Урт крепко зажмурил глаза и вжался, по своему обычаю, в ямку под большим кустом, поэтому и не видел страшного пиршества людоеда. Но сначала была охота, весьма похожая на игру кошки с мышками. Впрочем, почему похоже? Просто здесь кошка была крупнее, а, соответственно, и «мыши». Кумп, похоже, и в самом деле, играл. Он нагонял свою жертву, громко рычал и позволял ей попытаться спастись. Са Тал не видел, сколько жертв осталось лежать на траве, но человека три, как минимум, сумели убежать. Когда же охотиться стало не на кого, кумп начал свое пиршество.
А потом он пошел к воде, и долго и неторопливо пил воду, негромко урча. В какой-то момент он поднял голову и встретился с глазами Са Тала. Са Талу на миг показалось, что увидел в глазах зверя короткое удивление. Противостояние продлилось несколько длинных мгновений, после чего кумп снова опустил голову к воде.
Са Талу была непонятна реакция людоеда, разве, что он был уже сыт. Но, напившись, Кумп негромко зарычал и направился к Са Талу. Решение спасти жизнь мальчика пришло само собой. И Са Тал шагнул навстречу зверю. Кумп недоуменно остановился, после этого слегка попятился назад, потом снова зарычал и приготовился к прыжку.
Са Тал тоже остановился, не спуская глаз с кумпа. Их взгляды снова встретились. И, верь не верь, напряжение кумпа заметно спало, рычание сменилось на предупреждающее урчание. Зверь подозрительно водил головой, рассматривая глупую жертву, которая не убегала, или не бросалась на него со своим острым длинным когтем.
Но кумп был хозяином, и не только этого леса. И он не ведал, что такое страх, и не боялся длинных острых когтей своего врага. Но его противник тоже не имел страха. Что-что, а чужой страх всегда возбуждает в кумпе аппетит. И еще в этом противнике было что-то, что не позволяло кумпу проявить инстинкт охотника. Человек не был ни жертвой, ни врагом. Кумп не знал понятия «друг». Сама жизнь не дала такого понятия, поскольку извечная борьба за свое существование не позволяла его. Но кумп понял, что тот, что напротив, не враг. И тогда кумп неторопливо пошел к человеку. Человек не тронулся с места. Кумп подошел и обнюхал его. В ноздри ударил запах дыма извечного врага кумпов. Шерсть зверя вздыбилась и рык сам вырвался из пасти. Но человек снова ничего не предпринял, и зверь успокоился. Он снова начал обнюхивать человека, и постепенно запах дыма перестал тревожить кумпа. Он опять довольно заурчал.
Са Тал осторожно опустил руку на колючую гриву зверя и погладил его. И это было для кумпа совершенно новым. И оно не было нападением, а, наоборот, успокаивало и разливало по телу истому, которую он давно не испытывал.
Са Тал понимал, что нельзя быть меньше зверя, но и выше тоже опасно, и он сел на ствол, поваленного, вероятно, молнией, дерева. И кумп доверчиво лег у его ног.
А Урт не выдержал, вскочил из своего укрытия и опрометью побежал к лесу. Кумп отреагировал на это мгновенно, и жизнь мальчика повисла на волоске. Са Тал снова положил руку на гриву и сказал: «Нельзя. Это друг». Слова для кумпа ничего не значат, но кумп их понял. Поверил и снова опустился на траву.
Но это ничего не изменило. Урт, опасливо оглядываясь, все равно, убежал в лес. Предчувствуя беду, Са Тал успокаивающе потрепал кумпу гриву: «Извини, друг» и пошел туда, куда убежал Урт. Кумп сразу же поднялся и пошел рядом.
Предчувствия снова не обманули Са Тала. Урт, выбегая из леса, сразу же попал в лапы своего злейшего врага.
Еще в начале зимы кочевье, где жил Урт, было захвачено и разграблено гиром Андом. Взрослых мужчин отправили в рудники. Откуда они, всего скорее, уже не вернутся. Женщин и девушек, а так же Урта и еще трех малышей привезли в становище гира Анда. Мать и еще двух женщин определили на кухню. Мать не раз говорила Урту, когда он уговаривал ее бежать, что она хорошо устроена, другим повезло, куда меньше.
Если бы Урт знал о том, что случится, он бы проявил свою настойчивость. Ее убил сотник Овар, когда мать отказала ему в каких-то услугах. И Урт долго носил в себе жажду мести. Удобного случая долго не подворачивалось, да и как может отомстить маленький мальчик огромному детине.
Но случай выпал сам собой. Они столкнулись в квартале ремесленников. Овар был изрядно пьян, но узнал сынка непокорной женщины, за убийство которой был серьезно наказан. Сильно пошатываясь, Овар попытался ухватить Урта, но тот увернулся и побежал прочь. Овар за ним. И тогда Урт схватил средних размеров камень и кинул его в голову обидчика. Среди мальчишек становья Урт был самым метким. Камень попал убийце матери прямо в висок.
Овара нашли утром уже мертвого. Никто не заподозрил Урта, но следующей ночью он сбежал из становища, горя надеждой отыскать отца. Ему повезло, когда он встретил себе попутчика. Но везение, как учили взрослые, никогда не бывает долгим. И сейчас оно кончилось.
Правильно ли, нет ли, Са Тал понял исповедь Урта, но он услышал именно это. Они уже успели создать свой собственный язык общения из смеси слов и жестов.
Са Тал спрятался за крайним деревом и, сжимаясь от жалости, увидел, как над Уртом взвилась нагайка, и пронзительный крик мальчика взвился над степью.
Внутренний протест Са Тала выплеснулся наружу вместе с криком: «Нет!».
10. Компаньоны
Агир Валакх, подумать только, заранее знал, чем окончится погоня Гира Анда.
Странно, Но именно это слово стало основой последних лет жизни Валакха. Никогда в своей прежней жизни он и не слыхивал такого слова, как «агир», а владеющие степью гиры были для Валакха своеобразной экзотикой в его, честно говоря, пресной жизни.
Валакх совсем не помнит своего детства, и не знает, кто его родители, и откуда он пришел. Но, зато, он помнит, как жесток этот мир, этот урок его заставили выучить прежние учителя. Нет, он не обошелся с ними так же, как они с ним. Но он постарался забыть, как он с ними обошелся. Наверное, плохо, потому что больше их на своем пути не встречал.
Валакх стал преуспевающим торговцем. Был, пока не пришел в лавку тот незнакомец.
Как идет торговля? Обычный вопрос для делового покупателя.
Вашими молитвами. Валакх, конечно, знал стандартный ответ.
Но посетитель ответом, похоже, не удовлетворился.
А не надоела пресная жизнь. Он так и сказал: «Пресная жизнь».
Я нормальный торговец. Именно так ответил Валакх.
Мир идет ко дну. Пробормотал, как бы про себя, этот подозрительный посетитель. Нормальный торговец нормальный покупатель. Нормальный рабовладелец нормальный раб. Нормальный убийца. Увы, жертвы не бывают нормальными. Вы с этим согласны?
С чем? Опешил Валакх.
С чем хотите. Никак, незнакомец был умалишенным?
Ни с чем я не хочу. Валакх заученным движением пододвинулся к своему оружию. Что вам угодно?
На улице довольно паршиво, Вот, и решил, давай, зайду к нормальному человеку.
Что вам угодно? Валакх, вопреки своим воззрениям, повысил голос.
Многого. Ответил посетитель, наоборот, понизив голос до шепота. Например, поговорить.
За разговоры деньги не платятся.
А, если я заплачу?
Валакх не ответил. «Точно, умалишенный», решил он.
Вы не ответили на мой вопрос. Голос посетителя был тускл, или бесцветен. А Валакх и не знал, что отвечать. Или вам не приходилось получать деньги за разговоры? Говорят, за это порой неплохо платят?
Я не беру денег за разговоры. Извините, мне пора закрываться.
Разве? Ухмыльнулся посетитель. Мне казалось, вы успешный торговец.
«Точно, умалишенный». Тоскливо оценил посетителя Валакх.
Это и не мудрено. Никак, посетитель прочел его мысли? Ум непростительная роскошь.
Валакх совсем растерялся. До прихода стражи остается еще много времени.
Стража сегодня, пожалуй, не придет. Это уже был перебор. Я же сказал, на улице довольно паршиво. Не угостите меня чашечкой вашего любимого чая? Я заплачу.
Кто вы? Валакх уже еле-еле мог совладать с собой.
Нормальный покупатель. Пожал плечами посетитель. Извините, если я потратил ваше время. Если это так, то я заплачу. В самом деле, единственное, что имеет цену, это Время. Увы, его, часто бывает, нельзя купить.