Только не надо вспоминать Иви! Мне и так до сих пор больно Думаешь мне каждую ночь не снятся кошмары, не проворачиваются в голове сотни вариантов того, как я мог ее спасти? Не тебе меня судить, голос Орвала сорвался и перешел на хрип. Прости, после долгого молчания, собравшись с силами, он продолжил, знаю, ты ее тоже любил, может, даже больше, чем я. Я никогда тебя ни о чем не просил, но я хочу защитить дочь. Даже если от себя самой. Она единственное, что осталось ценного для меня в этом проклятом мире.
Мастер Браг кивнул, соглашаясь с Орвалом. Всему свое время и место. От него, да и от всех остальных уже ничего не зависело. Игра началась задолго до них. Осталось либо принять правила, либо гордо удалиться. И лишь немногим было дано эти самые правила менять.
Каира
Мое терпение грозилось лопнуть в любой момент. Сколько можно! Вечно эти двое опаздывают. Имани и Лиам (третий в нашей бравой компании) явно не спешили услышать очередную проповедь мандрита Корнела. Честно признаться, я тоже. Но блюсти закон было нашей священной обязанностью. Да и чуть ли не единственной возможностью относительно спокойно (и главное законно) отдохнуть от тяжкого труда на копях. Магистрат Лавары дум Краун, был человеком старой закалки и ярым приверженцем Триумвирата, поэтому все правила и каноны соблюдались местными жителями беспрекословно. Дум Краун следовал во всем гласу священных огненных скрижалей Триумвират и церковь едины. Вот и сейчас этот низкорослый в меру упитанный представитель местной власти с мелкими, хитрыми глазенками ярким красным пятном приталенного сюртука (который явно покушался на столичную моду) маячил среди прихожан, то и дело с умным видом рассыпаясь цитатами из святого письма. Иногда мне думалось, что мандрит в нашем городе именно он, а не истошный Корнел. Но от греха подальше, я старалась держаться на почтенном расстоянии от обоих.
Друзья неспешно направлялись к храму. То и дело воровато озираясь по сторонам и неловко разминаясь с прохожими на узкой мощеной улочке. Там и одному протиснуться было сложно. А тут две здоровых детины. Точнее одна Лиам. Имани же была миниатюрной, легкой, почти прозрачной. Невесомые, пружинистые, каштановые локоны обрамляли фарфоровое личико сердечком. Живая кукла, с живыми чуть навыкат лазурными глазами. Она их кокетливо прикрывала, и тогда пушистые атласные ресницы мягко ложились на пухлые щечки. Создавая совсем уж ангельский вид. Не уверена, но явно в глубинах родовых хитросплетений Имани пролетали дриады. И все же, ангелом ее обозвать мог только не знакомый с этим «чудом» человек.
Каира, чудесно выглядишь! Лиам, как всегда, был учтив и галантен. Он сделал легкий поклон и коснулся губами моей руки. Непослушные пшеничные пряди упали на лоб, закрыв раскосые глаза, и он привычным жестом пятерной безрезультатно попытался их усмирить.
Такое приветствие было нашей маленькой традицией. Ну и что, что мы имеем статус почти рабов, нам ничего не мешало соблюдать правила хорошего тона. К тому же Лиам был членом трибы, занимавшей далеко не последнее место в Триумвирате, что само собой обязывало к соблюдению правил этикета. Сначала местные жители воспринимали наши пируэты как детские забавы, затем потешались, а потом просто перестали обращать внимание. Теперь же порой я даже ловила восхищенные взгляды.
Да-да, Лиам во всем узрит красоту, даже в старом сером платье, Имани жеманно хихикнула, оценивающе окинув меня с ног до головы, и поцеловала в щеку, Привет, подруга! Вот и я решила принарядиться. Гарван вчера из Тумберга привез. Правда красиво?
И она закружилась воздушной тучкой, демонстрируя со всех сторон новое платье из тончайших нитей шалии магического растения с пригорий Белой Пустыни (что делало ткань неимоверно прочной и практичной, но при этом сохраняло изящество линий силуэта).
Мы с Лиамом многозначительно переглянулись. От Имани, естественно, наш безмолвный диалог не смог ускользнуть не замеченным.
Вам что, не нравиться? с укоризной спросила подруга.
Нет, что ты. Платье чудесное! Тебе очень идет, глаза стали еще ярче, поспешила я успокоить обиженную Имани, Просто Может не стоит принимать от Гарвана столь дорогие подарки. Да и общаться с ним Люди и так начали поговаривать я запнулась, увидев, как лицо Имани становиться пунцово-красным.
Как вы смеете даже подумать о таком! Еще друзьями называются. Гарван самый благородный человек, которого я знаю. К тому же, палладины служат самому дею. Там не водиться всякий сброд, Имани красноречиво окинула нас недобрым взглядом.
А что до местных сплетников, здесь девушка переключилась на толпящихся прихожан, что с них взять деревенщина.
Теперь милое, почти детское лицо Имани было перекошено надменностью и злобой. Я невольно поежилась от такого контраста.
Имани, конечно, тебе решать. Мы просто предупредили. Ты наша подруга, и что бы там ни было, хотим тебе только добра, Лиам попытался приобнять подругу, но она юрко увернулась.
Вот и не лезьте не в свое дело. Может, у нас с Гарваном настоящая любовь? уже мягче сказала разозленная брюнетка.
И вообще, какого демиурга, мы тут стоим? Жара на улице неимоверная! Пойдемте лучше внутрь, быстро развернувшись на каблуках, она решительно направилась к храму. По дороге бесцеремонно расталкивая кучкующихся горожан локтями.
Мандрит Корнел сегодня был красноречив как никогда. Витиеватые словесные узоры разрастались до невиданных масштабов. Даже церемониальное окуривание дымчатой мятой (произраставшей только возле капищ шедимов с живым огнем) не приободряло общий настрой прихожан.
Спустя час, кто-то стал нервно покашливать, кто-то переминался со стороны в сторону, пытаясь найти удобную позицию для затекших ног. А некоторые даже мирно посапывали, провалившись в менее скучное царство сновидений. Я же во время службы любила рассматривать прозрачный восьмиконечный сводчатый купол. Единственное украшение храма, но и самое ценное. Луминарий купола прикрывал невиданных размеров кристалл апейрона (ну уж шахтерский городок мог себе позволить такую роскошь, хотя подобным великолепием мог похвастаться еще всего лишь один храм Изначальных и тот находился в столице Аттакаме), преломляя падающие лучи солнца так, что радужный свет заполнял пространство всего храма. К тому же подобное убранство служило и довольно прагматичным целям, а именно давало живительную прохладу, которой в знойную погоду еще нужно было поискать.
и как высечено вечно-пылающими буквами на скрижалях в Храме Изначальных, мандрит благоговейно вознес руки к небу, где пробившийся сквозь кристалл солнечный луч разлился золотистыми искорками, придал особенный, магический окрас словам храмовника, Демиурги создали священным, кристальным звуком, рожденным от изначальной Тишины, этот мир. Вскоре разочаровавшись в своем творении, покинули его, потопив всю землю в горестных слезах. Бросили, как нерадивое дитя. После их ухода, землю объял праведный огонь, а после остужали столетние ветра. В результате в недрах земли образовался Апейрон первоэлемент, вобравший силы четырёх стихий. Квинтэссенция магии. Перворожденные дети демиургов Оры, могли управлять этим элементом. Могли создавать из него все что угодно: как живое, так и не живое творение. Могли использовать как для поддержания жизни, так и для ее разрушения. Но их жадность и алчность возобладали над разумом и всеобщим равенством детей божьих. Безжизненная почва не давала пропитания, а залежи апейрона единолично захватили Оры. Другие расы умирали от голода и болезней.
Так продолжалось пока избранные Изначальные сыны и дочери Красной, Белой и Черной Пустыни не объединили свои силы для борьбы с этой нечистью. Святой Триумвират огласил священную войну с бездушными Орами. Именно благодаря их доблести и смелости мы сейчас дышим, имеем кров над головой и не голодаем. Да будет вечно святой Триумвират! торжественно-звеняще, наконец-то, завершил проповедь Корнел. Мне кажется, даже в храме послышался тихий, коллективный вздох облегчения.
История нашего мира у меня всегда вызывала необъяснимый страх. Она была кровавой и беспощадной. Даже сейчас к возможным потомкам Ор относились как к низшему классу. Это я прочувствовала на собственной шкуре. Как и все жители нашего городка. Все эти земли вплоть до крайних границ Зеркальной Пустыни когда-то принадлежали детям Демиургов. И местных жителей априори оценивали, как носителей гнилой крови. Прошло тысячи лет, а так ничего и не изменилось. Об этой странице нашей истории было известно немного. Это была запрещенная тема, открытая только для правящих Триб. Но кое-какие редкие книги и заметки в газетах проливали свет на темные страницы нашей истории.