарь с разгоряченного лица и попыталась пригладить грязные и спутанные волосы. Но встречный ветер вмиг растрепал их снова.
Вот слизняк,пробормотал Курц. Тоже решив прихорошиться, он распустил галстук-бабочку, сжимающий шею, небрежно кинул в окно и с наслаждением почесался.
Все устало молчали. Тишину нарушало только тарахтение разболтанного корпуса машины и рокот покрышек по асфальту.
«Фиат» катился через идущие мягкими волнами слабовсхолмленные долины. Днем с дороги, должно быть, открывался прелестный сельский пейзаж. Но теперь в свете единственной уцелевшей фары и серебряной луны по сторонам лишь мелькали темные кусты, похожие на притаившихся в засаде чудищ.
«Интересно, успею ли я возвратиться в Японию хотя бы послезавтра?..»
Соске тяжело задумался. Сомнения и неуверенность одолевали его. Пропустив экзамены, сможет ли он поспеть хотя бы к пересдаче? Когда Кагуразака-сэнсей спросит, почему он отсутствовал на этот раз, придется снова выдумывать уважительную причину и извиняться. Да и размонтированная малолитражка не выходила у него из головы. Терпение учительницы тоже имеет предел. Что если она действительно рассердится и получит инфаркт? И самый главный вопроспочему, почему вдруг все эти глупости так беспокоят?
Снова и снова прокручивая в голове тягостные мысли, словно собака, грызущая кость, Соске вдруг очнулся и вздернулся. Сначала он не понял, отчего в крови вдруг снова забурлил адреналин, но вставшие торчком настороженные уши говорили сами за себя. В монотонных убаюкивающих дорожных звуках прорезался какой-то новый шум.
Он не ослышался, и это не был стук перегревшегося, наконец, двигателя. Соске снова прислушался и опять различил этот звук. Издалека.
Уиррр гул набирающей обороты газовой турбины, свист вращающихся на высокой скорости лопаток. Низкий, утробный звук выхлопа. Тяжелый, отдающийся в груди, неровный топот. Все ближе и ближе.