Почему на две тысячи?
Да к слову пришлось. От Ижевска до Луганскатысяча семьсот. Но это по карте, а по фактукилометров триста, если большую часть пути идти по воде. И так же, по воде, мы сюда все и поднимем. И оборудование, и людей, и технику. Все, что есть.
По третьему вопросу проголосовали нейтральнопоручить дополнительную проработку, составление ТЭО. Все лучше, чем ничего.
На выходезазвонил телефон, это был Димыч, мой знакомый опер из УФСБ. Теперь он уже начальник управления.
Задержись в здании. С тобой поговорить хотят.
О как. Ведь даже тут знают
Ладно
Потусовался минут пятнадцать, потом ко мне подошел один из прикрепленных.
Дьячков?
Он самый.
Прикрепленный кивнул и пошел по коридору, я пошел за ним.
Синцов ждал в одном из кабинетов управления госзакупок, пустом. Он пил кофе, самый простой, три в одном из пакетиков. На столе кипел чайник.
Присаживайтесь
Глава Республики. Де-юре первый среди равных, но де-факто
Знаете, пословица о том, что лучше стадо баранов под водительством льва, чем стадо львов под предводительством барана, она верна. Свалившаяся на нас подобно тонне кирпичей с самосвала «Катастрофа» заставляла нас переосмысливать и переустраивать свою жизнь совсем по-другому. Раньше кактупо делали то, что должно делать, то, что все делали, то, что делали всегда. Собирали налоги, большую часть отправляли в центр. Приходил госзаказработали. А сейчас никто просто не знал, что и как делать. Как хочешь, так и живи.
И мы жили.
И еще одно. Я ведь покатался по разным местам, посмотрел, что делается. Там, где во главе всего стал бизнер или бизнеры, там по факту образовались в лучшем случае королевства, в худшемрабовладельческий строй. Человек ведь слаб. И падок. Бизнесменон в своей фирме как маленький царь, хочетмилует, хочеткарает, демократии в ней нет. И когда он выходит на уровень управления территорией, анклавомдумаете, он будет про закон вспоминать? Да на фига ему это.
Вопрос бывает лишь в том, кто и как далеко готов пойти. Многие, как оказалось, готовы были пойти на очень многое.
Так что выбрали Синцова правильно. Очень правильно.
Александр Дмитриевич
Расскажи, как ты оборудование повезешь.
До Волгилибо на колесах, либо по рельсам. Там перегрузим на баржи.
А договариваться в Луганске как будешь?
Как получится.
И, думаешь, согласятся? Их же патронный кормит. Думаешь, они конкурента себе создадут?
Все имеет свою цену.
Я не понимал, что Синцову не нравится.
То, что ты собрался патронные станки сюда везтиэто без вопросов, тут тебе и доля выйдет и звание Героя Соцтруда. Как раз и «Буммаш» загрузитсятам ленту будем делать. Вопрос в другомгде ты ее ставить будешь.
Я сделал удивленное лицо.
Как где? Четырехсотая площадка, там как мотоциклетное накрылось, там дерьмо одно, ничего нормального неткакие-то арендаторы, мать их. А там и ветка подходит, и охраняемая территория, режим запросто можно восстановить, и кран-балка подходящая, и фундаменты под станки. И оружейка рядом.
В том-то и дело, что рядом.
О как! Я и не подумал. Политика.
Александр Дмитриевич недоуменно сказал я. Я не политик, я производственник. И в мыслях ничего не было.
Да как сказать.
Ты у Новосельцева был?
А вот это я пропустил.
Был.
И о чем был разговор?
Вот это я точно пропустил. Отношения между ФСБ и МВД всегда были напряженными. И сейчас они лучше не стали.
О политике. Я решил говорить честно, но не до конца.
О какой?
Новосельцев говорил за Новгород. Вы мою служебку вкруговую пустили, вот он и заинтересовался.
Вот теперь я понял, в чем суть. Если брать расклад тех, кто сплачивает возле группировок МВД и ФСБ, то я однозначно отношусь к ФСБ. Просто так исторически сложилось. И мой визит к Новосельцеву теперь вызывает вопросы.
На которые должны быть ответы.
Генерал Новосельцев превратно понимает скажем так, потребности исторического момента, решил говорить правду я. Он решил, похоже, положить под себя весь Новгородский торг, а по сути, и весь Новгород.
Я смотрел на Синцоваповерит или нет. В правду, кстати, поверить труднее всего, потому что лжецон заранее все рассчитывает, подгоняет одно к одному. А правдаона часто бывает безумной.
Синцов покачал головой.
Придурки
Что конкретно он говорил?
Да то же самое, что и я. Или мы ихили они нас. Только он предлагает не ждать и наносить удар первыми.
Вот придурок. Что за люди. Жрать готовы и глоткой, и
Синцов резко замолчал.
Ты ему что-то обещал?
Нет.
Синцов какое-то время молчал, потом резко махнул рукой.
Ладно, давай. Патронный завод нужен все равно, а где его поставитьдело второе, разберемся. Давай, делай.
Есть, по-военному ответил я.
Признаки того, что дело было швах, были уже в тот день, но я, окрыленный тем, что у меня, может быть, будет свой завод, что я буду уже в доле с республикой, внимания на них тогда не обратил. А напрасно.
Ижевск, бывшая Россия. Улица Удмуртская
Девятьсот тридцать четвертый день Катастрофы
Після дощу висохла ніч, вітер погас.
Ми не одні, ми не живі, виключіть нас!
Ти, як завжди, дивишся вниз, довго мовчиш.
Так не сиди, вимкни CD, ти ж не гориш!
Ночь переспал со своими думками, а утром пришло время собираться в путь-дорожку. Делать то, что задумано.
Собраться в путьэто сейчас не как раньше: вещи в сумку скидал и побежал. Это сновной, оставшийся от старых времен костюмгорка в мультикаме. С виду ничего особенного, но он на меня пошит, с запасом, а на меня пошить сложно из-за габаритов. Да еще он под подшив кевларовый. Под негогражданское белье (но не трусы, а трико обтягивающие, без швов, это мы уже прохавали), а в сумкухеликоновское, первый и второй слои.
В сумку жебританский полицейский комбез, черного цвета, с капюшоном. Он сделан для полка 22САС, настоящая Великобритания, куплен мной новым, когда доллар меньше тридцати стоил (когда же было-то это). А на себякевларовый костюм. Этот костюм относится к рабочей одежде, их в Ижевске было много, потому что они используются на сталелитейном производстве. Комбез плюс кевларстопроцентная защита от мертвяков, проверено не раз. В Казани, где нам надо было производство оптики, меня укусили два раза. И, как видите, жив. И остальные живы.
Казань зря вспомнил, лучше такое не вспоминать. Как вспомню ту толпу мертвяков на проспекте Туполева, так до сих пор не по себе. Город просто погиб, уцелели там немногие. Почему? А потому, что когда кто-то в Казани хотел купить себе стволзаконный гражданский ствол, его вызывали в ментовку и начинали лечить. Если переубедить не удавалось, заставляли заключить договор на пультовую охрану квартирысовершенно незаконное требование, кстати. Итог когда заходили в Казань, у меня был АКМ. А к немуне поверитетридцать четыре рожка. Из них двадцать от РПК, я часть набитых рожков носил в сумкедаффлбэге. Когда отстрелялись на Туполева и ушлиполрожка у меня осталось. А комок весь в поту, хоть выжимай. Нас бы там разорвали просто, ничего бы не спасло.
Две пары обувипросто британские из толстой кожи и альпинистские, «Шершень», они со стальным носком, а кожа там такая, что ни крыса, ни собака, ни человек не прокусят. В сумку жедесять снаряженных рожков от РПК-74, я сейчас на 5,45 перешелтолковей он, и боезапас позволяет больше носить. И четыре шестидесятки, четырехрядныеу нас им не доверяют особо, но иногда надо. Еще одиннадцать автоматных тридцатокв поясную систему, три с одной стороны и восемь с другой, там паучеры сдвоенные. Многоне мало, я по командировкам покатался, и Набчелны, и Нефтекамск хватило.
В рюкзакпомимо пачек с патронами, медицины какой-тоеще и винтовку. Винтовка новая совсем«Барс», переделанная на боевую снайперку. Калибр пять и сорок пять, ствол немного короче, чем на гражданской, нарезка под автоматный глушитель. Самый цимес здесь приклад. Он сделан под американский МсМillan, то есть складной онно при этом полноценный приклад боевой винтовки. Винтайблеск. Патронтот же, что и у автомата, думать особо не надо: есть отборныестреляешь отборными, нетзарядил то, что есть, и стреляй. УСзапросто. А у пять и сорок пятьтраектория во многом с пулеметным совпадает, переучиваться на нее легко. До четырехсот метров она кроет СВД практически в любой ситуации. Еще одна моя снайперка«Рем-700» на заводе в кабинете лежит, там и заберу. Ей уже на тысячу можно работать.