Это страшная тайна. Или, как он бы сказал: « У вас нет допуска, чтобы получить эту информацию!» Хо-хо-хо!
Вредина! Кстати, раз уж зашел разговор, не похоже, что Сагара появится хотя бы сегодня, а?проговорила Киоко, вспомнив персонажа, которого только что так ловко изобразила Канаме.
Хотя сейчас в школе стояло жаркое время экзаменов, Соске цинично отсутствовал. Раньше случалось, что он бесследно исчезал на пару-тройку дней, но конец триместра с экзаменами и контрольными он пропускал впервые.
Скорее всего, не придет. Этого идиота совершенно не волнуют отметки в зачетном формуляре. Да и поведение его тоже примерным не назовешь. О чем он думает, ума не приложу. Вот возьмут его, да и выгонят, будет тогда знать!
Она говорила беспечным и легкомысленным тоном, но, по правде сказать, Канаме сильно беспокоилась. Соске в этот раз хватил через край, свершено забыв о том, что он все же ученик и должен подчиняться общим правилам. Какими бы снисходительными ни были преподаватели, они не станут терпеть такого поведения вечно. Подумав об этом, Канаме опечалилась.
У него действительно будут проблемы. Охо-хо
А ты не пыталась позвонить ему на сотовый? Если ты его хорошенько отругаешь, может быть, он возьмется за ум?
Киоко с видимым удовольствием вынула новенький телефон. Она купила его недавно, и не могла нарадоваться, трезвоня по поводу и без.
Бесполезно. В такие времена он всегда недоступен. Наверное, пропадает где-то далеко, в горах, или, быть может, на рыбалке, где не пахнет цивилизацией
Но ты же не знаешь наверняка, правильно? Почему бы не попробовать? Вдруг получится.
Сказала ужебессмысленно. Забудь об этом,небрежно отмахнулась Канаме, но Киоко нажала кнопку и поднесла телефон к уху. Она помолчала, дожидаясь ответа.
Вот видишь? Недоступен, да?
Хм...
Так же, как обычно. Я слышу только автоответчик. Выключен или вне зоны действия. Ух, не хочу даже вспоминать!
Снял трубку.
А?
Держи,весело ответила Киоко, вручая ей телефон.
Совсем рядом, на соседнем ряду, одноклассница продолжала болтать со своим мальчиком, и что-то нежно шептала, не обращая внимания на окружающих. Будто увидев свое отражение в зеркале, Канаме, вдруг почувствовала странное смущение. Нерешительно взяв телефон, она осторожно заговорила:
Алло?
Чидори?! Что случилось?закричал в трубке далекий голос. В динамике шумело, трещало, и шла сильная статика, но она безошибочно узнала Соске.
Ах... Соске! Где ты сейчас?
Каникатти!
Какие Аня с Катей? Что ты мелешь?!
Что за чепуха? Чем он там занимается? Да и промежуток между вопросами и ответами был каким-то слишком уж большим.
Эй, у нас экзамены начались со вчерашнего дня! Ты что, забыл?
Я не забыл, но у меня появилось неотложное дело! Ничего не поделаешь!
Еще как поделаешь!.. Что же, я зря потратила три часа, чтобы вколотить в твою тупую голову классическую литературу, а?! Экзамен почти начался!!!
Мне мне очень жаль!шум в трубке на мгновение усилился.
«Мне жаль!»вы слыхали такое!.. Дурачина! И еще кое-что! Мне пришлось наврать учительнице про машину, которую ты раскурочил, идиот!
Тогда, собравшись с духом, Канаме объяснила Кагуразаке Эри, что Соске хотел сделать ей сюрприз, отрегулировать и настроить старенький автомобильчик. Но, к несчастью, на полпути он почувствовал себя худо, так, что ему пришлось оставить школу и поспешить к семейному врачу, а тот мигом уложил его в больницу. Он очень извинялся и просил передать вам, уважаемая Кагуразака-сэнсей, что как только он выздоровеет, он тут же вернется и соберет несчастный автомобиль обратно. Так что нужно только терпеливо подождать пару дней. Даже сейчас щеки Канаме горели от стыда, когда она вспоминала об этом. Более глупого и жалкого объяснения невозможно было придумать, но Эри, которая оставалась слишком доброй и отзывчивой, как ни пытались испортить ее характер отмороженные ученики, со слезами на глазах ответила: «Какая жалость! Впервые слышу о его хронической болезни наверное, потому он такой странный? Конечно, раз ты так говоришь, я подожду, сколько нужно и не стану делать из этого проблемы». Так что профессионально разминированная малолитражка сиротливо притулилась на заднем дворе школы, под непромокаемым терпаулинговым брезентом.
Ты понимаешь, через что мне пришлось пройти?!
Некоторое время трубка молчала. Пять секунд, шесть, семь. Уже начиная раздражаться, она услышала короткий ответ:
Понимаю.
Нет, ты не понимаешь! И не притворяйся! Меня можно только пожалеть! Вообще, почему ты без конца, без конца, БЕЗ КОНЦА устраиваешь для всех неприятностиэй, ты слушаешь?!
Да! Я слушаюв трубке оглушительно громыхнуло, так, что мембрана динамика задребезжала. Потом яростно затрещало, как будто что-то ломалось. Снова прорезался голос Соске:
Слушаю! Берегись, он нас таранит!кричал он едва слышно за помехами.
Канаме была несколько озадачена его странной репликой.
...Что? Что ты говоришь?
Нет, это было не тебе!.. Я сейчас веду машину!
Мгновением спустя из трубки зашипело, завизжало и громыхнуло, напомнив запуск большой фейерверочной ракеты.
В то же самое время
северная Сицилия
предместья Каникатти
Мафиозный «Гелендваген» получил попадание противотанковой гранатой в капот и вспыхнул, как спичка. Из окон вышибло жаркое бензиновое пламякумулятивная струя пробила его насквозь и подорвала бензобак.
Пылающий неуправляемый автомобиль занесло по булыжной мостовой, когда сзади него появился еще один преследующий джип. Врезавшись в «Гелендваген», он отскочил в сторону и завертелся, отражаясь от каменных стен зданий. Соске, не обращая внимания на преследователей, повернул руль, и «Фиат» вылетел на безлюдную рыночную площадь.
Городок, в который они с гиканьем и свистом влетели, казался средневековым, если не античным, с узенькими кривыми улочками и тесно скучившимися разнокалиберными строениями с черепичными крышами. С балконов повсюду свисали лохматые гирлянды плюща.
«Фиат», не снижая скорости, летел по улочкам, ярко освещенным старинными коваными фонарями.
Десятый!.. Остались еще три!прокричала Мао, выбросив за борт пустую трубу гранатомета. Ее вечерний туалет был покрыт пороховой гарью и растерзан, будто ее собаки кусали, оставив хозяйку почти обнаженной. Амазонки-эксгибиционистки с радостью бы приняли ее в свою компанию.
Последняя ракета?..орал Курц, согнувшись на сиденье и лихорадочно меняя магазин в штурмовой винтовке. Смокинг куда-то пропал, встречный ветер яростно трепал кружева белоснежной рубашки и блондинистые локоны.
Точно так! Остались только гранаты!
Черт возьми!..
Лупи по решетке радиатора! А я заставлю стрелков убрать головы!Мао снова прицелилась из дробовика. Из следующей настигающей машины затрещали автоматные очереди. Курц и Мао выстрелили в ответ.
Посреди этого грохота, визга и воплей Канаме переспросила по спутниковому телефону, совершенно не понимая, что творится:
Алло! Ты слышишь?.. Ведешь автомобиль?..
Так точно!прокричал Соске в микрофон радиогарнитуры, присоединенный к наушникам, изо всех сил наваливаясь на вырывающийся руль.
Это опасно, так нельзя! Разговаривать по телефону во время движения противозаконно, ты знаешь об этом? Не говоря уж о том, что ты еще ученик средней школы и у тебя наверняка нет водительских прав! Остановись, быстро!
Я не могу!.. Если я остановлюсь, то уже никогда не попаду на экзамен.
А?
«Фиат» находился в ужасном состоянии, свистя на ветру бесчисленными пулевыми дырками, дребезжа отваливающимися крыльями и капотомпросто движущийся металлолом. Двигатель чувствовал себя ничуть не лучше, брызгая машинным маслом и кипящим тосолом из пробитого радиатора.
Несколько экзаменов ты уже пропустил, так что придется пересдавать, понял? Ты что, серьезно не догадываешься, что рискуешь вылететь из школы? Вспомни про свои отметки, двоечник!
Я на задании! Ничего не могу поделать!
«Фиат» сокрушил горку плетеных корзинок, составленных возле прилавков.